Билет в никуда

Кишлак одним глазом взглянул на экран.

– Ну?

– Пока нормально. Ждут приказаний из Парижа.

– Они врубились в ситуацию?

Александру трудно было сказать что-либо определенное. «Судя по тому, что телевидение передает на всю страну, власти понимают серьезность положения», – подумал про себя, а Кишлака успокоил:

– Не дергайся. Время еще есть. Может, девчонку отпустим?

– Исключено! Только после того, как примут наши требования.

В дверь, за которой томились заложники, стали стучать сразу несколько рук. Александр открыл ее. Оттуда шибануло тяжелым духом скопления человеческих тел. Кто-то в самой гуще потерял сознание. Остальные, судя по измученным лицам, задыхались.

– Кишлак, их надо выпустить оттуда, иначе сдохнут без нашей помощи!

– Не сдохнут, – ответил тот, копаясь возле пулемета.

Не обратив внимания на его возражения, Курганов разрешил женщинам выйти. К нему подошел молодой парень с трубкой и на хорошем английском сказал:

– Я могу быть вам полезен.

– Чем? – перешел на английский и Александр.

– Коды сейфов, отключение сигнализации…

– Что взамен?

– Кое-что вы мне позволите унести с собой.

– Что?

– Ерунда. Некоторые бумажки.

Александр плохо разбирался в банковском деле, но понял, что этот жучила под шумок хочет завладеть конфиденциальной информацией.

– Хорошо. Только возьми на себя функции старшего над заложниками. Объясни, что никому не причиним вреда, если все наши приказания будут исполняться беспрекословно. Женщины могут сесть у стены, а мужчины останутся в комнате отдыха.

– Курить можно? – удовлетворенный договоренностью, улыбнулся парень.

– Спроси у женщин, мне все равно.

В зале появилась группа мужчин очень солидного вида. Судя по замкнуто-высокомерным выражениям лиц, господа принадлежали к руководству филиалом. Мирча, тыча пистолетом в спину одному из них, крикнул Курганову:

– Это главный. Требовал от полиции, чтобы они начали штурмовать здание.

Седовласый импозантный француз не повел и глазом в сторону Александра. Гордо прошествовал по залу и сказал сидящим у стены женщинам несколько ободряющих слов, смысл которых поняли все, даже Кишлак.

– Что? Надеется, что нас скоро выкурят отсюда? – заорал он.

Курганов обратился к управляющему по-английски.

– На вашем бы месте я…

– На моем месте вы никогда не будете. Но двадцать лет тюрьмы вам гарантировано.

– Подумайте, – продолжил Курганов. – Заложники ждут от вас решения. Убедите власти выдать нам сто миллионов долларов и откройте сейфы вашего банка.

– В моем банке нет никаких ценностей. И тем более денег. Мы – всего лишь провинциальный филиал. Нужно сперва думать, а потом уже грабить, – резонно ответил управляющий и отвернулся от Александра.

Кишлак молча подошел к французу и схватил его за волосы. Тот дернулся, пытаясь оттолкнуть обнаглевшего бандита. И прозвучал выстрел.

Управляющий несколько секунд стоял не шелохнувшись, словно не понимая, что с ним произошло. А потом рухнул лицом на мраморный пол.

– Скрипач, посади его в кресло на колесиках, и пусть баба с ребенком везут к комиссару, – распорядился Кишлак. Немного подумал и изменил решение: – Нет! Ребенка оставим здесь!

– Тогда забирай от матери сам, – заупрямился Скрипач. Кишлак зыркнул на него презрительным взглядом, но заводиться не стал. И, повернувшись к Александру, спросил:

– Кого выпускать?

– Вон того парня с трубкой. Он объяснит им доходчиво и вернется с ответом.

– Держи карман шире – вернется!

– Вернется. У него здесь своей интерес, – настаивал Александр и, обратившись к парню, спросил его об этом.

– Я – служащий банка. И мой долг находиться рядом с коллегами.

– Чего он лопочет?

– Обещает вернуться.

– Гляди, обманет – спрос с тебя, – с ухмылочкой предупредил Кишлак.

Скрипач выкатил кресло, усадил в него истекший кровью труп банкира и жестом предложил парню катить кресло к двери, а сам отправился к пулемету. Мирча снял железную скобу и приоткрыл одну дверь. Снаружи донесся пронзительный вздох ужаснувшейся толпы, увидевшей бездыханное тело управляющего. Парень, с трудом толкая перед собой кресло, кричал:

– Не стреляйте! Не стреляйте!

Мирча захлопнул дверь и вернул скобу на место. Наступили томительным минуты ожидания. Курганов и Кишлак прильнули к экрану телевизора. Было видно, как к парню подбежали агенты спецслужб в штатском. За ними ринулись репортеры. Но их оттеснила полиция. Парня быстро увели, а тело, положив на носилки, понесли к машине «скорой помощи».

– Теперь они зачешутся, – заметил Кишлак.

И действительно раздался звонок. Курганов взял трубку.

– С вами говорит полицейский комиссар Франции. Даем вам ровно час, чтобы освободить заложников и сдаться французской полиции. В противном случае ровно через час мы начнем штурм здания банка.

– Можете начинать хоть сейчас. Через полчаса получите еще одного покойника. Кресел здесь достаточно, чтобы их вывозить. Советую: собирайте сто миллионов в мелких купюрах, и побыстрее. Нам здесь еще пересчитывать придется. А среди заложников – пожилые люди и матери с детьми. – Не дожидаясь реакции полицейского комиссара, он положил трубку.

– Кого следующего? – разглядывая сидящих на полу женщин, спросил Кишлак.

– Решай сам. Мать с ребенком не трогай. Убийство управляющего ненависти к нам не вызовет. Сейчас вся Франция смотрит увлекательнейший фильм. А гибель матери и ребенка восстановит всех против нас.

– Плевать!

– Не скажи. Без учета общественного мнения они штурм не начнут. Пугать будут. Но не более. А когда толпа и пресса потребуют нас разорвать на куски, вот тут уж наплюют и на заложников, чтобы другим неповадно было.

– Курган, ты прав. Котелок варит по делу. Слушай, может, пока кого-нибудь трахнуть? Смотри, вон неплохая телка сидит у пальмы.

– И все газеты объявят тебя сексуальным маньяком, – предостерег Александр.

– Опять прав! – согласился Кишлак и отошел к Скрипачу, курящему возле пулемета.

Молодая француженка с ребенком не сводила молящего взгляда с Курганова. Он ей обнадеживающе улыбнулся. И снова потянулись томительные минуты ожидания. Все участники ограбления успокоились, подавив в себе нервозность первых минут. Заложники тоже свыклись со своим временным положением, надеясь, что после убийства управляющего стрельбы больше не будет. И все вместе верили в благоразумие правительства.

Мирча разгуливал по залу, поигрывая «магнумом». Он вживался в роль гангстера и представлял себя на съемочной площадке. Поэтому поглядывал на заложниц как на партнерш по фильму… Иногда заглядывал в комнату отдыха, где находились притихшие мужчины. Тишину взорвал возглас Курганова: