Биография smerti
Шрифт:
Эта авантюра здорово нас сплотила. Я мамулю просто боготворить начал, в рот ей заглядывал, молился на нее... Но только дальше пошло, как обычно. Я просыпаюсь – ее уже дома нет. И вечером – жду, жду маму, над книжками носом клюю, но сон все равно смаривает. И только глубокой ночью, уже в забытьи, чувствую, как она меня целует.
А у такой любви перспектив, конечно, нет. И постепенно я от мамани отвык. И, от обиды, что она снова меня забросила, стал себя вести, как дебил полный. Когда мама изредка дома оказывалась, специально ее изводил. Конкретного инвалида из себя строил. Падал нарочно – словно
Хотя даже обидно было: учителя хорошие, рассказывали интересно. Иногда забывался, слушал их, на вопросы отвечал. Но потом вспоминал, что все они – враги, что мама ими от меня откупается, и снова начинал: швырял учебники, падал на пол, кричал...
Тогда маманя другой метод придумала.
Однажды в субботу, когда ей об очередных моих подвигах доложили, ругаться не стала. А велела мне в ее кабинет подняться. И спрашивает:
– Ты, когда вырастешь, кем хочешь быть?
Я буркнул:
– Никем.
Она настаивать не стала, только плечами пожала:
– Не выбрал, значит, еще профессию. Тогда скажи: ты хочешь руководить или подчиняться?
Я на своем стою:
– Без разницы.
Маман усмехается:
– Не скажи! Руководить – значительно лучше, чем подчиняться.
И приказывает:
– Собирайся. Давно хотела тебе свою работу показать.
А я ее побольнее уколоть хочу:
– Да? Чтоб я тебя опозорил?
Она только плечами пожимает:
– Переживу.
И повезла меня по своим ресторанам. «Песочного дракона» тогда еще не было, но «Каравелла» уже открылась. И еще один работал, самый старый: «Американская мечта». И боулинг только начал раскручиваться, первый, кстати, в этих краях...
Нас везде принимают, как королей. Даже ко мне, сопляку, только на «вы», да не хотите ли, да не изволите... Подарки дарят, каждый понравиться хочет. Я, конечно, в полном восторге. А мама все с тем же вопросом пристает:
– Ну, решил, что лучше? Руководить – или подчиняться?
Тут уж я сказал уверенно:
– Руководить, конечно!
Тогда она мне:
– А чтобы руководить – надо учиться. Без хорошего образования людьми командовать не поставят. А ты, говнюк, что делаешь?
Так и сказала: «говнюк».
Тут я задумался. Говорю ей:
– А я ведь специально все делаю. Потому что ты меня не любишь. Дома совсем не бываешь.
Мама только вздыхает:
– Стасик, заинька! А как же иначе? Один ресторан, другой, боулинг, остальные мои предприятия – их ведь контролировать надо. Кто за меня-то это сделает?!
– Лучше, чем контролировать, дома бы сидела, – бурчу я. – И пусть твои рестораны прогорают.
А она будто не слышит, продолжает:
– Но руководящая должность – не только работа. Раз много работаешь – значит, и позволить себе можешь многое. – И, без перехода: – Хочешь, мы с тобой завтра на яхте пойдем?
А
у меня как раз самый возраст – тринадцать лет, я Жюлем Верном бредил. Глаза сразу загорелись:– Какое водоизмещение? Сколько мачт? А капитан будет?
Она хохочет:
– Про водоизмещение ничего не знаю, про мачты тоже. Я ведь женщина, а тетки в яхтах не понимают. Мне просто предложили ее купить. Цена подходящая, завтра приглашают опробовать. Вот и дашь мне совет, покупать ее или нет. Ты – мужчина. Посмотришь, чего эта посудина стоит.
И на следующий день – я его надолго запомнил, 31 августа 1998 года, – мы с маман отправились на яхту. Оказалось, что пойдем в море. С ума сойти – сами, без капитана, вообще без экипажа!
– Как? – перепугался я. – Кто управлять будет?
А мама строго сказала:
– Ты мужик или кто? Разберешься. Да и я тебе помогу.
И улыбается:
– В конце концов, еды на борту полно. Если что, хоть месяц продержимся.
Отшвартоваться от пирса оказалось делом не самым хитрым. Идти, при попутном ветре, в море – вообще легче легкого. Насчет обратного пути мама тоже заверила: ничего, мол, страшного, если на ту же пристань не сможем вернуться. Навигатор благо есть, и спутниковый телефон – тоже. Всегда можно или в другом месте пришвартоваться, или спасательный катер вызвать.
– Поэтому, Стасик, просто наслаждайся! – велела она.
И я, конечно, кайфовал. Сам за штурвалом. Паруса трепещут. Море слегка волнуется. Чайки над кормой вьются.
Мать, я понял, в яхтах все же разбиралась – по крайней мере, советы мне давала дельные. И когда я захотел остановиться у дикого пляжа, сказала, что без проблем.
– А если на мель сядем? – засомневался я.
– Но ты же мой капитан! – возмутилась она. – Вперед, без страха и упрека!
И, незаметно и умело, помогла мне подойти почти к самому берегу. Мы бросили якорь.
– Пообедаем здесь – или на пляже? – спросила мама.
Я, гордый, что смог поставить яхту на рейд у берега (хотя, на самом деле, без маминых подсказок давно бы сидел на мели), предложил перенести провизию на пляж.
– Будет сделано, капитан! – отрапортовала мама.
И уже через четверть часа мы с ней закатили на берегу настоящий пир. Помню, и лобстеры имелись, и семужка, и соки, и домашнее печенье...
А когда обед был закончен, маман, будто бы между делом, сказала:
– Обычному человеку... инженеру, скажем, или учителю... нужно целый год работать, чтобы один сегодняшний день прожить, как мы.
– Да ладно! – не поверил я.
– Аренда яхты такого класса стоит несколько тысяч долларов, – пожимает плечами мамуля. И снова усмехается: – Поэтому еще раз подумай, что лучше: руководить, сутками посвящая себя делу, или подчиняться – и всю жизнь на хлебе-воде сидеть.
Я был почти готов с ней согласиться. Но все-таки окончательно убедила меня не она. В тот день еще один забавный эпизод приключился.
Когда мы уже собирались обратно на яхту и маманя, любуясь закатом, курила тонкую дамскую сигаретку, я вдруг увидел: по пляжу идет мужик. Ну, мужик и мужик, места хоть и дикие, а туристы куда только не забираются. Я на него и внимания не обратил. А маманя, вдруг вижу, вся напряглась. Испугалась, что ли? Я ей и говорю: