Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта

– Не… - натурально испугалась Женька. – Я больше не симпозю… не симпозирую. Коктейль … молочный разве что, со свежей клубникой.

– И с кем тут двигать российскую науку? – вздохнул Ромка и протянул Женьке руку. – Лады, молочный, так молочный. И перекусить чего-нибудь не помешает.

Они обошли несколько ближайших кафешек, но везде было занято.

Пестрый поток отдыхающих растекся вокруг равномерным слоем, заполнив окрестные забегаловки до отказа. Был вариант с откровенным фастфудом, торгующим бургерами навынос, но Женька капризно покрутила носом:

– Я лучше ужина подожду! И так после вчерашних посиделок желудок ноет. Но ты бери себе, если хочешь.

– Тоже не любитель мусорной еды, - понимающе улыбнулся тот. – Хотя иногда пробивает. Хорошо, давай просто погуляем.

И они брели неторопливо, взявшись за руки, вдоль воды и белоснежных парапетов, мимо пальм и причудливо обстриженных кустов, минуя парковые скульптуры и фонтаны.

Настроение было легкое-легкое, словно перо чайки: дунь и улетит в небеса.

– Ром, скажи, ты сильно на меня обиделся?

– Вообще нет! – весело отозвался Ромка.
– Я привычный. Мы с Викусей тоже, бывает, ссоримся на ровном месте. Потом звонит: «Ромыч, прости, сама не знаю, что на меня нашло!» Или я закупаюсь в кондитерском отделе вкусняшками и иду ее задабривать. Говорил же, вы мне похожи. Обе адептки одной тоталитарной секты.

– Какой еще секты?!

– Замужа!

– Да ладно тебе! – Женька со смехом уткнулась в Ромкино плечо. – Я не… точнее, есть немного, но в пределах разумного.

– Все фанатики так говорят!

Друзья вышли на какую-то улицу, покрутились и побрели просто, куда глаза глядят. Для Женьки это был новый, совершенно незнакомый опыт – гулять по чужому городу так: без определенного маршрута, карты, навигатора, без поиска конкретных достопримечательностей.

И это было здорово! Женька держала Ромку за руку и плыла по течению: времени, городского движения, внутренних ощущений.

– А у тебя, значит, только по великой любви бывает? – осторожно спросил он, остановившись на красном сигнале пешеходного светофора.

– В смысле?!

– В смысле… - он отвел взгляд, но все-таки продолжил: - Ты сказала, что если бы влюбилась… тогда… А раз нет, то и нет. Да?

Женька улыбнулась. Ромка был смешной и такой… близкий? свой в доску?

– Первый раз именно так и было! По великой и светлой. А потом… Я взрослый человек, понимаю отношения просто ради отношений. Но не чистая физиология…

Она оглянулась на Ромку:

– Не подумай, никого не осуждаю. Но у меня на таком примитивном уровне не срабатывает. Наоборот, все радужные бабочки и розовые слоники разбегаются, а наружу выползают жуткие монстры. И злюсь так, что…

– Убить можешь? – зловеще подсказал Ромка и изобразил испуганный вид.

Пешеходный светофор замигал и позеленел.

«Переход разрешен!» - объявил приятный женский голос.

Женька с Ромкой шагнули с бордюра…

Внезапно из-за поворота на красный свет выскочил огромный тонированный джип и, не сбавляя скорости, понесся по зебре.

Ромка схватил подругу в охапку и отпрыгнул обратно на тротуар, чуть не уронив пакет с обувью.

– Козел!! – яростно прошипела Женька. – Такого и вправду убить охота! А если бы дети шли?!

И прижалась к Ромкиному плечу:

– Но, надеюсь, что не могу. Убивать то есть. Точнее, что никогда не узнаю, могу или нет. Прабабушка моя немецкого солдата кухонным ножом зарезала, когда тот к ней полез. Папа говорит, я на нее похожа. И если генетическая память существует…

– Думаю, про генетическую память – сказки! – Ромка обнял подругу и поцеловал куда-то в висок. – И время тогда другое было. Но занятная ты, Женек, куда ни кинь – кругом сюрпризы. Давай уже, признавайся до конца! Может, у тебя еще дед колдуном был, а бабушка – принцессой из другого мира? Не боись, я уважаю фэнтези!

Друзья, оглядываясь по сторонам, осторожно миновали опасный переход. Женька улыбнулась: по-доброму, но с грустью:

– Не, обычные они были. Совсем. Бабушка пекарем работала. Дедушка на флоте служил. Колдуном точно не был, но сверхспособностью обладал: виртуозно умел швартовать катер во время шторма. Это целая наука: подходить к пристани под нужным углом, маневрировать, правильно рассчитывать инерцию. При отвальном ветре одна тактика, при прижимном – другая.

– Ого! – изумленно посмотрел на нее Ромка. – Моторным катером доводилось управлять и не раз. На веслах тоже ходил. Но подобной магии не обучен. А у тебя на судовождение тоже генетическая память?

– Нет, конечно! – Женька беззаботно тряхнула волосами. – Я на лодке сто лет не каталась, со времен далекого детства. Просто помню кое-что из дедушкиных рассказов.

– Да, я деда тоже часто вспоминаю, - вздохнул Ромка. – Мы очень близки были, понимали друг друга с полуслова. Но на всякий случай, я запомнил: в море с тобой выходить можно, а нож лучше в руки не давать.

Женька рассмеялась.

Друзья свернули с центральной улицы на боковую, более узкую, потом еще раз, и еще. Наконец, нырнули в кривой переулок и уперлись в тупик. Вверх из него вела довольно крутая лестница – без перил, но с уже достаточно стертыми от времени ступенями.

Ромка задрал голову, оценивая подъем.

– Что, Сусанина – посмотрим на Сочи с высоты? – воодушевился он и, не дожидаясь ответа, потянул подругу к лестнице. – А не чистая физиология – это, по-твоему, как?

Женьке вдруг стало весело - превесело. А еще вновь накрыла та самая парящая, невесомая нежность. Будто ее оставили присмотреть за малышом – почемучкой, который без конца задает глупые вопросы и просит объяснить что-то само собой разумеющееся.

– Должно быть что-то еще, - улыбнулась она.
– Понимание, забота, легкость в общении, похожие интересы.

– Как со мной?

Женька снова улыбнулась, но промолчала.

Они поднимались шаг за шагом, выше и выше. Увлекательное приключение: от взгляда вниз захватывало дух, пересоленный ветер царапал лицо, нога скользила по надщербленной ступеньке, но рядом был Ромка – надежный, уверенный, с ним не страшно.

– Ты не ответила! – сбивчиво шептал он, разгоряченный крутым подъемом: - Общение, внимание… Как со мной? Не бойся, не пристаю. Понять хочу, мы же друзья?

– Ром, ну откуда я знаю, так или не так! – честно ответила Женька и, развернувшись, посмотрела вниз.