Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Нужный участок находился в конце улочки, задворки территории плавными уступами спускались к воде. Расступались сосны, освобождая проход. Дачу недавно покрасили, поблескивали наличники. Законные пять соток от территории общего пользования отгораживал символический заборчик с прорезанной калиткой. Видимо, злоумышленники в эту местность не заглядывали – ввиду специфичного дачного контингента.

За шапками деревьев переливалось восходящее солнце. Перистые облачка заполнили небо – не такое уж препятствие для солнечных лучей. Вода была прозрачной, какой-то неестественно спокойной.

Женское тело у воды с окружающей местностью никак не гармонировало. У края террасы стоял еще один «УАЗ».

«Слетелись бездельники», – с нахлынувшей неприязнью подумал Алексей.

Он встал за пригорком, глубоко вздохнул – словно йог, освобождающий разум. Лида исподлобья смотрела по сторонам. На месте происшествия толклись люди, усердно затаптывая следы. Двое в форме, какой-то пожилой мужик в брезентовой штормовке и резиновых сапогах с отвернутыми голенищами. В стороне стояли дачники – в основном, пожилые женщины, избавленные от необходимости работать по четвергам.

– Ты уже все понял, – уныло пробормотала Лида. – Что вещает твоя непревзойденная чуйка? Мы вчера говорили о третьем преступлении и… похоже, накаркали.

– Давай не делать преждевременных выводов, – капитан покинул машину.

Милиционеры расступились, делая уважительные лица. Мужские взгляды скользили по изгибам фигуры живой женщины – на мертвую уже насмотрелись.

– Здравия желаем, товарищ капитан, – приветствовал прибывших начальник патруля. – И вам наилучшие пожелания, Лидия Александровна.

– Что тут у вас? – проворчал Разин.

Можно и не спрашивать, все понятно и красноречиво. Женщина лежала у воды, зарывшись носом в сырую глину. Еще немного – и голова бы утонула в озере. Руки связаны за спиной бельевой веревкой – как-то диковато выделялся на ногтях мутно-красный маникюр. На раскроенном затылке чернела кровь. Жертва была одета в плотно обтягивающий трикотажный костюм – довольно качественный. Как бы даже импортный. До удара голова была обмотана косынкой – сейчас она болталась, зацепившись за сучок коряги. Жертва была молода, фигуриста – хотя отдельным любителям слабого пола она бы показалась худощавой. Голова была повернута на тридцать градусов. Алексей присел на корточки, нагнулся. Левый глаз потерпевшей был полуоткрыт, губы исказила застывшая гримаса.

– Такой ее и нашли, товарищ капитан, – отчитался патрульный. – Это по вашей части, желаем удачи. В дежурную часть позвонил вот этот гражданин.

Мужчина в штатском не выглядел растерянным. Немного расстроенный – но не растерянный. Крепко сбитый, заметно за шестьдесят, но бодрый. Лето только началось, а лицо уже загорело. Он носил плотную штормовку, панаму из нервущейся ткани.

– Беликов Тимофей Иванович, – представился мужчина, – сосед Анны Семеновны, вон моя дачка, – кивнул он на приземистое двухэтажное строение. Участок примыкал к даче с наличниками, на территории возвышались подсобные постройки, переливались стеклянные окна самодельной теплицы. – Порыбачить захотел перед рассветом, в эти часы на озере самый клев… – мужчина сокрушенно вздохнул. – Вон, видите, справа причал, там моя лодка. Вышел, значит, с участка, топаю вдоль бережка, спрыгнул с пригорка – и бац…

– Сочувствую, что ваши планы не воплотились в жизнь, Тимофей Иванович, – пробормотал Разин, – ничего, лето длинное. А Анна Семеновна – это у нас…

– Лежит перед вами, – поведал сосед, – Анна Семеновна Лучинская, двадцать девять лет, работает в транспортной прокуратуре Железнодорожного района. Молодая работница, но такая была перспективная… Эх, – мужчина сокрушенно вздохнул, – и такая порядочная была женщина… Совсем недавно разговаривали, буквально вчера вечером…

– Вот же незадача… – расстроенно прошептала в затылок Лида. – Нам только прокурорских трупов не хватало в этом деле…

А дело было и впрямь то самое. Связанные руки, кляп во рту из скомканного полотенца, сокрушительный удар по затылку, после которого невозможно выжить…

– То есть это вы сообщили о случившемся в милицию, Тимофей Иванович? И каким, позвольте поинтересоваться, образом? Современные дачи оснащены телефонной связью?

– Управление оснащено, – снисходительно усмехнулся рыбак. – Оно почти рядом, вон за теми домами. Ключ у меня есть, всегда на связке. Признаться, молодой человек, председатель дачного товарищества – это я… Мужу потерпевшей я тоже позвонил, он должен прибыть.

– Удачно, – оценил Алексей. – А вы, Тимофей Иванович… полагаю, не слесарем на заводе работали?

– Не понимаю, что вы имеете против слесарей, – пожал плечами дачник. – На пенсии шестой год – ушел в шестьдесят два. Последние годы возглавлял прокуратуру Кировского района. А теперь на заслуженном отдыхе – таскаю из озера карасей, огурцы с помидорами выращиваю.

– Вообще приплыли… – шепотом прокомментировала Лида.

Подъехал «рафик» из отдела, высадился десант: Варламов, Островой, мрачный до невозможности Крюгер. Замыкал процессию крадущийся, как тать по ночному лесу, практикант. Денису Шабанову выпало счастье остаться в отделе (видимо, принимать поздравления). Подходили как-то боком, с обреченными минами. Практикант уже не боялся, хотя и не бежал впереди паровоза; физиономия красноречиво извещала: я же говорил!

– Тимофей Иванович? – удивился Варламов. – Надо же, какая встреча, сто лет не виделись. А вы теперь, стало быть, на добровольных началах? – Шутка вышла слабенькой. Мужчины обменялись рукопожатием. От Крюгера несло перегаром – не устоял вчера вечером, снова поддался соблазну зеленого змия. Рассчитывать на его мозги в таком состоянии было наивно.

Вслед за опергруппой прибыли криминалисты. Борис Давыдович вышел из машины, потянулся, вдохнул полной грудью. «Наконец-то, – красноречиво говорило интеллигентное лицо, – хоть в приличном месте поработать». Он тоже поздоровался с Беликовым – всех этих людей объединяло прошлое. Фамилия была на слуху, но по долгу службы сталкиваться не приходилось – в те годы Алексей бегал еще зеленым опером.

– Рассказывайте, Тимофей Иванович, – попросил Варламов. – Что видели, что слышали, как вообще такое могло произойти? Вы же хорошо знали потерпевшую?

Часть истории Алексей с Лидой уже знали. Беликов – одинокий пенсионер, жена скончалась от инфаркта четыре года назад. По традиции первого мая переезжает на дачу и обитает на ней до конца сентября. Если что-то надо в городе, то личная «Нива» под боком – хотя и стала артачиться в последнее время. Выращивает овощи, увлекается спортивной рыбалкой, для чего имеется собственная весельная лодка. Можно и с берега закидывать, но это неинтересно. Крупные караси обитают на глубине.

Соседей знает более-менее. В принципе молодые. Анне Семеновне двадцать девять, супруг Вадим Александрович – старше на пару лет. Работает следователем в следственном отделе прокуратуры Дзержинского района. Проживают на левом берегу Оби, и дача тоже на левом. Люди как люди, приветливые, хотя супруг немного замкнутый – и не рыбак, к сожалению, любит грибы собирать. Детей пока не завели, не спешили с этим делом. Оба – члены партии. Соседка взяла отгулы, накопившиеся за несколько лет, решила пожить на даче. У Вадима Александровича отгулов нет, вынужден работать. Рабочий день не нормирован, переработки – рядовое дело. Вечером приезжает на дачу к жене, чуть свет – в город на своих белых «Жигулях». Вчера приехал довольно рано, но и уехал рано, ночевать не стал – поведал Тимофею Ивановичу, что дела выстраиваются стопкой на столе, вечером – срочная поездка в Бердск с ночевкой в местной ведомственной гостинице. Анна Семеновна осталась на ночь одна, поговорила с соседом через ограду. Нормальная была, хотя и какая-то рассеянная.