Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта

– Не знал. Получается, «воскресение» - возжигание потухшего огня? Огня жизни? Предки умели правильно называть вещи, огонь – действительно жизнь. Особенно в тайге. А ты опять удивляешь, Сусанина. Поцелуешь?

В глазах Ромки вновь чудилось пламя, но оно казалось немного другим, не тем, что ранее. У огня, оказывается, тоже есть оттенки! Это пламя было добрым.

И то, что всего пять минут назад называлось «точно нет» теперь медленно таяло, превращаясь в «да». Еще совсем осторожное «да», но зато настоящее, от души. Дружеский поцелуй? Ах, какая разница! Зачем сразу клеить ярлыки к чему-то хорошему?

Ромка безошибочно прочитал это «да» и уверенно потянулся к Женькиным губам.

Но вдруг сверху, прямо над ними послышалось громкое стрекотание.

– Вертолет? – удивилась Женька, резко отодвигаясь от Ромки.

– Да, спасатели, наверное, - с легким недовольством согласился он, продолжая смотреть на ее губы. – Бестолковые туристы где-нибудь заблудились.

Но потом поднял голову, всмотрелся сквозь листву в небо и пробормотал под нос:

– А нет! Это по нашу душу. Пожарная охрана. Что, Сусанина, штраф за костер в неположенном месте пополам заплатим? Мы же друзья?

Рокотание вертолета усилилось, он завис прямо над головами.

Женька не считала себя совсем уж трусихой, но тут испугалась. Может, потому что никогда еще не видела вертолета так близко. Или из-за зловещего шепота Ромки? А скорее всего, страшило само слово «штраф» - для того, кто еще вчера считал каждую копейку, оно натурально нагоняло жути.

– Д-друзья, - дрожащим голосом согласилась она. – А сколько ш-штраф?

– Думаю, по полтиннику с носа обойдемся, - пряча взгляд под ресницами, предположил Ромка.
– Тысяч в смысле.

Женька резко вскочила на ноги:

– Илларионов – чего расселся?! Драпаем отсюда!! Живо!!!

Глава 7. День второй. Читерский дефран и Ромкино дерево

Вертолет продолжал жужжать, как огромная назойливая муха.

– Драпать? – задумался Ромка. – Как-то оно не по-мужски. Но если желаешь острых ощущений… Хорошо, дай мне пять минут.

Он открутил пробку на фляге и полил водой костер:

– Все равно теплая уже, свежей наберем.

Палкой разворошил угли, выискивая тлеющие, и залил их тоже. Сбегал к реке, набрал еще воды и щедро окатил камни и землю вокруг очага.

Затем допил коньяк из пластиковой бутылки и ножом обрезал ее наискось, получилось что-то вроде совочка, которым продавцы насыпают в магазине развесной сахар из мешка.

При помощи совка Ромка забросал остатки костра землей и провел по нему ладонью:

– Холодный, теперь точно не загорится.

Он поднял с земли пустой пакет из-под круассанов, закинул туда остатки бутылки и бумагу, в которую была завернута сладкая выпечка. Оглянулся вокруг и, поморщившись, вытащил из-за камней сломанный пластиковый стаканчик. Чужой. И тоже отправил в пакет. Пакет затолкал в сумку, сумку набросил на плечо.

Женька за это время только стянула с плеч полотенце и дрожащими руками, как попало, запихала в рюкзачок.

Страх усилился. Обстановка напоминала кадры триллера или фантастического боевика.

Вертолет сбросил высоту и рокотал над самыми деревьями, казалось, сейчас как выпустит огромные клешни, да как ухватит!

Ромка действовал быстро, но с каменным выражением лица – точь-в-точь спецназовец, обеспечивающий экстренную эвакуацию. И тем усиливал гнетущее впечатление. Не хватало лишь соответствующей музыки «за кадром»: тревожной, нагнетающей, подводящей к неминуемому…

– Чего тормозим, Сусанина? – обернулся к ней Ромка. – Копы на хвосте!

– Б-бежим? – испуганно пробормотала она.

– Врубаем читерский дефран! Держись строго за мной!

* death run – смертельный бег, бег от смерти*

И они помчались.

Бежали не по самому берегу, скрывались от обзора с высоты – плутали между деревьями, скользили по камням крутого склона, путались в зарослях колючей травы.

Ромка был впереди. Безошибочным чутьем находил… даже не козьи, скорее собачьи тропы, раздвигал перед Женькой ветки, наступал ногой на колючки чертополоха, вдавливая их в землю.

– Сусанина, пригнись! Они идут за нами! – эмоционально комментировал он. – Догоняют! Уже тут! Скорее! Прыгай! Давай сюда… Молодец!

Женька просто повторяла за ним – шаги, движения, даже дышала в такт: пригибалась, где Ромка, ставила ногу на кочку вслед за его шагом, на скользких участках хваталась за руку.

Наконец, они выскочили на аккуратную полянку, заросшую мягкой, ярко-зеленой травой. Из тени – на свет! Солнце ударило в глаза, ослепляя.

– Ложись! – крикнул Ромка и упал на землю, увлекая Женьку за собой. Точнее, на себя – Женька шлепнулась сверху и оказалась с ним лицом к лицу.

Ромка часто дышал от быстрого бега, но в глазах его не было ни страха, ни растерянности. Только безудержное веселье.

– Как тебе реалГТА, Сусанина? – он со смехом дунул подруге в нос. – Круто мы от коптера слиняли? Читаки, в натуре!

* Grand Theft Auto (сокр. GTA) — серия мультиплатформенных компьютерных игр в жанре action-adventure (приключенческий боевик)

Читаки - читеры*

А потом поцеловал. Жарко, откровенно, неистово. Будто они действительно чудом спаслись от смертельной опасности. Выжили назло всему.

Ромка пах костром и поцелуй его на вкус был неплох – как тот самый крепкий чай с коньяком: пьянящий и в меру сладкий. Женька вцепилась в его гавайскую рубашку и замерла: лежать на Ромке было непривычно, но удобно.

Она всегда при поцелуях закрывала глаза, но тут от неожиданности не успела – и смотрела-смотрела-смотрела на Ромку, будто играя с ним в гляделки. И это было так странно! И захватывающе – словно погружаешься в горячий мед: глубже, еще глубже.

Одна Ромкина рука лежала у нее на затылке, а вторая гладила по спине.

И то, что происходило, было, пожалуй, даже приятно. Но как-то совсем уж много, чересчур! Женька не любила слишком быстрого развития событий. И вроде договаривались совсем о другом.

Она резко пришла в себя и скатилась на траву:

– Илларионов, чокнулся?! Мы же друзья!

Среди мягкой травы обнаружились острые колючки и тут же бессовестно впились в ногу. В ветвях дерева возмущенно пискнула пичужка и, взмахнув крыльями, улетела.

– И что тут такого? – вид у Ромки был довольный – предовольный. – Всего лишь скромный дружеский поцелуй. Твой должок, забыла что ли?