Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

— Идем выйдем, русский, — настаивал Матвей.

— Мамай, давай я с ним выйду, — попросился у старшего другой моряк.

— Сиди ровно, Змей.

— Ты трус. Все вы трусы, — не унимался Север.

Такие ситуации в «Боцмане и каракатице» возникали постоянно, поэтому никто и не обратил на них внимания. Другое дело, если бы четверо трезвых мужиков стали тут шептаться. Такое здесь точно бы не спустили.

— Достал, сволочь недобитая, — заявил старший. — Сидите здесь, ждите. А я пойду с ним выйду, разомнусь.

Матвей вышел первым и направился за угол. Следом пыхтел китобой, сжимая здоровые кулаки. Вокруг никого не было.

— Кустанай, — спокойно, даже с улыбкой сказал пароль Север.

Моряк опешил, но быстро пришел в себя:

— Воркута. Так это ты?

— Я. Отправляй своих ребят назад на судно, нечего им тут делать, а мы с тобой прокатимся. Покажу тебе объект, прикинем, как его будем брать. Вон, видишь машину?

— «Форд»?

— Буду тебя в ней ждать.

Через несколько минут китобой подсел в машину к Матвею. Он протянул руку, которую так и хотелось назвать лапой:

— Мамай.

— Север. Здесь меня кличут Серхио. Ты по-испански говоришь?

— Говорю не очень, но понимаю.

— Ладно, поехали.

— Слушай, Север, дай я сяду за руль. Никогда на такой машине не ездил, — попросил собеседник. — Это же Ford Custom 300, восемь цилиндров, пять с половиной литров движок, задний мост, трехдиапазонная автоматическая коробка передач. Мечта поэта.

— Не боишься местного ОРУДа? — уступая место за рулем, улыбнулся разведчик.

— Видно, давно ты дома не был, друг. Теперь у нас со следующего года будет уже не отдел регулирования уличного движения, ОРУД, а ГАИ.

— Чем короче, тем страшнее. Немцы в таких случаях говорят: «Der Wolf andert wohl das Haar, doch bleibt er, wie er war», что переводится как «волк каждый год линяет, а нрава не меняет».

— Правильные слова. Показывай дорогу, товарищ. Поехали.

Они припарковались вне зоны видимости из виллы. Перелеском подобрались поближе. Север захватил с собой бинокль.

— Шикарная вещь, — восхитился Мамай. — Морской бинокль, мечта командора.

— Как ты определил, что он морской? На нем не написано.

— Эх, сухопутная ты черепаха, — сокрушался китобой. — Смотри, обрезиненный корпус, просветленные линзы, заполнен газом, влагостойкость шестого уровня. Это значит, что его даже в воду погружать можно. Кроме того, повышенная до двенадцати кратность увеличения, встроенный компас с подсветкой, нанесена сетка дальномера.

— Да понял я, что ты не только в машинах разбираешься. На дерево полезешь?

— Полезу.

— Давай в темпе. Что находится внутри двора, я тебе потом обрисую.

У моряка назрел целый список вопросов, Матвей терпеливо объяснял.

— Откуда ты знаешь, что наш объект там?

— Повезло. Барсук знает Морзе и отстучал, что он в крайней камере на востоке. Твои предложения по его вызволению?

— Втихаря взять не получится, значит, штурм. Перелезаем через забор, подрываем входную дверь. Один боец разбирается с дежурным охранником, один идет в подвал вызволять пленника, двое — наверх разбираться с другими.

— Хорошо, давай пройдем по слабым местам. Забор мы одолеем. Подрыв входной двери, залетаем, это десять-пятнадцать секунд. Исходим из того, что наверху в охране не лопухи, а бойцы с опытом антипартизанской борьбы. Они тут в горах и пампасах давно воюют. Так вот они за это время успеют выскочить, схватить оружие и засесть наверху лестницы. Очень выгодная позиция. Даже если я успею проскочить вниз и освободить Барсука, кстати, дверь камеры наверняка тоже надо будет подрывать, ключи искать некогда будет. На обратной дороге мы окажемся под обстрелом. Так?

— Так, — вынужден был согласиться Мамай.

— Пусть мы выскочили. На выходе ворота. Крепкие с серьезными запорами. Перелезать под огнем обороняющихся самоубийственно, значит, опять взрывать.

— Да, это потеря времени и темпа. Охранник наверняка успеет подать сигнал, и у нас не будет времени уйти от подмоги из Сан-Антонио, а нам как раз в ту сторону и надо, — согласился моряк.

— Точно, и другой дороги здесь нет.

— Что ты предлагаешь, Север?

Матвей изложил свой план, и Мамай, с некоторыми дополнениями, его принял.

— Теперь скажи мне, как вы доставите оружие и, главное, как эвакуировате объект?

— Через таможню мы ни то ни другое осуществить не сможем, значит, остается десант. Ночью с корабля спускаем лодку с мотором, если что, у нас есть разрешение на вылов морских обитателей для научных целей. Причалили в тихом месте, замаскировали плавсредство, тут ты нас подхватываешь на машине, и через десять минут мы на месте. После операции в обратном порядке возвращаемся. Корабль на рейде на всех парах. На все про все — время до рассвета.

— Вроде бы все логично, — согласился нелегал. — Тогда поехали искать место высадки. Если все пройдет, как задумали, считай, адмиральский бинокль твой.

На половине пути из Сан-Антонио в Картахену они нашли удобное место. Скалистые берега в этом месте образовывали пологий спуск, густо заросший растительностью. Очевидно, сходящая с гор вода в свое время прорубила здесь свое русло. Трасса была не самая загруженная. Днем еще встречались машины, ночью наверняка будет поспокойнее. Мамай спустился до самой воды, осмотрелся, вернулся, соратники перекурили, каждый обдумывал свой участок работы.

— Как вы, такие подготовленные, в китобоях оказались? — поинтересовался Матвей.

— Охрана ценного секретного оборудования, — коротко ответил мореман. — Среди нашей славной китобойной флотилии есть один очень интересный корабль с мощным ретранслятором. У твоих коллег из разведки тут проблемы со связью, горы не пропускают сигнал переносных передатчиков, либо искажают. Более сильный передатчик может быть только стационарным, значит, его сразу засечет контрразведка. Поэтому мы ловим ваши передачи и уже передаем их на Москву. Понятно?

— Теперь понятно. Я-то думал, что вы только всю страну рыбьим жиром обеспечиваете, да так, что его во всех детских садиках ложками пьют и вас добрым словом поминают, а вы, значит, помощники нашим нелегалам. Мне говорили, что у моих коллег проблемы со связью, теперь понял, в чем дело. И что, хлопотное дело?

— Как-то мы отошли от основной группы к танкеру на заправку, и на тебе — вдруг откуда ни возьмись пираты.

— Что, настоящие?

— Нет, конечно, ряженые. На двух десантных лодках, с автоматическим оружием, в каких-то экзотических тряпках, на рее черный флаг с черепом, но между собой обмениваются жестами, характерными для американских боевых пловцов. Стали нас брать в коробочку, видимо, хотели с нашей аппаратурой поближе познакомиться. Ребята на танкере забегали, занервничали, баграми вооружились, топорами, но потом успокоились.