Биография Бога: Все, что человечество успело узнать
Шрифт:
Начиная с XII века европейцы придерживались космологии, основанной на аристотелевской физике и популяризованной египетским астрономом Птолемеем (около 90 – 168). [607] В центре Вселенной находится неподвижная Земля. Вокруг нее, как чешуи луковицы, расположены восемь сфер, состоящих из невидимого эфира. Эти сферы ритмически вращаются вокруг Земли. В эфире каждой из семи сфер находится одно из небесных тел: Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн. Неподвижные звезды занимают восьмую сферу на внешнем ободе вселенной и придают стабильность всей структуре. Птолемеевская модель хорошо объясняла данные, известные в античности, когда техника наблюдения была еще далека от совершенства. В Средневековье в ней усмотрели еще и нравственные достоинства. Пусть Земля находится в центре мироздания, но она также и самая низкая точка в творении. На Земле же происходят перемены и увядание. Но стоит лишь выйти за пределы растущей и убывающей Луны к более постоянному Солнцу, а за ним – к неподвижным звездам, все будет иначе. За восьмой же сферой находится неизменный мир Небес. Впрочем, при всей своей духовной возвышенности Птолемеевская система была слишком громоздкой в научном плане. Поскольку круг считался символом совершенства, полагали самоочевидным, что планетные орбиты имеют форму круга. Однако наблюдатели заметили, что иногда планеты движутся попятно, делаются более яркими или тусклыми. Птолемей пытался объяснить
Коперник перевернул все это с ног на голову. [608] Хотя его тезис потряс умы, сам он опирался на старые мифологические представления, полагая невозможным отрицать наличие небесных сфер или символику движения планет по кругу. Будучи церковным администратором, Коперник проводил астрономические наблюдения с целью определения дат религиозных праздников. Однако его, как человека Возрождения, начала беспокоить неэлегантность Птолемеевской космологии. Неужели Творец изобрел столь громоздкий и неэстетичный мир? Возвращаясь «к истокам» античности, он вспомнил, что еще в III веке до н. э. Аристарх Самосский выдвинул гипотезу о вращении планет (включая Землю) вокруг Солнца и о вращении Земли вокруг своей оси. Он вспомнил, что пифагорейцы считали ключом к пониманию природы физику, а не математику и что Филолай, один из учеников Пифагора, полагал, что Земля, планеты и Солнце вращаются вокруг некоего космического Огня.
Однако никто из этих греческих натурфилософов не пытался математически обосновать данную гипотезу. Коперник же занялся этим и выдвинул радикально новую гипотезу. Если, аргумента ради, допустить, что Земля за сутки совершает оборот вокруг своей оси, а за год – обращение вокруг Солнца, можно объяснить все небесные явления ничуть не хуже Птолемея, причем объяснить гораздо элегантнее. Суточное вращение небесной сферы и годовое движение Солнца, которое, казалось, мы наблюдаем, можно объяснить вращением Земли вокруг своей оси и ее орбитой вокруг Солнца.
Теория Коперника подверглась нападкам. И не потому, что он не мог ее доказать: она противоречила базовым принципам аристотелевской физики. Правда, математические выкладки оставляли сильное впечатление, но, согласно традиционной академической иерархии, математика должна подчиняться физике как высшей науке. Поэтому большинство людей сочли гелиоцентрическую модель неправдоподобной. Она противоречила не только стандартным научным объяснениям, но и основам здравого смысла. Неужели Земля, которая выглядит столь незыблемой, на самом деле куда-то мчится, а планеты, вопреки очевидности, не движутся вокруг нас? Получалось, что надо верить не глазам своим, а странным теориям чудаковатого математика.
Специфически религиозных возражений поначалу было мало. Хотя из некоторых библейских текстов можно заключить, что движется Солнце, а не Земля, [609] католики были не обязаны понимать эти тексты буквально. Они все еще следовали Августинову «принципу приспособления»: если отрывок противоречит научным данным, его следует перетолковать. Коперник изложил свою гипотезу sub imaginationem , традиционным образом, и, когда он зачитал свой трактат в Ватикане (1534), папа высказал осторожное одобрение. Трактат «Об обращении небесных сфер» был, наконец, опубликован в 1543 году. К тому моменту Коперник уже лежал на смертном одре, и его редактор Андреас Осиандр (1493—1552) предпослал книге предисловие, чтобы уберечь умирающего ученого от неприятностей: дескать, астрономия все равно не может доказать свои гипотезы, а потому надежную информацию о космосе нужно искать в божественном откровении. [610]
Ни Коперник, ни горстка людей, способных вместить гелиоцентрическую модель, не считали себя религиозными бунтовщиками. Говорят, Лютер отозвался о Копернике как о «глупце», который желает перевернуть в астрономии все вверх ногами. Однако создается впечатление, что его беспокоила ортодоксия научная, а не религиозная. [611] Буквоедом в толковании Библии Лютер не был. Его ученик Филипп Меланхтон (1497—1560) первоначально относился к Копернику враждебно, но математика и астрономия занимали видное место в учебных программах, которые он составил для протестантских университетов. Кальвин не упоминал о Копернике, а в целом придерживался «принципа приспособления». Весть о том, что библейское описание вселенной расходится с последними открытиями ученых мужей, не шокировала его. В Книге Бытия, например, Моисей описывает Солнце и Луну как крупнейшие из небесных тел, но из астрономических изысканий следует, что Сатурн крупнее. «Здесь есть разница. Моисей писал простым языком вещи, которые без объяснения будут понятны обычным людям, имеющим здравый смысл. Астрономы же исследуют с великим трудом то, что может усвоить проницательный ум». [612] Об астрономии Библия не говорит ничего. «Кто хочет изучать астрономию и прочие трудные искусства, должен обращаться в другие места», – подчеркивал Кальвин. Наука «очень полезна», и ей не надо ставить палки в колеса, «хотя некоторые безумцы склонны отрицать то, чего не знают». [613]
Заинтригованные гипотезой Коперника, некоторые ученые попытались развивать его идеи. В своей обсерватории на острове Вен Тихо Браге (1546—1601), датский астроном, математик и королевский астролог, подметил серьезные неточности в астрономических таблицах и открыл новую звезду в созвездии Кассиопеи. Все же он отвергал теорию Коперника и предлагал компромисс с Птолемеев-ской системой: планеты вращаются вокруг Солнца, которое в свою очередь вращается вокруг неподвижной Земли. Английский астроном Уильям Гилберт (1540—1603) высказал догадку, что Земля обладает внутренним магнетизмом, который заставляет ее вращаться вокруг своей оси. В Италии доминиканец Джордано Бруно (1548—1600) покинул свой монашеский орден (1576) и подверг критике несообразности аристотелевской физики. Под влиянием древнего египетского герметизма он пришел к выводу, что непосредственное общение с божественным, которое сокрыто за завесой физической реальности, могут дать эзотерические духовные практики. [614] Именно в этом, считал он, состоит подлинный смысл гелиоцентрической теории, который Коперник, будучи всего лишь математиком, не распознал.
Неужели Земля, которая выглядит столь незыблемой, на самом деле куда-то мчится, а планеты, вопреки очевидности, не движутся вокруг нас? Получалось, что надо верить не глазам своим, а странным теориям чудаковатого математика.
Вполне можно утверждать, что самым одаренным из этой плеяды ученых-первопроходцев был немецкий астроном Иоганн Кеплер (1571—1630), [615] который переписывался с Браге, помогал ему в работе и сменил его на должности королевского астролога. Подобно Копернику, Кеплер был убежден, что ключом к пониманию вселенной является математика и что ученый должен подвергать свои математические теории тщательной
эмпирической проверке. В 1609 году он опубликовал сочинение под названием «Новая астрономия». Это была первая попытка обосновать гелиоцентрическую теорию Коперника, а также внести в нее коррективы. Как мы помним, Коперник не мог расстаться с идеей движения планет по кругу. Кеплер десять лет изучал этот вопрос, пытаясь подтвердить круговой характер орбит. Однако точные наблюдения Браге заставили его отказаться от этого представления. Основывая свои расчеты на Евклидовой геометрии, он сформулировал первые природные законы. Это были точные и верифицируемые утверждения о конкретных явлениях, имеющие универсальное применение. [616]– Первый закон Кеплера : планеты обращаются по эллипсу (а не по кругу), в одном из фокусов которого находится Солнце.
– Второй закон Кеплера : за равные промежутки времени радиус-вектор, соединяющий планету и Солнце, описывает равные площади.
– Третий закон Кеплера : квадраты периодов обращения планет вокруг Солнца относятся как кубы больших полуосей орбит планет. [617]Кеплер также предположил, что планеты приводятся в движение не автоматическим движением сфер, а математическими силами. Распространив гипотезу Гилберта о земном магнетизме на все небесные тела, он высказал теорию: эллиптические орбиты планет созданы движущей силой ( anima motrix ) Солнца, плюс собственным магнетизмом и магнетизмом других планет. Таким образом, вселенная – это саморегулирующаяся машина, в которой действуют те же законы динамики, что и на Земле. [618]
В своих революционных выводах Кеплер опирался не только на математику и эмпирические выкладки, но и на герметические мистические спекуляции того же плана, что и Бруно. Он также считал, что Коперник не понял всего значения теории, на которую наткнулся «как слепой, опираясь в дороге на палку». [619] Однако с помощью теологии он, Кеплер, покажет, что неслучайно вселенная имеет именно такую форму. [620] Геометрия есть язык Божий; подобно Слову, которое было у Бога в начале, она идентична с Богом. [621] Поэтому изучать геометрию – значит познавать Бога, вникать в математические законы, в соответствии с которыми живет природа, общаться с божественным разумом. [622] Считая, что Бог запечатлел свой образ на вселенной, Кеплер всюду усматривал Святую Троицу. Троица есть «форма и архетип» единственных трех неподвижных вещей в мироздании: Солнца, неподвижных звезд и пространства между небесными телами. [623] Планеты следуют своим орбитам под влиянием мистической силы, эманирующей от Солнца, подобно тому как Отец творит через Сына и движет все через Духа. [624] Солнечная система не только напоминала Кеплеру о Троице: по его словам, Троица стимулировала его открытия! Впрочем, не надо думать, что Кеплер был совершенно поглощен религиозным энтузиазмом. Он считал, что богословская истина, которую человек обретает во вселенной, опирается на математику, эмпирические наблюдения и измерения. «Если они дают разный результат, значит, вся предшествующая работа была иллюзией». [625]
В наши дни многие думают, что наука Нового времени всегда конфликтовала с религией. Однако Кеплер, гениальный математик, напоминает нам, что в начале Нового времени наука была неотъемлема от веры. Эти ученые-первопроходцы не имели желания порывать с религией. Более того, они разрабатывали секулярную теологию, написанную мирянами и для мирян, поскольку открытия приводили их к новым мыслям о Боге. В XVI—XVII веках наука, философия и религия были теснейшим образом взаимосвязаны. Кеплер был убежден, что в своих математических изысканиях он, «пыхтя и потея, следует по стопам Творца». [626] Ученым приходилось оставлять все, что, как им казалось, они знали, и сталкиваться с неведомым, – подобно тому, как их современник Иоанн Креста соприкасался с неведомым Богом и говорил ученикам: «Чтобы прийти к знанию, которым вы не обладаете, вы должны идти путем, которого не знаете». [627] Если у мистика и ученого нет отваги шагнуть за безопасные пределы старых идей, он останется в плену отживших представлений.В начале Нового времени наука была неотъемлема от веры. Ученые-первопроходцы разрабатывали секулярную теологию, написанную мирянами и для мирян, поскольку открытия приводили их к новым мыслям о Боге.
В конце XVI века нетерпимость как особенность Нового времени дала о себе знать в Италии, на родине Возрождения. Протестантская Реформация нанесла травму Католической церкви, чему способствовали и печальные для итальянцев события на политической арене: разграбление Рима протестантскими наемниками (1527), падение Флорентийской республики (1527—1532), испанское господство на Апеннинском полуострове. Оказавшись в положении защищающегося, католическая иерархия стала фанатически навязывать взгляды своим поданным, многим из которых пришлось предпочесть послушание свободе. Богословие Фомы Аквинского и аристотелианство изменились до неузнаваемости, превратившись в закоснелую догму и часть католической ортодоксии. На все остальные богословские школы смотрели с глубоким подозрением. В 1559 году папа Пий IV издал первый официальный Индекс запрещенных книг. Пий V (1566—1572) создал специальную Конгрегацию Индекса, которая стала курировать цензуру. В результате на рубеже XVI—XVII веков последовала целая вереница осуждений. Критиковать аристотелевскую космологию было чрезвычайно опасно. Труды итальянского философа Бернардино Телезио (1509—1588) и доминиканца Томмазо Кампанеллы (1568—1639) были осуждены за несогласие с Аристотелем, причем Кампанелла провел в тюрьме двадцать семь лет. Франческо Патрици (1529—1597) был вынужден отречься от платонизма и подвергся осуждению за теорию о бесконечности межзвездного пространства. Франческо Пуччи (1543—1597) был казнен за гетеродоксальные воззрения на первородный грех. В 1600 году на костер отправили Джордано Бруно: за проповедь оккультной ереси, – Бруно учил, что миров существует бесконечное множество, а звезды обладают душами. [628]
Именно в этом мрачном политическом климате итальянский астроном Галилео Галилей (1564—1642) объявил, что правоте Коперника есть доказательства. В отличие от Кеплера и Бруно, Галилея не интересовал оккультизм. На вселенную же он смотрел не как на нуминозное отражение божественной тайны, а как на большой механизм, действующий по математическим законам. Наблюдая за качаниями люстры в соборе Пизы, он сделал вывод о ценности маятника для точного измерения времени. Галилей развил теорию гидростатического баланса и доказал математически, что все тела падают с одной высоты в равные интервалы времени. Он также усовершенствовал телескоп, через который в 1609 году наблюдал кратеры на Луне, фазы Венеры и четыре спутника Юпитера. Пятна на Солнце и щербатая поверхность Луны доказывали, что это не совершенные тела, описанные Аристотелем. Стало ясно, что Юпитер – движущаяся планета, окруженная спутниками наподобие нашей Луны. С точки зрения Галилея, все это свидетельствует в пользу гипотезы Коперника. В 1610 году ученый опубликовал «Звездный вестник», в котором говорил о своих открытиях. По всей Европе люди стали изготавливать телескопы и самостоятельно исследовать небеса. Когда Галилей побывал в Риме в следующем году, иезуиты публично подтвердили его открытия. Князь Федерико Чези сделал его членом научной «Академии деи Линчеи».