Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
– Не может быть, – бормотал Вишневский и тоже шарил по бетонному желобу. – Чертовщина какая-то. Ведь не может же эта штука испариться сама по себе…
Еще как может! Грузовые составы снуют часто – за час проезжает несколько. Только сегодня прошло восемь товарняков. Гонят оборудование, обратно – готовую продукцию. Промышленность Советского Союза работает бесперебойно, можно сказать, в маршевом ритме. Часто случается, что интервал между составами разных направлений не превышает пятнадцати минут. Знают ли шпионы, что на холме наблюдатели? Неважно. Осматривают осинник на предмет засады, залегают на опушке, предварительно изучив окрестности. Едва состав перекрывает возвышенность за насыпью, бегут к колодцу, открывают замок, забираются внутрь, закрывая
Может такое быть? Нет, вряд ли, пришлось отказаться от первоначальной идеи. Зная, что объект под наблюдением, не станет работать даже самый отчаянный шпион. Зачем ему это? Разве что нервы пощекотать, получить моральное удовлетворение. Приятно оставить с носом всесильный Комитет. Но начальство этой публики будет возражать. Чрезмерный риск – не их конек. А рядовые исполнители придерживаются инструкций. Это не русские, отсебятину не порют.
Второй вариант – более приземленный. Похож на первый, но с одним отличием. Иностранцы не знают, что точка утечки рассекречена. Инцидент с Гульковым и приезд группы Кольцова с этим фактом не связывают. Гулькова провалили по другим причинам. Машину оставляют в отдалении, на проселочной дороге, к опушке подбираются пешком (например, под видом грибников), а дальше следуют строго по инструкциям, пресекая возможное наблюдение. Следящих в чистом поле не спрячешь. Дорога – пуста. С идущего состава много не разглядишь. Единственная опасность – холм, который возвышается за насыпью. Визуально не понять, есть ли там глаза. Поэтому ждут поезда. А потом – другого, чтобы покинуть подземелье. Долго, муторно, но куда спешить? Инструкции писаны слезами ранее проваленных агентов…
Он вылетел из подземелья, побежал к лесу, до которого было метров семьдесят. Вишневский вылез следом, ругался, запирая замок. Из кустов показался настороженный лик Ягудина.
– Видел посторонних, капитан?
– Никак нет, товарищ майор, все чисто…
Еще бы, шпион ждать не будет. Сделал свое дело и убыл восвояси. Где у него машина? Михаил извлек рацию и опустился на пенек – ноги предательски дрожали.
– Москвин, вы где?
– В километре от вас, товарищ майор, – отчитался работник. – За холмом деревня Бурминка. Швец курит, жалуется на безделье. Вы сами сказали здесь находиться…
– Да, сказал. Посторонние машины не проезжали?
– Никак нет, товарищ майор, – Вадим напрягся, голос зазвенел. – Вообще за полдня ни одной машины. Одна телега проехала, а в ней такой колоритный персонаж лошадок подгонял… Что-то случилось, товарищ майор?
– Продолжайте работать. Отбой.
Он скрипел зубами, пытался сосредоточиться. То, что лазутчик не выявил наблюдение – это хорошо. Но вот все остальное… Он вытряс из пачки сигарету, закурил. Подчиненные переминались в стороне, с глупыми советами не лезли. Шпион ушел, сомнений не было.
Прошло полчаса, как он выбрался из колодца, уже далеко. Москвин и Швец его бы заметили. Два раза должен был проехать – туда и обратно. По крайней мере, туда. Имелась еще одна объездная дорога, но – дальше, через Васино, на нее Кольцов особо не рассчитывал. Но все же поставил там человечка.
– Сидоренко, ты на месте?
– На месте, товарищ майор. – Голос умеренно искажался. – Нахожусь недалеко от развилки, там, где вы сказали. До деревни метров шестьсот.
– Ты один?
– Один, товарищ майор. Я на «Москвиче», он, слава богу, не выделяется…
– С востока кто-нибудь проезжал?
– Грузовик проехал с дровами – древний такой, старше моего дедушки… Еще белые «Жигули» прошли, третьей, кажется, модели. Я номер на всякий случай записал. Водителя не разглядел, но в салоне точно один человек находился…
Что-то сработало в голове – тумблер переключили, и все загудело.
– А теперь подумай, Сидоренко.
Ты же не хочешь сесть в лужу, как в прошлый раз? Примерно час или полтора часа назад те же белые «Жигули» на восток не проезжали?– Вроде были… – подумав, сообщил старший лейтенант. – Но многие туда ехали, товарищ майор. Большинство, видать, в деревню… «Жулька» сиреневая проезжала, старый «газик», даже разбитый самосвал…
– Сидоренко, родной ты мой! – Неведомая сила стряхнула майора с пенька. – Думай, голова! Как давно эти белые «Жигули» проехали мимо тебя в последний раз?
– Минуты четыре назад… А что?
– Сидоренко, догоняй! Сделай все возможное, не упусти! Задерживать в одиночку не пытайся, просто следи…
– Понял, товарищ майор, уже разворачиваюсь… – сотрудник был явно озадачен. – Только где их теперь найти? Упорхнула птичка…
– Я тебе упорхну! Даже думать не смей! Объект направляется к областному центру, найди его, Сидоренко! Ты же не хочешь всю жизнь ходить в старших лейтенантах?
Намек был предельно понятен. Сидоренко выложится. Но повезет ли – вопрос интересный. Не выключая рацию, Кольцов побежал к насыпи, перебрался через железнодорожное полотно, утонул в жухлой траве. Холм с опустевшим наблюдательным постом остался справа. Рано или поздно Сидоренко выйдет из зоны действия радиостанции, и тогда останется лишь гадать, где он и что с ним. Уж лучше играть в испорченный телефон… Он спустился в низину, где стояла съехавшая с проселка «Волга», забрался в нее, активировал систему «Алтай». Какие же молодцы наши умельцы – первые в мире изобрели беспроводную телефонную связь…
– Товарищ майор, а нам что делать? – прокричал запыхавшийся Вишневский. Бойцы не отставали от командира, бежали за ним, как хвост за собакой.
– Не мешаться, – огрызнулся Михаил. – Марш на холм нести службу. Понадобитесь – просигналю.
Эфир трещал, нервы рвались, как перетянутые струны. Он – словно многостаночник на заводе: в одной руке телефонная трубка, в другой – рация – сидел, ждал у моря погоды. Вызванивать область пока рано, еще неизвестно, в какую лужу сядет Сидоренко. Шансов маловато – отыскать машину, которая проехала мимо тебя четыре минуты назад…
И все же это случилось! Запищала, завибрировала радиостанция.
– Товарищ майор, я догнал его, догнал… – зубы собеседника стучали от волнения. – Психанул, конечно, мощно… Сунулся на один проселок, а там поваленное дерево. Давай обратно выруливать, потерял минуты три. К развилке выехал – одна дорога на Тагай, другая на Васино. Зачем ему, думаю, в Тагай? Это как в Москву через Владивосток. Надо в область – в любом случае через Васино поедешь… Грунтовки здесь разбитые, без опыта далеко не уедешь… В общем, такая история, товарищ майор. Засек я белые «Жигули», давай приближаться. Точно та самая «Жулька» – номер «круглый» – нули да восьмерки… Не наш человек за рулем сидит. Где не надо, тормозит, а где опасно – разгоняется. В общем, шину пропорол, встал на обочине. Я не доехал метров полтораста, ушел на второстепенный проселок. В общем, за деревьями стою, наблюдаю… Мужику под сорок, лысоватый, брюнет, клюв горбатый, одет в кожаную куртку поверх серой рубашки-поло. Джинсы наши, отечественные, темные кеды – только рожа у него уж больно не наша… Вытащил запаску из багажника, порылся, а домкрата нет. Начал голосовать – тут иногда машины проезжают. А мне идея смешная в голову пришла: подъехать, помочь человеку, заодно посмотреть на него вблизи, пообщаться…
– И что тебя остановило, Сидоренко? – Идея действительно была любопытная.
– Так у меня тоже домкрата нет, – обескуражил сотрудник. – Да, непорядок, но мы же всегда на авось надеемся да на добрых людей. Я бы все равно не успел, товарищ майор. Пока решал, он «УАЗ» поймал, водитель сердобольный попался, не спешит никуда, сам домкратом работает и колесо меняет, говорит что-то. Наш герой в сторонке стоит, улыбается так натянуто и односложно отвечает… В общем, заканчивают они уже. Мои действия, товарищ майор? Могу его в принципе скрутить, когда мужик на «бобике» уедет…