Безрассудный

— Кира, зачем ты здесь? — спросил я, снова взглянув на нее.

Она поежилась, услышав эти слова, будто ей было больно их слышать, и она не знала, что ответить.

— Сестра привела, — в конце концов сказала она. Понятно. Анна притащила ее на концерт. Только поэтому она и пришла. Не ради меня…

Я повернулся, чтобы уйти, но Кира схватила меня за руку и вернула обратно.

— Ты… Это из-за тебя, — ее голос панически дрожал.

Я всматривался в ее лицо, пытаясь понять, в чем же правда.

— Из-за меня? Ты же выбрала его, Кира. Мосты сожжены — ты выбрала его.

Она притянула меня ближе, качая головой.

— Нет… Я этого не сделала. В итоге — нет.

Отрицание? Серьезно? Таков ее план?

— Кира, я все слышал. Я был там и слышал тебя отчетливо…

— Нет… Я просто испугалась, — она положила руку мне на грудь, взгляд ее изумрудных глаз был прикован ко мне. — Мне было страшно, Келлан. Ты… ты так…

— Я — что? — я приблизился к ней так, что наши бедра соприкасались. И как всегда, вокруг нас летали искры.

Кира посмотрела мне в глаза и заговорила. Судя по выражению ее лица и по тому, как дрожал ее голос, говорила она от чистого сердца.

— У меня никогда не было такой страсти, как с тобой. Я ни разу не испытывала такого жара, — ее рука взметнулась от моей груди к моему лицу. — Ты был прав, я боялась тебя отпустить… Но и уйти от него к тебе мне тоже было страшно. С ним казалось уютно и спокойно, а с тобой… Я испугалась, что пламя выгорит… И ты бросишь меня ради кого-то получше… А я останусь ни с чем. Брошу Денни во имя безумной романтики, которая закончится, не успею я оглянуться, и останусь одна. Искра — и все.

Осознание накрыло меня будто лавина. Она сомневалась, и я мог это понять, но после всего того, что я рассказал ей о себе и своем прошлом, зная, как много она для меня значит… как она могла думать, что я смогу не любить ее?

Я склонил голову, дотронувшись до ее макушки, и теперь моя грудь касалась ее груди.

— Вот что, выходит, было у нас? Искра? Ты решила, что, если она угаснет, я запросто тебя брошу?

Как будто она вообще может когда-нибудь угаснуть. Во всяком случае, не для меня. Я поставил ногу между ног Киры, и ее дыхание участилось. Мы были так близко, и она приятно пахла.

— Ты единственная, кого я любил… за всю жизнь. Ты думала, что я это вычеркну? Ты всерьез считаешь, что для меня в этом мире кто-то может сравниться с тобой?

— Теперь я это знаю, — пробормотала она, — но тогда была в панике. Я испугалась…

Ее подбородок запрокинулся, и наши губы встретились.

Это было уже слишком. Я сделал шаг назад. Она сжала мою руку, не давая мне уйти. Я посмотрел в пол, прежде чем поднять на нее взгляд. почему я так сильно ее люблю? почему не могу просто взять и уйти?

— А меня, Кира, это как будто не пугает? Ты думаешь, что любить тебя было так легко или порой приятно?

Все это превратилось в жуткой смесь мечты и кошмара. Кира опустила взгляд, мои слова будто вонзались в нее острыми кинжалами. Я не хотел причинять ей боль, но пришла пора раскрыть карты. Она должна узнать, что она со мной сделала. И продолжала делать.

— Ты столько раз погружала меня в ад, что сейчас я прикидываю, не спятил ли я, раз вообще говорю с тобой.

По щеке Киры скатилась слеза, и она начала отодвигаться, будто собиралась уйти. Взяв ее за плечи, я удержал ее возле стены. Я не хотел, чтобы она ушла, я к этому еще не готов. Когда Кира посмотрела на меня, по ее щеке скатилась еще одна слеза. Я вытер ее большим пальцем, взял ее лицо в свои руки и заставил смотреть на меня.

— Я знаю, что у нас все было ярко. И понимаю, это пугает. Поверь, я чувствую то же. Но это настоящее, Кира, — моя рука метнулась от моей груди к ее. — Это настоящее, глубокое, и оно не может просто… взять и выгореть. Я покончил с бессмысленными связями. Ты — все, что я хочу. Я никогда бы не ушел от тебя.

Она потянулась ко мне, и я отстранился. К этому я тоже пока не был готов. Я смотрел на нее, стоящую поодаль от меня, и ощущал лишь грусть. Там на парковке она прощалась со мной только потому, что боялась, и теперь мне придется поступить с ней точно так же. И это разбивает мне сердце. Опять.

— Но все-таки я не могу быть с тобой. Как я могу поверить… — мой взгляд уперся в пол, а голос понизился до шепота, — в то, что это ты не бросишь меня в один прекрасный день? Сколько бы я ни тосковал по тебе, эта мысль удерживает меня в стороне.

Кира боялась, что я предам ее, но… Это ведь она спала с Денни после того, как призналась мне в любви. Едва я сказал, что не вынесу даже мысли о том, чтобы делить ее с ним, она спала с ним. Я понимал, насколько запутанной была та ситуация, но пережить то, что она в каком-то смысле мне изменила, я не мог.

Кира подошла на шаг ближе. Когда она заговорила, ее голос звучал виновато:

— Келлан, мне очень…

Я поднял на нее глаза.

— Ты бросила меня ради него, Кира, пусть даже это был рефлекс, потому что была в ужасе при мысли о нашей совместной жизни. Ты все равно собиралась уйти от меня к нему. Откуда мне знать, что это не повторится?

Ее ответ прозвучал на удивление спокойно, даже решительно.

— Нет… Я никогда не уйду от тебя. Я больше не буду тебя чураться. Не стану отрицать того, что у нас было. Не буду бояться.

Впервые я позавидовал ее смелости.

— Со мной дело иначе, Кира. Мне все еще нужна та минута…

Ее рука легла на мой живот, кончики ее пальцев словно были горячее огня.

— Ты еще любишь меня? — спросила она, ее взгляд был полон надежды.

Я вздохнул, глядя на нее.

— Ты не поверишь, насколько сильно.

Кира подошла ближе и провела рукой по моей груди. Я прикрыл глаза, чувствуя, как по телу пробегают электрические разряды. Ее пальцы коснулись места над сердцем, где была татуировка, и я остановил ее руку, прошептав:

— Я не бросил тебя… Ты сохранилась здесь.

Она будто бы знала, что я сделал, и потянула футболку. Я убрал руку, давая ей взглянуть на тату. Сейчас честность была всем, что мы могли дать друг другу. Когда Кира увидела свое имя на моей коже, ее рот приоткрылся, а глаза наполнились слезами. Она водила пальцем по контуру извивающихся букв, и моя кожа отзывалась приятной болью там, где Кира ее касалась.

— Келлан…

Ее голос дрогнул. Я убрал ее руку, но не отпустил ее, а сплел наши пальцы вместе. Держа наши руки у груди, я снова коснулся головой ее макушки.