Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
Он попробовал носком кроссовка землю на краю склона и протянул подруге руку:
– Не вопрос! Держись крепче, нас ждет экстремальный фристайл!
Женька послушно ухватилась, и парочка начала спуск. Удивительно, но Ромка безошибочно находил места, куда можно встать: камни, уступы, корни деревьев. Женька пыталась повторять, по постоянно поскальзывалась и теряла равновесие.
– Что ж ты такая неуклюжая, Сусанина? – буркнул Ромка, в очередной раз удерживая ее от падения. – Так не пойдет. Цепляйся за спину!
Женька смутилась, но посмотрев на опасный,
Прижиматься к нему было как-то… необъяснимо. Вроде ничего особенного – в детстве отец часто таскал ее на закорках. Но почему-то сердце застучало быстрее.
Ромка пах горячей солью: море, мужской дезодорант, запах разогретого тела. Это вызывало образ то ли пиратского брига, то ли корабля Одиссея, которому суждено пройти между Сциллой и Харибдой.
– Неплохой рюкзачок! – со смехом оценил Ромка, проведя ладонями по коленкам подруги и выше, заставляя вздрогнуть от прикосновения. – Ладно, и не такие таскали.
Дальше спуск прошел быстро и без эксцессов. Отлепившись от Ромки, Женька спрыгнула на каменистый бережок, сбросила мягкие тапочки на шнуровке и побежала к воде. Щеки пылали, тело горело, хотелось одного – успокаивающей прохлады.
Речка оказалась неглубокой – возле берега едва-едва по щиколотки, но быстрой. Весело шуршала камешками, с разбега налетала на крупные валуны, бросалась ворохом брызг. Пахло свежестью, словно после дождя, с привкусом пряного разнотравьем – южного, горько-сладкого, медового.
Женька вошла в реку и вскрикнула от неожиданности – вода была резко, обжигающе холодной.
– Оу! – пробормотала она, переступая по камешкам дна.
– Ледяная! Как в проруби!
Ромка наклонился, зачерпнул в пригоршню воды и, разжав пальцы, смотрел, как она вытекает под ноги:
– Градусов восемь. Не прорубь, но для купания холодновато. Тем более, здесь тень.
– А я хочу! – Женька гордо вскинула подбородок и побрела вверх по течению.
Она не была поклонницей Крещенской купели. И даже контрастный душ в ее исполнении представлял собой чередование кипятка с теплой водой. Но сейчас захотелось. Может, чтобы утереть нос Ромке. Или смыть с себя непонятное волнение? Кто ж его знает.
– Ром, смотри! – позвала она несколько минут спустя. – Здесь и место для купания оборудовано!
Ромка подошел к ней по берегу, держа в руках рюкзачок и сумку. Действительно, в тени склонившейся над водой ивы располагалась аккуратная запруда – вроде небольшого бассейна. Дно было выкопано глубже и очищено от камней, сквозь прозрачную воду просматривался речной песочек и игривые стайки небольших рыбешек.
На берегу из крупных камней было организованно место для костра, рядом лежали очищенные от веток стволы деревьев – вместо скамеек.
Ромка засунул руку в воду запруды и недовольно скривился:
– Здесь, конечно, теплее, градусов двенадцать, но меня не впечатляет. Купался уже в таком-всяком, хватит. Сюда я на море приехал.
– Боишься холодной воды? – беззаботно рассмеялась Женька.
– Подумаешь! Без сопливых
Она выскочила на берег и вытянула из рюкзака купальник:
– Отвернись! Переоденусь!
Ромка хмыкнул, но действительно повернулся – спиной к подруге, лицом к запруде. Присел, поднял с земли какой-то камешек и начал увлеченно рассматривать его на свет.
Женька вначале хотела зайти за росший у самой воды лохматый куст с мелкими, ярко-красными ягодами, но передумала.
Ромке она доверяла. И было что-то дерзкое и волнующее в том, чтобы раздеваться в нескольких шагах от него. Этакая шалость – невинная, но кружащая голову, как глоток шампанского в пятнадцать лет.
Женька медленно стащила майку и бросила ее на камни берега. Заложила руки за голову, выпрямила спину, наслаждаясь веющей от реки прохладой.
Невозмутимо журчала вода, ветерок шевелил листву, а Женька смотрела на Ромку – на его стриженый затылок, загорелую шею.
В крови играл адреналин, губы расползлись в озорную улыбку. Было страшно – вдруг Ромка нечаянно оглянется и увидит… Но надевать купальник Женька не торопилась. Почему-то.
Она грациозно потянулась, подняла руки вверх, затем плавно опустила их через стороны. И нащупала пальцами застежку на шортах.
– Красивая ты, Сусанина… - печально вздохнул Ромка. – Только ж зараза редкостная.
И обернулся.
Женька вздрогнула, залилась краской и резко обхватила себя руками, прикрываясь.
– С ума сошел?! – яростно зашипела она на Ромку. – А я верила тебе! Думала, честный!
– Честный, - угрюмо подтвердил он. – Мог бы подождать, пока полностью разденешься. И не говорить, что в этом ракурсе в воде все, как в зеркале.
Ромка не спеша поднялся на ноги, еще раз внимательно рассмотрел смущенную Женьку и улыбнулся:
– Женек, не бойся, я не из леса. То есть, конечно, из леса, но на нудистких пляжах бывал. Много раз. Нравишься ты мне просто. Конкретно нравишься в этом самом смысле. Ладно, раздевайся… то есть одевайся… переодевайся спокойно! Я прогуляюсь.
И действительно побрел вдоль берега прочь от нее, по пути нагибаясь и подбирая с земли разные кусочки породы.
Глава 6. День второй. Экстремальная рыбалка, костер без единой спички и другие приключения
Женька все-таки зашла за куст, переоделась в купальник и с разбега прыгнула в речную купель.
Холодная купель вначале обожгла, заставляя кровь бежать быстрее, а потом мягко окутала, вызывая привыкание и даже принося удовольствие.
Руки разгребали прозрачную воду, наполняя ее пузырьками воздуха – точь-в-точь газировка. Любопытные рыбешки разлетались в разные стороны, но тут же приплывали обратно.
Женька первое время осторожно барахталась у берега, потом осмелела, вошла во вкус, начала кувыркаться в воде, нырять, доставая руками до самого дна. В центре рукотворной ванны было довольно глубоко – выше ее роста.
Для душевного состояния купание в холодной подходило идеально.
Странное оно было, состояние это.