Безудержный ураган

Быстро темнело. Идти ночью, почти наугад, слишком опасно. Но и оставаться где-то вблизи места обитания опасных змей было нельзя. Бруснир спешил увести людей. Он приказал всем зажечь факелы и внимательно смотреть по сторонам. Ученых вальдары взяли в кольцо. Причудливые тени от факелов скользили по деревьям, делая их похожими на окровавленных чудовищ.

Наконец, отошли достаточно далеко и Бруснир выбрал место для новой стоянки. Лагерь разбили в полном молчании. Тем оглушительнее прозвучал в ночи резкий вскрик Бойтина. В темноте никто не заметил, что за группой тонких деревьев прячется огромное, со вспухшими фиолетовыми жилами и разлапистыми мощными ветвями. Оно то и схватило ученого, намертво сжало большой веткой и оплело множеством гибких маленьких. Потащило к стволу, который угодливо треснул по всей длине, открываясь наподобие пасти и готовясь проглотить добычу.

Вальдары быстро окружили хищника, вот только их мечи оказались бессильны. Они увязали в плоти-коре, не причиняя особого вреда. Заклинания тоже не действовали. Бруснир пытался перерубить ветвь, что тащила Бойтина в пасть, но и это не выходило, будто какая магия защищала дерево, обволакивая меч и втягивая в себя. Надоедливых воинов растение с размаху хлестнуло свободными ветвями. Несколько вальдаров отлетели далеко назад. Ученый оказался уже на входе в древо-пасть, и его сил хватало лишь на то, чтобы испуганно скулить. Пошевелиться, придушенный смертельной хваткой, он не мог.

Бруснир достал нож, прыгнул к открывшейся для трапезы пасти и воткнул лезвие в нежное нутро. Дерево схватило вальдара свободной веткой и отшвырнуло. Бойтин, отчаянно извиваясь, погружался в утробу.

На помощь пришел Шаймор. Он вогнал дротик с парализующим ядом слизняков в ветку, крепко державшую ученого. Ловко извернулся и засунул еще пару дротиков в пасть растения. Оно задрожало, упустило Бойтина и застыло, как и подобает дереву. Ученый грохнулся вниз, ударившись о массивные корни.

— Я же говорил, пригодятся, — довольно осклабился Шаймор, оттаскивая ученого подальше.

— Яд слизняков сработал? — подошел к ним Бруснир.

— А как же! Я гений! — погладил себя по голове Шаймор, бросив Бойтина.

Бруснир обернулся к остальным:

— Держитесь подальше от этой древесины, неизвестно когда она очухается. И нам нужны еще слизняки.

Бойтин долго еще сидел у костра, укутавшись одеялом. Его била дрожь. Шаймор подошел подбодрить его:

— Ну, не расстраивайся, светоч. Все будет хорошо, — не выдержал и, ухмыльнувшись, добавил. — Это еще только начало. Все самое интересное наверняка впереди.

— Я хотел выразить благодарность за свое спасение. Страшно подумать, что могло бы произойти, окажись я в утробе этого растения, — тихо ответил ученый и плотнее закутался в плед.

— Не стоит благодарности. Обращайся, — вальдар хлопнул его по плечу и отправился спать.

Наконец перед вальдарами раскинулись развалины самого сердца Привола. Разрушенные здания густо поросли яркой растительностью. Воины двинулись вперед по одной из улиц, которая еще не до конца заросла деревьями и была мало-мальски проходимой.

Причудливый лес на руинах — печальное и в тоже время завораживающе-прекрасное зрелище предстало перед ними. Печальное — потому что хранило запах витавшей здесь смерти множества людей. Их растерзанные дома представали молчаливыми памятниками. Буйство красок чужеродной растительности придавало неповторимую прелесть этому месту. Ярко-голубой мох забрался высоко на уцелевшие остовы стен, наложив на них отпечаток нового, навсегда изменившегося мира. Фиолетово-красные деревья привносили нотки торжественности, а насыщенная синяя листва своим мерным шелестом будто напевала погребальную песню.

Бруснир послал вперед несколько групп разведчиков. Он вполне резонно опасался что где-то в городе бродят толпы ворлоков. И не ошибся. Разведчики вернулись и доложили — несколько улиц сплошь забиты серыми тварями. Сунуться туда равноценно самоубийству. Пришлось искать обходные пути по немногочисленным относительно безопасным улицам. Медленно, со всеми возможными предосторожностями группа продвигалась вперед, пока не уперлась в странное здание. Его черные, словно сделанные из самой тьмы, стены терялись высоко в облаках. Оно не было похоже на творение рук человеческих и напрочь перегородило дальнейший путь. Бойтин подошел к Брусниру и негромко сказал:

— Мне доводилось бывать в Приволе, и я не видел такого здания. Насколько мне известно, такое вовсе невозможно построить.

— Подождем, пока вернется из разведки Шаймор, может быть, сможем обойти с востока, — согласно кивнул Бруснир.

Шаймор вернулся и доложил, что восточный путь густо порос огромными деревьями-людоедами. Вскоре возвратилась еще одна группа разведчиков. Воины сообщили, что улицы к западу кишат ворлоками. Более того, большая часть серых тварей, хоть и медленно, но движется сюда. Перед вальдарами встал не самый приятный выбор: пройти через подозрительное здание или рискнуть быть съеденными прожорливыми растениями. С сотнями ворлоков встречаться было нельзя. Бруснир еще раз взглянул на строение перед ними. Крепкие, похожие на гранитные стены; полное отсутствие кладки, словно такая махина могла быть монолитной; и ни одного окна, ни одной цели или просвета. Высокая узкая арка двухстворчатой двери легко распахнулась от толчка Бруснира. Он заглянул внутрь, вошел и осмотрелся. Длинный полутемный холл с зеркальными стенами и потолком плавно перетекал в такой же коридор на противоположном от вальдара конце помещения. На первый взгляд никакой опасности, но Бруснир все равно не хотел вести сюда людей. В конце концов, не было никакой гарантии, что с противоположной стороны есть выход или его удастся пробить. Командир решил устроить привал и все хорошенько обдумать. Может стоит пробиваться сквозь деревья на востоке… Но Шаймор яро отговаривал:

— Там сотни огромных стволов, мы не справимся с таким количеством. Да у нас попросту не хватит шипов слизняков! Это верная смерть! Лучше уж тогда на ворлоков…

— Там слишком много серых, — перебил его другой разведчик. — Несколько сотен. И совсем скоро они будут здесь.

Единственным безопасным выходом было бы отступить назад, но это никак не входило в планы вальдаров. И как потом пробиваться через сотни ворлоков, которые еще неизвестно куда мигрируют? Размышления Бруснира прервали первые выскочившие из-за угла серые твари. Слишком рано они оказались здесь, видно что-то спровоцировало их ускориться. Возможно, заметили кого-то из разведчиков. Вальдары забросали их заклинаниями издалека, но вот уже улицу заполонила плотная толпа ворлоков. Бежать в плотоядный лес, имея на хвосте такую компанию, было плохим вариантом. И Бруснир отдал приказ войти внутрь черного здания.

Вальдары подтолкнули вперед ученых и едва успели закрыть за собой тяжелую дверь. Она захлопнулась с громким хлопком и слилась со стеной. Слилась полностью, превратившись в один гладкий холодный камень. Больше ее нельзя было открыть ни изнутри, ни снаружи. По крайней мере, у бьющихся с той стороны ворлоков не получилось.

Пустынные широкие коридоры с зеркальными полами раскинулись перед путниками за пределами холла. Зеркальные стены уходили далеко ввысь и терялись в кромешной тьме. Всем было не по себе в этом жутком месте. Бесчисленные отражения, казалось, жили своей жизнью, пугая людей.

Бруснир быстро понял, что зря повел сюда людей. Нехорошее предчувствие терзало его. И не только его, никто не мог сохранить душевное спокойствие в этом гибельном месте. Тревога поселилась в душе каждого путника, с каждым шагом вгрызаясь все глубже.

Вальдары шли уже много часов, но ничего вокруг не менялось. Они безнадежно заблудились в зеркальном лабиринте. Остановились на ночлег, потом снова шли весь день. Воины держались, нервы же ученых начинали сдавать, балансируя на грани истерики. Все совершенно потеряли счет времени, останавливались поспать, когда выбивались из сил. Определить ночь на улице или день не было никакой возможности. Одинаковое, мутно-желтое, тусклое освещение стало вечным навязчивым спутником. Оно невероятно раздражало и утомляло, но Шаймор шутил, что без него было бы хуже. И всех передергивало от самой мысли блуждать здесь в полной темноте. Запасы еды и воды подходили к концу.