Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта

– Илларионов!! – гневно зарычала Женька. – Сними меня! Немедленно!!!

– Сейчас сниму….
– лениво пообещал он, не отводя глаз от экрана. – Только портрет настрою. И ночную съемку. И разрешения немного добавлю.

Каждое слово Ромки добавляло и добавляло злости. И хотелось прыгнуть, повалить его на пол и…

Наконец он поймал разъяренную Женьку в объектив камеры:

– Снято!

И, шагнув к ней, крепко прижал к себе и осторожно поставил на пол:

– Ты такая красивая, Сусанина, когда злишься! У тебя все эмоции красивые. Хочешь взглянуть?

Женька попыталась прорычать в ответ что-то яростное и непримиримое, но встретилась взглядом и… Словно сердито жужжащая пчела с разгона плюхнулась в блюдце с медом. Сладким-пресладким. Тягучим. Янтарным. И влипла.

Она шумно выдохнула и кивнула. Ромка открыл на телефоне галерею и показал последнее фото.

Женька смотрела на себя и не узнавала: неужели эта страстная сексуальная тигрица и скромная девушка из отдела кадров – один и тот же человек?

– Может, сразу никуда не пойдем? – не разжимая объятий, прошептал Ромка. – Не стоит, чтобы чужие видели. А я твой наряд уже оценил. И еще оценю – на самый высший балл, не сомневайся.

– Нет уж! – Женька возмущенно вывернулась из его рук. – Зря что ли сорок минут красоту наводила?! И, знаешь, охота посмотреть на твоего распрекрасного Назара! А еще есть хочу! Кофе с пирожными, например.

– Народ Рима жаждет хлеба и зрелищ!
– рассмеялся Ромка и скользнул взглядом по Женькиным ногам.
– Ладно, получишь и то, и другое. Morituri te salutant!

* Morituri te salutant! – крылатая фраза, приписываемая римским гладиаторам. «Идущие на смерть приветствуют тебя»*

– Ты знаешь латынь?!

– Конечно! Стыдно было бы не знать свой язык.

Он поймал совершенно ошалевший Женькин взгляд и пояснил весело:

– Имя «Роман» переводится, как «римлянин». Но я действительно изучал латынь. В универе, два семестра.

– Думала, ее только медики зубрят!
– удивилась Женька и посмотрела на Ромку с уважением.

– Не только. Еще юристы. И химики. Геологам тоже приходится – без латыни в минералах не разберешься, все названия на этом древнем языке. А ты...?

– Я только известные выражения знаю! И то не все. Но про «идущих на смерть» в курсе.

Ромка гордо улыбнулся и протянул руку:

– Идем, а то зрители на трибунах Колизея заждались.

Что он хотел этим сказать, Женька не поняла – аллегории не были ее сильной стороной. Просто ухватилась за Ромку, и они вдвоем нырнули в сладкую южную ночь.

Друзья - сотрудники шли по аллее через парк к летнему кафе, и Женька смотрела на фонари. Густые деревья закрывали их ветвями, отчего казалось, будто в кронах запутались светлячки. Женька прикрыла глаза и вообразила себя цветочной феей с крошечным фонариком, живущей в бутоне цветка и ночью вылетающей…

– Сусанина, под ноги смотри! – удержал ее Ромка от падения. – О чем замечталась?

– О том, что я фея с фонариком… - автоматом выдала Женька и смутилась. Для взрослой тети подобные фантазии выглядели глуповато.

– Осторожнее летай! – рассмеялся он. – А то шлепнешься и впрямь фонарь приобретешь! Под глазом.

– Это мы еще посмотрим, у кого фонарь под глазом будет! – огрызнулась Женька. – Нарвешься!

Но вдруг поймала Ромкин взгляд и утихла. Хороший он был – добрый и… словно бабушкина целебная мазь на меду. Женька просто крепче вцепилась в Ромку, и они продолжили путь.

Алену она заметила сразу – та сидела в летнем кафе возле крошечного фонтанчика и угрюмо цедила коктейль из высокого стакана. Ромка бессовестно и неприкрыто опаздывал к ней на свидание. Женька отметила ее новую прическу из эффектно завитых локонов и профессиональный вечерний макияж.

В кафе было довольно шумно и многолюдно – кто-то постоянно входил и выходил, образуя возле входа перманентное столпотворение.

Увидев среди входящих Ромку, Алена расцвела и, привстав, помахала ему рукой, но, разглядев рядом Женьку в откровенном наряде, снова сникла.

Но Ромка, таща за собой подругу, направился прямиком к ней.

– Привет! – наградил он Алену улыбкой во все тридцать два. – Прости, задержался. Соседка попросила с парнем познакомить - собиралась целый час.

– Понятно!
– Алена воззрилась на Женьку как на занудный рекламный ролик, всунутый на самом душещипательном моменте любимого сериала.

– Еще минутку подожди, пожалуйста. Сдам барышню с рук на руки.

– Конечно-конечно! – разулыбалась Алена.

Ромка, не отпуская руки, повел подругу вглубь кафе.

Женька совершенно обалдела от подобной наглости и уже открыла рот, чтобы высказать все, что думает по этому поводу, без купюр и экивоков, но Ромка внезапно остановился и легонько толкнул ее в бок:

– А вот и Назар. Нравится?

Женька проследила за его взглядом и замерла. За столиком в углу сидел…

Назар немного напоминал молодого Арнольда Шварценеггера – его знаменитые роли в культовых фильмах. Еще на ум пришел школьный плакат в кабинете биологии, изображающий фигуру человека, с выделенными синим цветом мышцами и подписями, как каждая из них называется.

Женька биологию не любила и часто, скучая на уроке, разглядывала этот самый плакат и изумлялась:

«Надо же – сколько у нас, оказывается, всяких разных мышц! А с виду и не скажешь!»

По Назару было скажешь. Еще и как скажешь! Рельефы его великолепного тела неукротимо вырывались из белой майки-борцовки, которая, казалось, вот-вот с треском лопнет на необъятной груди.

Ромкин протеже сидел, развалившись на стуле, и устремив рассеянный взгляд на экран висящей под потолком «плазмы», где без перерыва транслировали музыкальные клипы. Массивные челюсти двигались в такт, пережевывая какой-нибудь «Орбит без сахара».

– Жень, познакомься, это Назар! – весело произнес Ромка. – Чемпион Московской области по бодибилдингу.

Назар нехотя оторвал взгляд от телевизора и бесцеремонно воззрился на Женьку.

– Назар, это Женя. Та самая.

– А че – ниче! – одобрительно хмыкнул тот и указал на стул напротив.

Женька, продолжая во все глаза таращиться на Назара, – так близко она никогда подобную гору мышц не видела!
– осторожно присела за столик.

– Оставлю вас… - таинственно улыбнулся Ромка и обернулся к Назару. – Уговор помнишь?