Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Глава пятая
В воскресенье и в понедельник гости не приходили. Устройство включилось в понедельник, ровно в 9.00, в 18.05 снова впало в спячку. Ночью было тихо, да и зачем приходить, если даже половина пленки еще не выработалась? Кольцов склонялся к мысли, что ночные посещения у шпионов едва ли практиковались. Свет фар в темное время мог вызвать лишние вопросы. Ночью труднее добраться до места. Район не закрыт, но патрули ходят. Если тут замешаны консульские сотрудники, то ночь для них и вовсе исключена. Представительство под наблюдением всегда: любая машина, покидающая территорию после
По ночам мог действовать один Гульков, знавший в районе проселочные дороги, и то с оговорками. Гульков работал на режимном предприятии, в рабочее время должен был выглядеть как огурчик. Пользоваться его услугами агенты могли лишь от случая к случаю, в основном в выходные. Но что-то Гулькову все-таки поручали – иначе откуда бы брались деньги на его счету?
Дни и ночи проходили бездарно. Преступная группа находилась рядом, но обезвредить ее не могли. От услуг сотрудников милиции пришлось отказаться. Литвин обиделся, да и шут с ним. В помощь выделили людей из областного управления. Швец посмеивался: эти хотя бы спят с оглядкой.
Контакты и связи Гулькова отработали частично – ничего полезного не выявили. Друзей у Петра Алексеевича не было, с бывшей женой и детьми он почти не общался, но бухгалтерия прилежно отчисляла им треть заработка непутевого отца. Плюс больная мать в качестве непосильной ноши. С женщинами, в силу качеств характера, фигурант встречался редко. С последней любовницей расстался полгода назад. Имелись «Жигули», которые он постоянно ремонтировал. Станций техобслуживания в СССР практически не было, ремонтом немногочисленные автолюбители занимались самостоятельно, насколько хватало знаний. У Гулькова знания имелись, но машина все равно ломалась. Запчасти были в дефиците, приобрести их было так же накладно, как кусок нормального мяса. Дачей Гульков не обзавелся, но ездил часто – и о своих маршрутах соседям не докладывал. Неделю назад машина сломалась окончательно, из гаража не выезжала, и все свободное время Гульков посвящал ремонту. Возможно, до поломки он навещал тоннель. Его и засекли патрульные на выходе из леса. На его же совести – гибель местного жителя, проявившего ненужное любопытство…
Донесся тепловозный гудок. Михаил вышел из оцепенения. На вершине холма было прохладно, постоянно дуло. Поредела листва, но пока не осыпалась. Лежанка упреков не вызывала: еловые лапы, сверху – старая фуфайка. Холод от земли не чувствовался.
Кольцов машинально глянул на часы: 18.09. Начинался вечер вторника. Пейзаж перед глазами не менялся: железнодорожная насыпь, за ней колодец, за колодцем проселочная дорога, по которой дважды в сутки что-то да проезжало. Справа на уровне дороги – выступ осинника, расширяющегося на запад. Больше ничего – поля, непригодные для засева, прозрачные перелески.
Он обернулся, глянул вниз. Вишневский и капитан Ягудин из областного УКГБ не спали. Вишневский курил, Ягудин знакомился с содержимым потрепанной «Роман-газеты». В свободные минуты она ходила по рукам, читали урывками. Больше было нечего. Роман Семена Цвигуна «Мы вернемся» повествовал о военных приключениях майора Млынского в партизанском отряде. Книжка была написана средне, но читалась с интересом. А главное, способствовала патриотическому воспитанию подрастающего поколения. По ней даже сняли два кинофильма – «Фронт без флангов» и «Фронт за линией фронта». В главной роли – знаменитый и нестареющий Вячеслав Тихонов.
Состав приближался.
Из-за дальнего леса показался тепловоз, он тащил грузовые вагоны. Пассажирские поезда здесь практически не ходили, ветка отпочковывалась от Транссиба и тянулась к металлургическим и горнодобывающим гигантам области. Линий электропередачи здесь не было, использовалась тепловая тяга.Поезд шел с небольшой скоростью – километров сорок в час. Через полминуты он перекрыл вид, пришлось любоваться вагонами. Они волоклись издевательски медленно, как-то тяжело – видимо, с полной загрузкой. Михаил насчитал сорок пять вагонов.
Поезд ушел, отдалился перестук колес, перед глазами снова распахнулся надоевший вид: окрестности колодца, заросшие жесткой травой, колдобистый проселок. Ветер трепал кустарник на краю осинника.
Что-то неприятное заворочалось в душе, неспокойно стало. Причина тревожности была не ясна, но что-то точно было не так. Майор лежал и нервничал, кусал травинку. Интуиция пыталась что-то сообщить, пробиться через толстую кожу. Ничего не менялось в пространстве, только стая ворон кружила над лесом, опускалась, взмывала вверх, потом рассыпалась и исчезла.
Прошло минут пятнадцать. Снова послышался шум. Приближался второй товарняк – на этот раз с противоположной стороны.
Онемела кожа. Майор завороженно смотрел, как приближается тепловоз, голова пока не включилась, но предпосылки к этому появились… Тащились вагоны, теперь уже слева направо – почтовый, пара теплушек, обычные грузовые вагоны с проржавевшими запорами, цистерны с надписью «Огнеопасно»… Сорок восемь вагонов плюс тепловоз. И самое интересное: пока проходит состав, непонятно, что происходит у колодца! Просвет между рельсами и вагонами не спасает, колодец значительно дальше…
Поезд ушел, в голове остался гул. Состав перекрывал обзор в течение полутора минут. Щелкнуло что-то в голове. А что, если… Просто так, в качестве предположения. Но проверить стоило. Скверно, что в лесу в этот час не было своих. Технически несложно установить там пост, но вместе с тем и рискованно…
– Вишневский, за мной, – скомандовал Кольцов, – Ягудин – к лесу. Увидишь постороннего – задерживай…
Нетерпение звало в дорогу. Он обогнул куст, сбежал с холма. Подчиненные переглянулись, пожали плечами, пристроились следом. За насыпью разделились: один подался к опушке, другой следовал за майором.
В районе колодца все оставалось по-прежнему. Но следы бы не остались – земля высохла.
– Вскрывай, Григорий.
– Товарищ майор, а что происходит? – сотрудник побледнел. – Вы что-то заметили? Не подходил же никто к колодцу…
– Вскрывай, говорю! И давай молиться, что у меня просто шарики за ролики закатились…
Справляться перочинным ножиком уже научились. Щелкнул клык замка, выходя из зацепления. Кольцов нетерпеливо оттер товарища, отвалил крышку. Спускался первым, дрожали руки. Вишневскому передалось волнение командира, тоже полез, чуть голову не оттоптал, олень неуклюжий!
Записывающее устройство пропало! Чувствовал же, что все возможно, но все равно не верил своим глазам! Ощупал кабель, сместился в сторону – может, не то место? Нет, все правильно, аппаратура чудесным образом испарилась! Иллюзионисты работают, мастера оригинального жанра!
Майор шумно выдохнул, прижался к стене. Снова обвели вокруг пальца! Видимо, придется извиниться перед людьми капитана Литвина, они ни в чем не виноваты, просто соображалки не хватило – как и у некоторых офицеров КГБ!