Билет в никуда

Мирча передал письмо Курганову, а тот с улыбкой всунул в ручку девочке, которая потащила его в рот. Молодая мама подняла дочку на руки и, не оглядываясь, направилась к двери. Мирча чуть-чуть ее приоткрыл, опасаясь не столько снайперов, сколько фотографов.

И опять Курганов и Кишлак уставились в телевизор. Ребенка, как только мать отошла на безопасное расстояние от здания банка, поспешили забрать врачи, но мать, выполняя просьбу Курганова, подняла дочку с письмом в ручке над головой и крикнула о надежде на президента. Ее окружили плотным кольцом репортеры. Потом их оттеснили полицейские и повели женщину к группе чиновников. Во весь экран показывали ее плачущее лицо и улыбающуюся девочку. Комментатор лез из кожи, говоря о послании к президенту. Но текст не зачитывал. Очевидно, власти запретили давать письмо в эфир.

Парень с дымящейся трубкой подошел к Курганову.

– Вы не могли бы позволить желающим воспользоваться туалетом?

– Может, вам еще и буфет организовать! – закричал Кишлак.

– Да пусть пользуются, – возразил Курганов. – Мирча будет водить по одному.

Кишлак ничего не ответил. Но помахал перед носом служащего пистолетом, от чего тот побледнел и перестал курить.

О согласии правительства пойти на условия налетчиков Курганов понял из реакции заложника, писавшего письмо. Он прислушивался к голосу комментатора и вдруг радостно закричал:

– Согласились!

Кишлак от неожиданности чуть не выстрелил. Курганов повернулся к служащему, тот перевел на английский.

– Правительство дало согласие. Сейчас начнут переговоры, – объяснил Кишлаку Александр. Тот улыбнулся своей зловещей улыбкой и одобрительно заметил:

– А ты боялся… Президенту Франции с Кишлаком тягаться слабо. Приготовься тянуть время. Пока будут доставлять мешки с деньгами, пусть Цыган по телефону требует два вертолета, потом отказывается и снова соглашается. Артист же. Им нужно задурить голову. Пусть верят, что мы ищем способ выбраться из банка. А ты с этим фраером, – Кишлак кивнул в сторону служащего, – быстро очистишь сейфы.

Телефонный звонок возвестил о переговорах. Какой-то новый голос спокойно и обстоятельно объяснил, что условия приняты. Но более пятидесяти миллионов долларов мелкими купюрами набрать не представляется возможным. Взамен предложил новые стодолларовые банкноты, еще не запускавшиеся в обращение.

Курганов посоветовался с Кишлаком.

– Новые не берем, – категорически заявил тот. – На них обязательно попадемся. Их хитрость и ежу понятна. Пусть ищут.

Но говорящий по телефону стоял на своем, и Александр вынужден был пойти на маленькую хитрость. Не советуясь с Кишлаком, согласился для начала получить пятьдесят миллионов. И перешел к обсуждению их доставки в банк.

– Не понимаю, для чего? – спокойно вопрошал голос неизвестного представителя власти. – Все равно будете эвакуироваться из помещения банка. Мы лучше упакуем вам в вертолет или, по желанию, – в самолет…

Курганов не стал слушать его рассуждения и задал простенький вопрос:

– А кто даст гарантию, что в мешках будет именно эта сумма и что доллары – не фальшивые? Нет уж, для начала проверим их в банке, благо что служащих здесь достаточно. Поэтому грузите на платформу и оставляйте возле дверей. Но чтобы рядом никого не было. Носить внутрь будут заложники. Так что передайте снайперам – пусть не беспокоятся. Одно неверное движение, и мы начнем убивать не по одному, а очередями из автоматов.

– Ждите и не делайте глупостей. Мы стараемся изо всех сил, – заверил голос в трубке, после чего пошли короткие гудки.

Только Александр закончил разговор, как Кишлак приказал ему идти вскрывать сейфы. Служащий, снова закуривший трубку, заставил себя уговаривать, всем видом показывая, что с неохотой уступает принуждению. Но когда Курганов поднял пистолет, вытащил трубку изо рта и по-деловому кивнул:

– Следуйте за мной.

Они спустились в цокольные помещения, оборудованные всеми средствами защиты, которые служащий небрежно, со знанием дела отключил. И, пройдя через несколько толстых железных дверей, оказались в святая святых – комнате, где в специальных ящичках-сейфах хранились драгоценности клиентов.

– Послушай меня, здесь немного наберется стоящих вещиц. Сам потеряешь много времени. Все подряд не бери, – предложил служащий.

– Тогда выгребай наиболее ценное и побыстрее.

Парень спрятал трубку в кожаный мешочек, положил его в карман и через комбинацию цифр на пульте открыл сразу все дверцы. Вытаскивая ящички, принялся ссыпать бриллиантовые украшения в мешок, подставленный Кургановым, приговаривая:

– По мне, чем больше вы возьмете, тем лучше. Но с золотом возни много. А вот столовое серебро вам вообще ни к чему.

Александр не перебивал. Он плохо разбирался в камнях, поэтому старался не мешать и не показывать своей необразованности. Отбирал служащий быстро, одним быстрым взглядом оценивая стоимость каждого камня.

«Интересно, что же он хочет украсть для себя?» – думал Курганов, держа тяжелеющий мешок.

– Зря вы решили брать наш банк. Я мог бы подсказать намного богаче…

– Мне лично нужно миллиона три-четыре долларов с неучтенными номерами.

– Наоборот. Я дам тебе дискету с их сериями, а из памяти компьютера постараемся изъять. И хоть завтра иди и отоваривай.

– Вот-вот, это-то мне и надо, – подтвердил Курганов. Закончив с драгоценностями, перешли к огромным сейфам с денежными купюрами. Тут уж выбирать было нечего. Служащий принес мешки, и они вдвоем принялись укладывать пачки в них.

– Как же вы отсюда собираетесь выбираться? Полиция перекроет всю Европу. Даже мышь не прошмыгнет.

– У нас база в Альпах. Там оставим деньги, а сами тропами заметем следы, – разоткровенничался Курганов.

– Не боитесь мне это говорить? – удивился служащий.

– Так ведь тебе невыгодно, чтобы нас поймали. Я первый в полиции о тебе вспомню. – Александр был чрезвычайно доволен, что подсунул идиотскую версию. Теперь нужно было как-то отправить этого прохвоста из банка, чтобы он, распираемый гордостью, выложил полицейским дальнейшие планы группы.

А в операционном зале переговоры вел по телефону Мирча. Он совсем освоился. Стрельбы больше не предполагалось. Мужчины безропотно сидели в комнате отдыха, а женщины ободряли друг друга и прислушивались к голосу комментатора. На экране стали появляться родственники заложников, которые с рыданиями обращались к бандитам с просьбой не лишать жизни их родных. Ни Кишлак, ни Скрипач не обращали на репортажи внимания. Они подготавливались к приему мешков с деньгами.

– Сейчас будут подвозить! – весело сообщил Мирча.

Кишлак занервничал. Повесил на плечо «узи», заставил заложниц повернуться лицом к стене. Скрипач переместился с пулеметом за мраморный бордюр.

За дверями раздался голос, многократно усиленный через мегафон.

– Мешки подвезены к дверям. Можете брать.

– Что он сказал? – крикнул Кишлак Мирче.

– Для нас оставили мешки у дверей.

Кишлак кинулся к телевизору. Но на экране была заставка с Эйфелевой башней.

– Суки! – выругался он. – Цыган! Бери того месье, будет таскать мешки. Передай – задумает бежать, стреляем прямо в спину.