Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
Женька недоуменно оглянулась на Ромку. Вид у того был угрюмый, в светло-карих глазах читалось раздражение.
– Вроде никто никуда не бился… - примирительно проговорила она. – Все спокойно было.
– Да?! – криво усмехнулся он. – А где тогда твой, который «по большой и светлой»? Первый самый? Что с ним случилось?
Женька вздрогнула и невольно ухватилась за деревянные перила веранды. Это был, как говорится, удар ниже пояса. Нет, тема не входила в разряд запретных, просто она не любила на нее распространяться.
Но Ромка смотрел в глаза и напряженно ждал
– Где-где, - подчеркнуто спокойно произнесла Женька. – Расстались. Бывает.
С плетущейся на второй этаж лозы дикого винограда сорвался коричневатый, полностью сухой лист, и мягко спланировал под ноги.
– А как же высокие чувства? – Ромка проехался по листу подошвой, разминая в труху: - Любовь прошла – повяли помидоры?!
– Обстоятельства так сложились! – Женьку уже начал напрягать этот бесцеремонный допрос. – Он закончил универ без военной кафедры, повестка в армию пришла.
– Аааа! – на лице Ромки мелькнуло искреннее злорадство. – Что-то я подобное и предполагал. Год впустую… ты ж не дура, чтоб на такое подписываться!
Женька сердито засопела. И уже собиралась выдать Ромке все, что она думает про его фантазии, и что в реале все было совсем не так…
Но тот уже исправился и даже попытался улыбнуться:
– Не парься, все норм, я тоже не понимаю отношений на расстоянии. Женек, чисто для интереса, а со вторым что случилось?
– Уехал на стажировку за границу. Тоже на год.
Ромка расхохотался. Искренне, взахлеб:
– Сусанина, у тебя, оказывается, все по графику! Вижу четкую линию тренда! А третьего на год в тайгу, да?!
Женька разозлилась по-настоящему. Всерьез. Точнее, почувствовала, что ее до печенок достал этот идиотский разговор.
– Третий переехал в другой город, - с ледяным спокойствием выдала она. – Наследство от бабушки получил. Если интересно про четвертого, пятого, десятого и так далее – приду в номер, оформлю в виде таблички в экселе и скину тебе на почту. Там очень удобно рисовать графики и линии трендов. А сейчас, извини, хочу отдохнуть.
Ромка побледнел и сжал ее ладонь так, что хрустнули костяшки пальцев:
– В смысле – десятого и так далее?!! Сколько у тебя их было, Сусанина?! Я только-только с двумя смирился, а тут такие новости. Гляжу, ты себе ни в чем не отказывала. Налево-направо, да?! А кому-то… мне потом с этим жить?!
И это был предел. Край. Потолок.
– Отпусти. Больно, - произнесла Женька таким тоном, что Ромка вздрогнул и разжал руку. – Ты забываешься, Илларионов. И вообще – воспитанные люди подобных вопросов не задают. Я же не спрашиваю, какой у тебя счетчик побед на сексуальном фронте!
– Так спроси!
– с вызовом проговорил он и сплюнул через зубы. – Я отвечу. Не все, правда, помню, но плюс-минус…
– Неинтересно! – брезгливо поморщилась Женька.
На этом по уму стоило бы остановиться. Хотя бы на этом. Но она посмотрела в Ромкины злющие глаза и звонко рассмеялась:
– Слушай, Илларионов, а если бы я за ручки гуляла не по три месяца, а по три дня, как ты предложил, их бы было еще больше! Намного
больше!Женька облизнула губы от усердия и, ехидно поглядывая на Ромку, начала производить вычисления вслух:
– Три месяца – это примерно девяносто дней. Девяносто поделить на три… Итого: в тридцать раз! Тридцать умножить на…
– Не надо! – глухим голосом перебил Ромка и сгреб ее в объятия. – Не надо, Женечек, пожалуйста…
– Значит, я из позапрошлого века? – шипела Женька, выдираясь из Ромкиных рук.
– Зато ты у нас современный, да? А что за махровый домострой был только что – не знаешь?!
– Прости… - выдохнул Ромка, отпуская Женьку. – Не знаю. Раньше такого за собой не замечал, честно. Морским воздухом передышал, наверное.
– Поздравляю, Илларионов! – Женька с недовольным видом огладила на себе платье. – Это были самые отвратительные разборки в моей жизни!
– Отлично! – усмехнулся он. – Хоть чем-то запомнюсь среди твоих десяти плюс. Лично мне сравнивать не с чем. Первый раз так вляпался.
– Спокойной ночи, Рома! – снисходительно улыбнулась Женька и, царственно расправив плечи, застучала каблучками на второй этаж.
Ромка остался стоять у веранды первого этажа.
Женька вошла в номер, зажгла свет. Он загорелся как-то тускло, словно лампочка припала пылью. Сквозь незакрытую балконную дверь ветер приносил холодную изморось.
Женька закрыла дверь и прижалась лбом к стеклу.
«Стыд и позор! – пришло в голову удрученное. – Оторвалась на Ромке по полной. А еще Дашку осуждала! Конечно, кое-кто сам нарывался, но мне полагается быть умнее. На целых три года. А с чокнутых малолеток какой спрос?»
Следом, правда, пришла мысль, что двадцать четыре года – уже далеко не пятнадцать, и как-то странно себя Ромка ведет… иногда, но Женьке было не до глубоких размышлизмов.
Она сбросила туфли, стянула платье, сняла молочком косметику с лица и встала под душ. Но напор сделала совсем слабый, так, чтобы вода почти не шумела.
А сама непроизвольно прислушивалась, ловила каждый шорох, ждала, что вот-вот раздадутся знакомые шаги, хлопнет дверь соседнего номера. Но в коридоре было тихо до жути. И это наводило на грустные мысли:
«Пошел утешаться к… Сашке? По уму правильно, конечно. Но отчего-то хочется не по уму!»
Женька просушила волосы полотенцем, расчесалась и натянула «спальную» футболку.
Ночь за окном выглядела уныло и беспросветно. Наверное, оттого, что стекло покрывали меленькие капельки воды? На душе было аналогично. И даже когтистый зверь заблудился и сгинул во тьме. Женька его не ощущала. Совсем.
Чтобы отвлечься, она полезла в телефон. На экране горело сразу несколько непрочитанных сообщений. Все были от Ромки, но отправленные давно – несколько часов назад:
«Как шоу? Нравится?»
«Все-таки набери потом. Буду ждать».
«Хочешь прикол?»
«Женек, давай сбежим, а?»
Женька читала смс-ки, и ей было грустно. Внимание привлекло еще одно сообщение – содержащее только ссылку. Она ожидаемо называлась «резюме».
Женька без раздумий скачала файл на телефон: