Безумство

— Нет! Боже. Папа, нам не нужны постыдные фотографии с выпускного вечера. Мы оба покрыты синяками.

Так и есть. Они быстро тускнеют, некоторые более свежие, чем другие, но вы все еще можете видеть их, если посмотрите достаточно близко. Но Кэму на это наплевать.

— Уххх... да. У вас должны быть неловкие фотографии. Как еще я напомню тебе, как глупо ты выглядела в тридцать лет, когда мода изменилась, и все снова носят клеш?

Он ныряет в свой кабинет, а Сильвер бежит вниз по оставшимся ступенькам, хватая меня за пиджак.

— Ну же, давай сбежим, пока он не нашел фотоаппарат.

Я подхватываю ее на руки и на мгновение прижимаю к себе, запечатлевая на ее губах долгий тлеющий поцелуй. Никакого языка. Я просто держу ее, задерживаясь, наслаждаясь ощущением ее податливых губ, пока она не начинает таять рядом со мной. Мне так чертовски нравится целовать эту девушку. Каждый поцелуй, который я краду у нее, — это подарок, которого я не заслуживаю. Кэмерон гремит, роняя что-то в кабинете, и его шипение «черт!» отдается эхом в коридоре.

Я отпускаю Сильвер, ставя ее обратно на ноги, довольный тем, что ее зрачки настолько расширены, что почти поглотили радужку, и она выглядит ошеломленной. Я знаю, что произвожу на нее впечатление, но, наблюдая это своими собственными глазами, становлюсь необычайно самодовольным. Боже, она так чертовски красива, что мне кажется, будто у меня внутри все горит. Легким прикосновением я провожу ладонью по ее волосам, тихонько напевая себе под нос.

— Давай дадим ему время, Argento. Он же твой отец. Он должен сыграть свою роль во всем этом провальном выпускном, как и мы.

— Угу. Хорошо. — Она притворяется раздраженной, но в ее глазах пляшет довольный огонек.

Думаю, ей нравится то, что я время от времени думаю о Кэме. Он выскакивает из своего кабинета, размахивая зеркальным фотоаппаратом, как оружием, как будто знает, что его дочь собирается сбежать.

— Встаньте у картины, — приказывает он. — И я знаю, что это будет трудно для вас обоих, но мне нужно, чтобы вы оба улыбнулись.

Как только обязательная модельная съемка заканчивается (да, мы оба улыбались), Кэм отпускает нас. Сильвер ахает, когда оказывается в конце дорожки, ведущей к поворотному кругу перед домом, и видит нашу машину.

— Алекс! Какого черта?

Пожав плечами, я вдруг чувствую себя не в своей тарелке.

— Я подумывал взять напрокат лимузин на вечер и попросить кого-нибудь отвезти нас в школу, но не смог заставить себя сделать это. Так что Кэм дал мне ключи от «Новы», и... ну... — я указываю на ее машину, как будто ее вид – это единственное объяснение, которое ей нужно. Блестящая новая вишнево-красная краска говорит сама за себя. Однако она не может видеть совершенно новый хромированный блок двигателя отсюда. Или недавно обитые кожей сиденья.

— О боже мой! Алекс, это... — Сильвер прикрывает рот рукой, и получше рассматривает её. Она наклоняется, восхищаясь новым интерьером, и качает головой. — Должно быть, это заняло у тебя целую вечность.

Я хмыкаю, пиная носком новых начищенных туфель бордюр.

— Неприятно это признавать, но мне помог Зандер. Немного.

Есть телевизионные шоу о реставрации автомобилей таких, как этот. Мы с Зандером работали намного быстрее, чем любой из тех халтурщиков. Мы не ели и не спали. Мы пропустили несколько бутылок дерьмового пива позже, но это не считалось.

— Мне очень нравится, — шепчет Сильвер.

— Тебе не грустно, что мы избавились от черного?

— Ни за что! За такой красный можно умереть.

— Так... ты хочешь опробовать эту штуку? Или моя королева хочет, чтобы я отвез ее на бал?

— Ты что, издеваешься надо мной, Моретти? Дай мне ключи. Я за рулем.

Я все еще перевариваю ситуацию с машиной, когда мы входим в Роли Хай. Вся школа разукрашена и украшена серебряными, золотыми и черными воздушными шарами. Карен, ассистентка директора Дархауэра, одета в сверкающее голубое платье до пола, которое превратило ее из неряшливого администратора в гламурную девушку Бонда; я почти не могу поверить, что она та же самая женщина. Она провожает прибывающих учеников в спортзал, берет наши билеты и говорит нам выстроиться в очередь к школьному фотографу, который снимает всех перед огромной черно-белой иллюстрацией затвора — одним из самых знаковых изображений Джеймса Бонда когда-либо созданных. Студенты стоят в открытом круге, спина к спине со своими спутниками, делая пистолеты из пальцев и глупо позируя, когда их фотографируют. К счастью, Алекс видит выражение моего лица и ведет меня прямо мимо всего этого беспорядка, направляя меня к столу для пунша.

— Сомневаюсь, что в него уже что-то подлили, — мрачно говорит он. — Пока. Хочешь немного?

Он наполняет красную чашку для меня и наливает себе тоже. Зандер появляется прежде, чем кто-либо из нас успел попробовать и посмотреть, не добавил ли кто-нибудь тайком текилу.

— Эта вечеринка отстой, — объявляет он, с несчастным видом дергая черный галстук на шее.

Он одет в костюм, который конкурирует с костюмом Алекса — тоже черный, с легким металлическим синим отливом. Он выглядит почти так же красиво, как тот парень, что стоит рядом со мной. Почти.

— Музыка просто ужасная. Они играли «Diamonds Are Forever» тысячу гребаных раз. При таких темпах у них закончатся песни на тему Бонда еще до десяти.

Спортивный зал битком набит детьми в роскошных платьях и костюмах всех цветов и фасонов. Рядом с одним из массивных громкоговорителей стоит Мика Уильямс в бледно-сером костюме и в парике-лысине, а под мышкой у него крепко зажата плюшевая белая кошка. Очевидно, он выбрал образ злодея и пришел в костюме Блофельда. Мое уважение к нему утраивается.

— Кое-кто из качков в туалете забивал косяк. На парковке произошла драка. Одна из твоих подружек по группе поддержки сломала каблук, Сильвер, и Дархауэр выгнал парочку за то, что они трахались в шкафу уборщика. Вы, ребята, не так уж много пропустили. Я чувствую себя немного разочарованным. Выпускной бал Беллингема был бы гораздо более захватывающим, чем эта скука смертная.

— Если бы ты перевелся туда, как я тебе сказал, то мог бы пойти, — напоминает ему Алекс.

Зандер скорчил гримасу.

— Выпускник Роли выглядит намного лучше на заявлениях колледжа. И кроме того, ты бы слишком сильно скучал по мне.

В кои-то веки Алекс не бросает ему в ответ язвительную реплику. Вместо этого он тяжело вздыхает.

— А где Холлидей?

— Откуда мне знать?

— Э-э... потому что она твоя пара?— отвечает Алекс.

Я все еще не могу поверить, что Зандер попросил Хэл пойти с ним на выпускной бал. И определенно не могу поверить, что она сказала «да». При правлении Кейси Холлидей никогда бы не согласилась пойти на крупное школьное мероприятие с таким парнем, как Зандер. Это показывает, как сильно все здесь изменилось.