Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Не нужно, Ванюша. – Водитель позабыл о дороге и смотрел только на пассажира. – Не бери грех на душу. Внучка у меня, крохотная.

– Не могу, дядя Саша. Рад бы, да не могу, понимаешь? – Пассажир медленно достал из скрученной телогрейки нож. – Ты же видишь, корешок мой против.

– Какой корешок? Мы одни в машине. – Страх сковал дядю Сашу, но он пытался противостоять ему, потому что понимал: как только страх победит, его жизнь закончится.

– Как же одни, дядя Саша? А корешок мой? Он что же, для тебя пустое место? – с обидой в голосе произнес пассажир.

– Да где же твой корешок, Ванюша? – спросил дядя Саша, заранее зная ответ.

– Как – где? Вот же он, сидит рядом со мной. Ты что, не заметил, когда нас в машину сажал?

– Не заметил. Думал, ты один со мной поедешь. Может, отпустим твоего корешка? Зачем он нам, мы и без него до Арзамаса доберемся… – Тон водителя стал просительным. – Приедем в Арзамас, я тебе билет на поезд в кассе куплю, чтобы не пришлось лишний раз светиться. Возьмешь билет, сядешь в поезд и поедешь куда захочешь. А он пусть тут остается. Сдается мне, не очень-то он тебе помогает.

– Это ты верно заметил, дядя Саша, не очень он мне помогает, – согласился пассажир. – Только вот что хорошо: грязную работу он всю на себя берет. Я ведь не такой решительный, как он. И опыта у меня большого нет, а он мне всегда подсказывает, что делать нужно, чтобы не попасться. Вот и сейчас подсказывает.

«Да он же сумасшедший! – дошло до водителя. – Такой пырнет ножом не задумываясь!»

Он лишь на мгновение бросил взгляд на дорогу, опасаясь, как бы машина не съехала в кювет, и тут же опять уставился на пассажира.

– И что же он тебе подсказывает, Ванюша? – как можно спокойнее спросил он, хотя никакого спокойствия не испытывал.

– Что убить тебя нужно, дядя Саша, а машину твою взять и самим до Арзамаса доехать. Чтобы ты нас на КПП не сдал.

– Что ты, Ванюша, на той дороге, которой мы до Арзамаса едем, нет ни одного контрольно-пропускного пункта. Это же второстепенная дорога, откуда здесь пропускные пункты?

Пока шел разговор, водитель начал медленно сбавлять скорость, но пассажир этого не заметил.

– И все равно тебя придется убить, – спокойно заявил он. – Даже если нет пропускных пунктов. Как только ты окажешься один, сразу помчишься в милицию и расскажешь о нас.

– Зачем мне это, Ванюша? Не пойду я в милицию. Я же говорю: внучка у меня родилась, большая радость, а до остального мне дела нет. – Дядя Саша все еще надеялся убедить пассажира не делать глупостей. – Бери машину, Ванюша, и езжай куда сам решишь. Я и знать не буду, куда ты уехал. Там в багажнике две канистры с бензином, тебе надолго хватит. И деньжат я тебе дам, сколько есть, все отдам, только отпусти меня с миром, а, Ванюша?

– Да не Ванюша я, дурья твоя башка! Игорь меня зовут, понял? Игорь Вдовин! – завопил вдруг пассажир. – А корешка моего Григорий Завьялов. Оба мы беглые зэки! Ну, что теперь скажешь? Все равно станешь просить, чтобы я тебя отпустил? Совсем за дурака меня держишь? Думаешь, я не знаю, что у тебя язык чешется поскорее обо мне «красноперым» донести? Думаешь, не знаю?

Водитель понял, что остатки разума окончательно покинули парня. Он еще немного сбросил скорость, и как раз в тот момент, когда Вдовин занес над головой руку с ножом, дядя Саша резко вывернул руль вправо, распахнул водительскую дверь и вывалился на дорогу.

– Ты что творишь, идиот? – заорал пассажир, выронил нож и вцепился в руль.

Но дядя Саша этого уже не видел. Он быстро скатился с дороги в кювет, перекатился со спины на живот, попытался подняться, но не смог. При ударе о землю левая нога как-то неестественно вывернулась, и малейшее движение вызывало невыносимую боль. Голова кружилась, а перед глазами мелькали «мушки», но он понимал, что не может оставаться на месте. Полоумный парень, которого он посадил в свой «Москвич», не шутил. Он собирался убить его, а последняя выходка водителя наверняка разозлила сумасшедшего пассажира еще сильнее.

«Надо убираться отсюда как можно дальше, – убеждал он сам себя. – Двигайся, как бы ни было больно. В противном случае тебе больше не придется испытывать боль никогда».

Но тело не слушалось. Он пытался ползти, но боль в ноге оказалась настолько сильной, что буквально парализовала волю.

«Хорошо, полежи минутку, приди в себя». – Дядя Саша решил дать себе время, чтобы настроиться. Он лег на спину и начал глубоко и часто дышать.

Спустя минуту он услышал, как затих мотор. Его пассажиру удалось остановить машину, судя по звуку, с ней все было в порядке.

«Ну почему он не перевернулся, почему не улетел в кювет и не разбил свою безмозглую башку? – в отчаянии подумал дядя Саша. – Теперь он пойдет меня искать!»

Так и случилось. Не прошло и пары минут, как неподалеку послышались торопливые шаги: кто-то бежал по дороге по направлению к тому месту, где лежал водитель.

«Все, теперь поздно, – понял дядя Саша. – Чуть шевельнусь, и он меня заметит. Может, еще повезет – дождь помешает меня разглядеть?»

Надежды на это было мало, дождь едва моросил и уже не заглушал посторонние звуки, а кювет, в который улетел водитель, был не настолько глубок, чтобы с обочины нельзя было разглядеть, что на дне лежит человек. И все же он надеялся.

Пока шаги приближались, он осмотрелся. Чуть дальше, всего в трех метрах от него, вдоль дороги рос кустарник. Если бы он до него дополз, то оказался бы в большей безопасности. Только движение привлечет внимание, а он не мог этого себе позволить.

«Ну, давай, решайся, – уговаривал себя дядя Саша. – Этот еще далеко, ты успеешь!» Уговоры не действовали. Он вспоминал дикий безумный взгляд парня, жажду крови в его глазах, и тело отказывалось подчиняться.

Шаги звучали совсем близко. Через минуту дядя Саша увидел силуэт своего пассажира. Он стоял на краю дороги и всматривался в темноту.

«Уходи, уходи же, – мысленно заклинал его водитель. – Иди к машине, уезжай отсюда, забудь обо мне!»

Но пассажир не уходил. Он шел вдоль обочины, продолжая высматривать в темноте свою жертву. Дядя Саша лежал затаив дыхание и ждал, чем все закончится. Он услышал, как пассажир перешел на другую сторону обочины, и понял, что медлить нельзя. Собрав остатки сил и стиснув зубы, он пополз к кустарнику. От боли хотелось кричать, он еле сдерживался, но терпел и упрямо полз.

Он сумел заползти в колючий кустарник до пояса, когда его левая нога наткнулась на камень. Хриплый стон вырвался из груди, водитель похолодел от страха. И тут же услышал торопливые шаги: пассажир возвращался. О том, чтобы втянуть ноги в кустарник, теперь не могло быть и речи, шелест травы и гравия, которым была щедро посыпана обочина, не оставил бы у преследователя сомнений, где искать жертву. Водитель снова замер, боясь пошевелиться, а его мучитель начал спускаться по склону. Один шаг, второй… Шел он неуверенно, видимо, опасаясь поскользнуться на мокрой траве.