Безжалостные люди

Опустив ее на землю, я снова занял свое место, вытаскивая сигарету, когда отец протянул мне зажигалку, а мама нахмурилась. Это было единственное, что могло меня сейчас успокоить. Нил обнимал Оливию изо всех сил. Деклан продолжал смотреть на Коралину так, словно она могла исчезнуть в любой момент. Я знал, что они все еще в ссоре или что бы они там ни делали, но с ними все будет в порядке. Несмотря на то, что она не смотрела на него, она позволила ему взять ее за руку. Единственными, кто действительно казался спокойными, были мои родители, но я знал, что это просто из-за того, что они делали это раньше. Это был не первый случай, когда мы потеряли ребенка из-за Валеро, но это будет последний. Я бы позаботился об этом. Я изо всех сил старался не думать об этом. Но это оставило ожог в моей груди и заставило мою кровь закипеть.

В тот момент, когда хирург вышел, мы все встали.

— Не трать слов понапрасну. Как она?

— Мистер Каллахан, с вашей женой все в порядке, и сейчас она в своей палате. Мы сделали все, что могли, чтобы спасти ребенка, но…

Отвернувшись от него, я кивнул Деклану и Нилу, которые уже знали, что никто, кроме семьи и ее врачей, не должен был войти в эту палату.

— Спасибо вам, доктор.

— Блейк, сэр, доктор Николас Блейк, — быстро сказал он, пожимая мне руку. Я попытался уйти, но мама удержала меня.

— Все уходите. Нам нужно время. — Она сказала это таким тоном, что никто из нас даже не смог заставить себя возразить. Я никогда не слышал, чтобы с ее языка слетало столько гнева. Она и мой отец обменялись быстрым взглядом, прежде чем она отвела меня в сторону.

— Мама, что бы это ни было…

— Прямо сейчас, тот момент, который навсегда определит вас и ваш брак, — сказала она. В ее глазах я видел только боль. — Жена, которую ты знал, больше не будет прежней. Представь, что Мелоди-Босс просто спит, и от того, как ты отреагируешь, будет зависеть, как долго она будет оставаться в таком состоянии. Ей нужно пережить это горе.

Она не знает мою жену. Она даже не проронила ни слезинки после смерти своего отца.

— Мел не из тех, кто плачет.

Моя мать хлопнула меня по затылку, что могла сделать только она.

— Ты меня не слушаешь. На твою жену напали. У нее забрали ее ребенка. Она уже не та, которой ты помнишь. По крайней мере, не сейчас. У тебя есть два варианта — отстраниться или быть с ней рядом, даже когда ее слова и действия причиняют тебе боль. Потому что они будут, поверьте мне, они будут. Не повторяй тех же ошибок, которые совершили мы с твоим отцом.

— Ты прошла через это, — прошептал я. И вот они здесь, так много лет спустя, такие же влюбленные, как и в молодости.

Она улыбнулась, но от этого ее глаза не заблестели, как обычно.

— Я хотела развода. Я оформила все документы и даже позвонила своему двоюродному брату в Канаду. Твой отец согласился. Если бы ты не попал в больницу, мы бы развелись. Он не мог справиться с моими перепадами настроения или всеми теми словами, которыми я его называла. Я не могла удержаться от обвинений. Но мы прошли через этот трудный путь. Так что это, сынок, твой решающий час, и то, как ты отреагируешь сейчас, либо сломает, либо создаст твое будущее. Какую бы боль и гнев ты ни держал, отпусти их, прежде чем увидишь ее, иначе ты можешь просто потерять ее.

Она поцеловала меня в щеку, прежде чем оставить стоять там, не в силах даже говорить. Я даже не мог дышать. Зайдя в ближайшую кладовку, я дал волю слезам по ребенку, с которым мне никогда не суждено было встретиться, которого я никогда не узнаю, и я старался не позволять себе злиться на нее. Что было ужасно, так это то, что мой гнев на Мел затмил мой гнев на Сейдж. Я сказал ей, чтобы она уходила. Я сказал ей убраться в гребаную безопасную комнату, но она не послушалась. Она никогда не слушала.

Похлопав себя по щекам, я сделал глубокий вдох, прежде чем снова выйти. Никто не смотрел мне в глаза, пока я не встал прямо за ее дверью. Нил и Деклан были достаточно умны, чтобы отвернуться.

Казалось, прошли часы, прежде чем я нашел в себе силы войти, и, к моему удивлению, Мел уже сидела. Она выглядела такой ошеломленной, как будто ушла на войну и вернулась, но все было не так, как раньше. Эвелин поцеловала ее в лоб, а Коралина слегка обняла ее. Оливия осталась в стороне. Она стояла рядом с Седриком, низко опустив голову, как будто была какой-то служанкой, и вид этого выводил меня из себя.

— Вон, — это все, что я успел сказать, прежде чем они ушли, и в тот же момент я понял, что моя мать была права. Никогда за все наши месяцы вместе я не видел, чтобы Мел подпрыгивала от моего голоса.

Заняв место рядом с ней, она покачала головой, борясь со слезами, наворачивающимися на глаза.

— Скажи это, — прошептала она.

— Сказать что? — Я скажу все, что она хочет.

— Скажи, что это моя вина. Скажи, что я убила нашего ребенка. Скажи, что это было ради общего блага, потому что я все равно была бы ужасной матерью.

Что угодно, только не это. Сняв пиджак, я лег рядом с ней, притягивая ее в свои объятия.

— Это была не твоя вина, и ты не убивала нашего ребенка. Ты была бы и будешь отличной матерью, — прошептал я, целуя ее в лоб.

— Тогда почему я так себя чувствую? — Она вцепилась в мою рубашку, сдерживая рыдания.

Я не мог ответить, в основном потому, что не мог придумать, что сказать. Я чувствовал себя таким виноватым из-за того, что всего несколько минут назад думал, что это ее вина. Это была вина Сейдж. И Валеро, и они дорого заплатят.

После того, как Мел уснула, я оставил ее и вышел в коридор.

Нил, Деклан, Монте, Федель и мой отец стояли и ждали. Я не доверял никому из них. Я уже доверился Патрику. Он разорвал узы доверия, которые мы поддерживали в наших самых близких кругах.

— Как это произошло?

— Патрик был тем, кто нашел Кросса, человека, которого допрашивала Мелоди. — Заявил Деклан. — У него внутри был имплантирован глушитель CS-5. При этом он заблокировал половину наших защитных кодов и датчиков. Оттуда Патрик открыл ворота изнутри. Он работает на них уже много лет. Мы понятия не имеем, почему он предал нас. Все, что им было нужно, — это человек, готовый умереть, и Кросс был этим человеком. Из-за неудачной операции, которую ему пришлось провести, чтобы вставить в себя глушилку, у него все равно оставалось немного времени. Все просто.

— Попасть в наш дом никогда не должно быть просто, — сказал я, ущипнув себя за переносицу. — Я хочу, чтобы его нашли, и я хочу знать, почему никто другой не знал. Затем я хочу, чтобы вы позвонили каждому ирландцу или итальянцу в этой чертовой стране, способному построить наш дом. Мы не переезжаем.

— Лиам, мы можем остаться в летнем доме…

— Мы не переезжаем! — Закричал я, дыша через нос, прежде чем сделать шаг назад. — Я не позволю, чтобы меня выгоняли из моего дома, как нищую уличную крысу. Осталось еще много свободного места. Выбери комнату и разберись с этим, отец.