Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– С ума сошел, – прокомментировал Валеев.

– А ты думал, такие зверства совершил человек в здравом уме? – Паршин хмыкнул. – И как только в суде такое пропустили?

– Может, у него уже за решеткой помутилось, – предположил Валеев.

– В любом случае его нужно брать, – вздохнул Паршин.

– Подкрепление будем ждать? – спросил Валеев.

– Откуда? Рация молчит, а упустить его мы не имеем права. Ладно, попробую с ним поговорить, а ты бери рацию и вызывай майора Веденеева, – приказал Паршин. – Его люди должны быть где-то здесь.

Паршин медленно вышел из-за вагона и сделал два шага по направлению к Вдовину. Тот вскинул голову и увидел капитана.

– А, это ты, – без эмоций в голосе произнес он. – Чего пришел?

– У тебя кровь, – вместо ответа произнес Паршин.

– Знаю. На рельсах споткнулся, распорол бедро о какую-то железяку, – пояснил Вдовин и вдруг засмеялся: – Странно, правда? Когда других режешь, не так больно.

– Рану нужно зашить, иначе истечешь кровью. – Паршин сделал еще один шаг вперед. – У тебя иголка есть?

– Откуда? – Вдовин удивленно взглянул на Паршина. – А ты что, с собой всегда иголку носишь?

– К сожалению, нет. Носил бы – поделился. – Паршин продолжал медленно продвигаться вперед.

– Эй! Ты куда собрался? А ну назад! – До Вдовина вдруг дошло, что расстояние между ними слишком быстро сокращается. – Назад, я сказал, а то пристрелю!

Вдовин направил пистолет на Паршина. Тот остановился и сделал крохотный шажок назад. Вдовин с подозрением следил за действиями следователя.

– Давай еще назад, если не хочешь пулю схлопотать, – повторил он. – Я, между прочим, грамоту от ДОСААФ получил за меткую стрельбу. Хочешь проверить?

– Что делать собираешься? – как ни в чем не бывало поинтересовался Паршин. Он тянул время в надежде, что скоро подоспеет помощь.

– Уеду подальше из этих мрачных мест, – ответил Вдовин. – Мне здесь не нравится.

– Куда поедешь?

– Пока не решил. Говорят, в Краснодаре хорошо. Тепло и фрукты всякие.

– Если рану не зашьешь, до Краснодара точно не дотянешь.

– Твое какое дело, мент? Думаешь, я поверю, что тебе меня жалко? – Вдовин начал заводиться. – Думаешь, сказал мне пару ласковых, так я и растаял? Нет, ментяра, ты меня не обманешь! Меня Ледоруб хорошо обучил: ни одному менту верить нельзя. Ни одному, верно я говорю, корешок? – Вопрос Вдовин адресовал тому, кто, по его мнению, сидел позади металлического ящика. Ему никто не ответил, но он продолжил, как будто получил ответ: – Вот ты знаешь толк в жизни, – похвалил он воображаемого собеседника. – Ты, Ледоруб, умный мужик. Жаль, не захотел дружить со мной. Как бы мы сейчас вместе повеселились! Ну ничего, и так сойдет.

– Значит, Ледоруб не слишком тебя жалует? – вступил в разговор Паршин. – Интересно почему?

– Да пошел ты! – заорал Вдовин. – Не лезь в наши дела! И вообще, вали отсюда!

Не успел Паршин ответить, как Вдовин подскочил на месте, взвел курок и выстрелил. Пуля ударилась о землю в паре шагов от следователя и со свистом отскочила в сторону. Паршин застыл на месте. Где-то позади него чертыхался старлей Валеев, но капитан этого не слышал. Он лихорадочно соображал, что предпринять. А Вдовин распалялся все больше. Лицо его покраснело, глаза налились кровью, он размахивал пистолетом и орал во всю мощь своих легких:

– Говоришь, не выживу я! Говоришь, не видать мне Краснодара? А ты выживешь, мент?! Ты сможешь добраться до Краснодара? Если мне не выйти отсюда живым, то и ты останешься здесь! Я вас всех перестреляю по одному. А на кого патронов не хватит, тех голыми руками на куски порву!

– Не нужно так волноваться. Смотри, видишь: я безоружен. Видишь мои руки? Я буду держать их на виду. – Паршин предпринял очередную попытку успокоить Вдовина. Он медленно вытянул руки и повернул их ладонями к преступнику. – Я на твоей стороне. Расскажи лучше, что ты станешь делать в Краснодаре? Чем займешься, когда доберешься туда?

– Чем займусь? Да тем же, чем и здесь, легавый! Найду красотку и почикаю ее в мелкую клеточку. Как ту, в парке! Помнишь ее, легавый? Помнишь? Помнишь?

От воспоминаний о Наталье Рогозиной Паршина передернуло, гнев захлестнул сознание. Позабыв об осторожности, следователь выхватил из кобуры пистолет и направил его на Вдовина.

– Опусти оружие, – стальным голосом приказал он. – Опусти пистолет, или я буду стрелять!

– Ах вот ты как! – Вдовин, казалось, растерялся. – Значит, пистолетом мне грозить?

– Опусти пистолет, останешься жив, – все тем же ледяным голосом повторил Паршин.

– Зря я про нее начал… Зря про девчонку… Это тебя разозлило? – Вдовин внимательно следил за реакцией капитана. – А! Я понял! Ты сам хотел с ней!

– Заткнись! – грубо оборвал его Паршин. – Положи оружие и встань на колени. Считаю до пяти и стреляю.

– Да пошел ты! Ты не станешь стрелять! Не пугай – пуганые!

– Один, – начал отсчет Паршин. – Два…

– Ах ты сволочь, – взбеленился Вдовин. – Да я сам тебя завалю!

– Три, – продолжал Паршин.

Когда он произнес «четыре», Вдовин издал победный клич и бросился вперед, паля из пистолета во все стороны. Паршин выдохнул и нажал на спуск. Прозвучал выстрел, затем второй, третий, четвертый. Паршин в недоумении посмотрел по сторонам. Выстрелы слышались отовсюду. Ребята майора Веденеева стояли на крышах вагонов и целились в беглеца. Вдовин успел преодолеть две трети расстояния, отделявшего его от следователя, прежде чем тело его отказало. Сначала он замер на месте с занесенной над головой рукой с пистолетом. Затем опустился на колени и выпустил оружие из рук. Прижав ладони к животу, он попытался остановить кровь, но понял, что сделать это не получится. Тогда он протянул руку вперед, ища помощи у того, в кого только что разрядил всю обойму.

– Помоги! – простонал он. – Помоги!

Кровь хлынула из горла, заливая спортивную куртку. Еще пару секунд он стоял на коленях, а потом завалился на бок. Глаза его закатились, он издал последний вздох и затих.

Паршин опустил оружие и, ни на кого не глядя, побрел прочь.

Эпилог

– Молодой человек, вам же русским языком сказано: часы посещения закончились!

Молоденькая симпатичная санитарка стояла у входа в послеоперационное отделение хирургии и сердито хмурила брови. Перед ней возвышался следователь Паршин, при параде, с цветами, коробкой шоколадных конфет и полной авоськой апельсинов.