Безумство

— Знаете что? Я должен отстранить вас всех. Отправить вас домой и потребовать, чтобы твои родители сделали что-нибудь с этим... этим хаосом. Но ведь это была бы пустая трата времени, не так ли? Вы как проклятые волки. Клянусь, я больше ни секунды не выдержу. Мисс Макриди, отправляйтесь на пост медсестер, пусть вас осмотрят. Мы бы не хотели, чтобы вашему ребенку причинили вред. Как только она закончит, вы, три идиота, тащите свои задницы туда, чтобы вас тоже обследовали. Лоуренс Дэвис, ты только что был без сознания?

Лоуренс очнулся и поднялся на ноги, пока Дархауэр разглагольствовал.

— Нет, — врет он, тупо качая головой. — Со мной все в порядке. Я просто…

— Даже не утруждайся. Просто убедись, что у тебя нет сотрясения мозга, а потом отправляйся на следующий урок. — Можно практически увидеть, как из его носа вырывается дым, когда он обращает свое внимание на нас с Алексом. — Ты была такой милой и спокойной, когда училась на первом курсе, Сильвер. Клянусь Богом, половое созревание - это проклятие, посланное богами специально для того, чтобы наказать меня. А ты... — говорит он, сузив веки до щелочек и рассматривая Алекса. — Тот день, когда тебя насильно отправили в эту школу, был действительно худшим днем. Честно говоря, я буквально молюсь по ночам, чтобы вы все хорошо закончили школу, просто чтобы у вас не было шанса повторить свой выпускной год. С такими темпами я окажусь в могиле еще до июня. Убирайтесь с моих глаз.

Алекс выгибает бровь в сторону директора, его темные глаза острее бритвы.

— Никакого отстранения? Никаких угроз? — спрашивает он. — Вы разве не хотите окончательно выгнать меня из школы?

Именно этого и добивался Дархауэр в течение очень долгого времени. И вот эта ситуация достаточно веская причина, чтобы изгнать Алекса из Роли Хай, и Мэйв не сможет спасти его задницу на этот раз.

Губы Дархауэра кривятся.

— Я на собственном горьком опыте убедился, что избавиться от тебя не так просто, как кажется. Наслаждайся выпускным балом. Наслаждайся тем, что осталось от твоего выпускного года. Просто сделай мне одолжение и держись подальше от меня, парень.

Глава 37.

В суде вы должны выглядеть прилично, но я стоял перед судьями и присяжными в футболке и джинсах каждый раз, когда меня тащили на скамью подсудимых. Мне совершенно наплевать на то впечатление, которое я должен произвести на них. Эти чопорные тупицы, сидящие на своих скамейках, слышат обвинения против меня и немедленно принимают решение относительно меня и того, что я за человек. В их глазах я преступник. Пустая трата пространства. Кусок дерьма, который не заслуживает того, чтобы делить с ними один кислород. Я всегда знал, что рубашка с воротничком и галстук вряд ли сильно изменят их мнение, и поэтому одевался соответственно. Нет смысла испытывать дискомфорт из-за пустяков.

Сегодня вечером я впервые надеваю костюм. Он черный и сшит на заказ, и женщина в магазине ворковала надо мной, как чертова психопатка, когда я примерял его в магазине. Она сказала, что я самый красивый парень, которого она когда-либо встречала. Но все это время она старалась не смотреть на чернила, покрывающие половину моего тела, нервно суетясь вокруг зажимов для галстука и запонок, наблюдая за мной краем глаза, как будто я собирался сжечь это место дотла, пока она все еще была внутри здания.

Я поправляю тонкий черный галстук-карандаш, который только что завязал на шее, и на мгновение парень, смотрящий на меня из зеркала в ванной, совсем на меня не похож. Он выглядит как человек, у которого впереди может быть многообещающее будущее. Я вижу, как он достигает высоких целей и делает что-то из себя, и это чертовски страшно. Потому что потерпеть неудачу легко. Быть тем парнем, которого все от меня ждут — отъявленным головорезом, который никогда не принесет ничего, кроме неприятностей — это путь наименьшего сопротивления. Работа над тем, чтобы быть лучше, чтобы быть больше — это гораздо более трудный путь. Если я буду убеждать людей, что я хороший человек, есть большой шанс, что в какой-то момент я действительно подведу их... а эта возможность, особенно когда речь идет о Сильвер, неприемлема.

— Не подведи ее, придурок, — говорю я парню, смотрящему на меня в зеркало. — Дай ей ту жизнь, которую она заслуживает. Береги ее и никогда не причиняй ей вреда.

Я уже знаю, что не причиню ей вреда. Может быть, я и не буду идеальным мужем, но черт меня побери, если я не сделаю все возможное, чтобы стать им. Для нее.

Отхожу от зеркала, чувствуя себя так, словно заключил некий контракт с человеком, которым мог бы стать, и испытываю странный оптимизм по поводу всего этого.

Как того требует традиция, Кэмерон открывает дверь в дом Париси. Я постучал, хотя в последнее время мне вполне комфортно входить в парадную дверь без предупреждения. Сегодня выпускной вечер, и я хочу, чтобы Сильвер получила весь опыт. Было бы неправильно, если бы она не услышала, как на пороге появился парень, который попросил ее быть его спутницей, пока она поправляет прическу и расправляет платье.

— Мистер Бонд, я полагаю? — говорит Кэм с сильным, не поддающимся описанию восточноевропейским акцентом. Он покачивает бровями, оглядывая меня с головы до ног. — Приготовься умереть. Вахахахаха!

— Не думаю, что кто-то из злодеев Бонда был вампиром, старина, — говорю я ему, проходя мимо него в коридор. — Вы когда-нибудь смотрели фильм про Бонда?

Он складывает руки на груди и подозрительно выгибает бровь, словно это вопрос с подвохом.

— Нет. А ты?

Я качаю головой и тихо смеюсь.

— Думаю, что нет.

— Вероятно, нам следует это исправить. Устроить киномарафон или что-то в этом роде. Не думаю, что мы считаемся настоящими мужчинами, пока не увидим хотя бы годы Коннери.

Я прислоняюсь спиной к стене рядом со стойкой для почты.

— Вы приглашаете меня на свидание? Потому что вы должны знать, что я уже кое с кем встречаюсь.

— Ха-ха. Очень смешно. — Он откашливается, и выражение его лица становится серьезным. — Я должен сказать тебе, чтобы ты доставил мою дочь домой к полуночи. И велеть тебе держать свои руки при себе. Теперь это кажется немного бесполезным, так как она уже согласилась выйти замуж за твою жалкую задницу. Но ты все равно должен держать свои руки при себе, — добавляет Кэм в конце. — Я не одобряю нахождение твоих рук на моей дочери, просто чтобы все было предельно ясно. Если бы это зависело от меня, никому из вас не было бы позволено вступать в физический контакт до тех пор, пока вам обоим не исполнится, по меньшей мере, тридцать.

— Господи, папа, пожалуйста, перестань болтать. — Сильвер стоит на верхней ступеньке лестницы.

Это бесспорно банальный момент — Кэмерон дает мне свою испорченную, грязную версию «разговора», пока я жду у двери появления девушки моей мечты. Но черт с ним. Мне на это наплевать, потому что Сильвер выглядит так, словно она — сон. Волосы у нее распущенные и волнистые, уложенные так, будто их вообще не укладывали. На ней почти нет косметики, разве что немного туши для ресниц и немного блеска для губ, и она выглядит свежей и яркой. И её платье... меня поражает, что я никогда раньше не видел Сильвер в платье. Она живет в джинсах и футболках, как и я. Маленькое черное платье, которое на ней надето — это не типичное платье для выпускного вечера. Оно немного провокационное и короткое, а ее длинные ноги мгновенно делают мой член твердым. Что неловко, потому что Кэм стоит в четырех футах от меня.

Плечи и верх платья, закрывающего ее декольте, сделаны из какого-то кружева, которое сверкает и переливается на свету, когда она нерешительно начинает спускаться по лестнице.

— И что думаете? — спрашивает она, проводя руками по материалу.

— Великолепно.

— Потрясающе.

Мы с Кэмом говорим одновременно. Мы смотрим друг на друга, и отец Сильвер неловко кашляет, прочищая горло.

— Точно. К черту вас, ребята, за то, что вы выросли и оставили меня здесь одного. Я сейчас принесу камеру.