Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Перешагнув поломанный и примятый куст, доктор подошел к автомобилю. И только теперь заметил лежащего на переднем сиденье человека.
Приоткрыв тяжелую дверцу, он окликнул незнакомца. Тот не ответил и даже не шевельнулся. По бледности рук и лица Иштван понял, что человек ранен и потерял много крови.
Цыкнув на лаявших собак, он положил ружье на крышу машины и принялся вытаскивать незнакомца…
Наскоро осмотрев раны и остановив кровотечение, доктор соорудил из своего плотного сюра подстилку, уложил на нее раненого и, ухватившись за полу, потащил к дому…
Это была самая тяжелая и изнурительная работа, которой Иштвану
Чем ближе доктор подходил к своему участку, тем чаще приходилось останавливаться для отдыха. Наконец он толкнул заднюю калитку и втащил бездвижное тело на территорию имения.
Он не знал, кто этот человек. Не знал, от кого он удирал на машине и кто стрелял ему вслед. Поэтому размещать его в своем доме доктор Гера не решился. А вдруг раненого будут искать? Время на дворе было непростое, ситуация в Венгрии, судя по новостям, балансировала на краю пропасти.
Иштван приволок незнакомца к небольшому сараю, построенному в глубине участка за платаном и миндальными деревьями. Когда-то в этом сарае была обустроена скромная мастерская для работы по дереву: верстак, инструменты, струбцины, заготовки… Мастерская давно пустовала, хотя часть инструментов все еще висела над пылившимся верстаком.
На него, поднатужившись, Гера и уложил мужчину, предварительно подстелив имевшееся в сарае тряпье.
Ждать тягач пришлось более часа. Пока он отвез на позиции батальона тела двух убитых солдат, пока разгрузился и вернулся к посту, пока капитан указал путь до лесной чащи…
В это время Захари и второй боец вели себя тихо, помня о том, что сказал перед уходом капитан: «Веспрем пока занят немцами, и мы, между прочим, находимся недалеко от их позиций…» Встречаться с неприятелем, имея при себе две винтовки и по тридцать пять патронов, не хотелось.
От нечего делать Захари облазил всю машину: изучил кабину, заглянул под капот, под крышку багажника и даже под низкое днище. Не обнаружив ничего интересного, он уселся на мягкую листву, смастерил самокрутку из домашнего табачка, закурил…
Боец Гешев едва умел читать и все это время корпел над полученным из родной деревни письмом. Он то повторял с трудом прочитанное, то улыбался, то хмурил лоб над узкой переносицей…
Наконец со стороны дороги послышался натужный гул мотора.
— Едут. — Захари поднялся и пошел навстречу.
Они встретили грузовик в сотне шагов от застывшего под могучим деревом «Хорьха». Указывая путь, сопроводили его до поломанных кустов. Капитан выскочил из кабины, держа в руках крепкий трос. Грузовик в несколько приемов развернулся, подставил край кузова и толстый крюк под ним.
«Хорьх» зацепили тросом. Капитан уселся за руль легковушки. Сцепка медленно двинулась в сторону дороги…
Вскоре они выбрались из объятий цепкого кустарника. Освободив «Хорьх» от троса, вручную развернули его на сто восемьдесят градусов, снова подцепили к тягачу.
И потихоньку тронулись дальше…
Иштван вернулся в сарай во всем чистом, без головного убора, с медицинским саквояжем в одной руке и стопкой чистых простыней в другой. Сняв с себя старую охотничью одежду, он словно помолодел и стал выше ростом.
Раненый лежал
в забытьи. Иногда он подергивал конечностями, словно продолжал управлять «Хорьхом», шевелил губами, издавал непонятные звуки. Но в сознание больше не приходил и глаз не открывал.— Плохо дело, — поморщился доктор.
Сарай не был приспособлен под больничную палату. Пришлось засучить рукава и немного поработать.
Через полчаса в углу бывшей столярной мастерской гудела печка, на ней стояла чугунная посудина с закипавшей водой. Пол был подметен, помещение проветрено и нагрето. На верстаке под раненым белела свежая простыня, рядом на приспособленном под «стол» ящике лежала стерильная салфетка, поверх нее блестели медицинской сталью хирургические инструменты. Сам незнакомец, совершенно раздетый и обработанный спиртовым раствором, лежал на животе. На спине его под правой лопаткой зияло красными припухшими краями пулевое отверстие.
Иштван поправил принесенные из дома керосиновые лампы, натянул на руки резиновые перчатки, вооружился скальпелем и склонился над пациентом:
— Ну с богом…
Тащить неисправный автомобиль до расположения батальона пришлось долго. Грузовик тужился, раздвигая узким носом высокие кусты. Ведомый капитаном «Хорьх» вилял и норовил пойти юзом на скользкой листве, но, повинуясь рывкам длинного и крепкого троса, выравнивался и послушно следовал за тягачом.
Захари сидел рядом с капитаном, вцепившись обеими руками в ручку на передней панели. Он впервые в жизни ехал на легковом автомобиле, и временами ему действительно становилось страшно. Уж слишком низкая у него была посадка — того и гляди зацепишь задницей за надвигавшуюся спереди кочку.
«Хорьх» здорово пострадал от пуль и от удара о могучее дерево. Перед отправкой капитан предупредил водителя грузовика, чтобы тот не гнал и поглядывал в зеркало заднего вида.
И он оказался прав. Левое переднее колесо легкового автомобиля при движении моталось из стороны в сторону — того и гляди оторвется. Правое катилось ровнее, но задевало загнутое внутрь крыло, отчего рождался однообразный хрюкающий звук. Помимо этого в кабине стоял сильный запах бензина, так как под капотом рядом с мотором перебило бензопровод.
Они кое-как выбрались из леса, вывернули с жидкой обочины на асфальт. Оставляя за собой жирные грязные полосы, поехали в сторону поста.
У сломанного шлагбаума на пару минут притормозили, чтобы забрать уставших и сонных бойцов сменившегося караула. Те, злобно и недоверчиво посматривая на «Хорьха», залезли в кузов грузовика и поехали…
Прибыв в батальон, капитан тотчас же побежал докладывать полковому командиру о происшествии на посту и причинах задержки. Подполковник Владков угрюмо выслушал доклад, задал несколько уточняющих вопросов и приказал похоронить погибших с почестями.
— Что делать с «Хорьхом»? — спросил капитан.
— Отбуксируйте за здание школы, пусть стоит там.
— А как же приказ об отправке собранной техники поближе к железной дороге?
— Где я тебе возьму железную дорогу? — недовольно буркнул подполковник. — Нет поблизости ни дороги, ни станций. Вот возьмем совместно с югославскими и русскими войсками город Веспрем, тогда и поговорим…
— Большой город?
— Приличный. Как наш Казанлык. Там и вокзал, и товарная станция, и несколько заводов в промышленной зоне, и почта, и даже аэродром поблизости…