Биография smerti

– Я вообще без понятия, а они все ко мне лезут, спрашивают... Ты как, в этом сечешь?

– В чем? – тупо переспросила Татьяна.

– Так ведь похороны сегодня! – поморщился парень. – Вот и надо решать: куда ехать сначала, куда потом, кого в какой автобус сажать, сколько могильщикам на кладбище давать...

– А я-то здесь каким боком? – вырвалось у нее.

– Да ты, конечно, ни при чем, – скривился Холмогоров-младший. Обиженным подростком надул губы, жалобно заглянул ей в лицо: – Просто ты женщина, должна вроде лучше разбираться...

Таню неприятно резанул его развязный тон. Понятно, конечно, Стас еще юн, и смущается, и хочет показаться куда взрослей и мудрее, чем есть. Но все-таки мог бы поменьше ерничать.

– Я думала, похоронами Фаина заправляет... – пробормотала Татьяна.

– А, ты ж еще не знаешь! – встрепенулся молодой человек. – Арестовали Фаину. Еще ночью.

– Как арестовали? – опешила Садовникова. – За что?

– Да бред настоящий! Вроде она какую-то бабу замочила. В Сочи.

– Стас! Что ты такое говоришь! – Удивлению Тани не было передела. – Какой Сочи, если Фаина в особняке безвылазно сидит?

– А разве для того, чтобы убить, нужно обязательно убивать самому? – хладнокровно парировал Стас. – Значит, наняла кого-то. Вполне в духе времени.

– Ерунда какая-то... – пробурчала Татьяна.

А парень продолжил:

– История тупейшая. Что за баба, откуда, с чего ее мочить – непонятно. Доказательств, я так понял, прямых нет. Но про то, что без Фаины заниматься похоронами некому, менты и слушать не стали. Сказали, не их проблемы. И забрали ее. Даже не в Красную Долину – в Адлер. В следственный изолятор.

– Как хоть зовут убитую? – спросила Татьяна.

– Да не запомнил я! Сейчас... Имя у нее еще редкое... Во, Инесса.

Таня прикрыла глаза. Выдохнула:

– Фаина? Убила Инессу? Исключено.

– Так-так... – насторожился Стас. – Ты, по-моему, знаешь больше, чем я.

Его тон – подозрительный и требовательный – Таню в восторг не привел. Но она решила: нужно быть снисходительней к человеку, который сегодня хоронит мать. И коротко рассказала про гадание, на котором присутствовала. И как Марина Евгеньевна расстроилась, услышав про пиковую даму. И о том, как Татьяна ту «пиковую даму» обнаружила, и что было дальше – вплоть до подслушанного вчера разговора, когда Фаина кому-то говорила по «спутнику»: «Ты идиот! Я ведь просила тебя!»

– Узнаю мать... – пробормотал Стас. – Человек без нервов, а в дурацкие гадания верила.

В его глазах блеснуло что-то похожее на слезы. Впрочем, юноша тут же вновь заговорил нарочито небрежным тоном:

– В общем, идиотка она, эта Фаина. Вершительница, блин, правосудия! Конечно, маму убила не Инесса. – Он остро взглянул на Таню: – Ты согласна?

– Согласна, – кивнула та.

А Стас задумчиво продолжил:

– Да и Нелька тут, наверное, ни при чем. Хоть она и сдристнула.

– Что сделала?

– Ну, умотала, – пожал плечами юноша.

– Да ты что? – фальшиво удивилась Таня.

Значит, секретарша сдержала слово. Уехала. Единственный достойный за все их недолгое знакомство поступок.

– Будто чувствовала, гадюка, когда надо смыться, – хмыкнул Стас. И объяснил: – Я ведь как понял, что Фаина из строя вышла, хотел на Нельку похороны повесить. Все-таки секретарша. Церемониться не стал. Пришел к ней в комнату сразу, как Фаинку забрали. Часа в четыре утра. А там дверь открыта, никого, а на столе записка. Вот... – Он протянул Тане листок бумаги.

Девушка прочитала: «Вынуждена уехать по срочным семейным обстоятельствам. Очень сожалею, что не смогу остаться на похороны. Извините. Нелли».

– Опять бред: семьи-то у Нельки нет. Сколько себя помню, всегда с нами жила, а тут вдруг семейные обстоятельства. Наверняка специально придумала, чтобы с похоронами не возиться... Кому охота?

– Может, и так, – кивнула Таня. Рассказывать Стасу об истинных причинах отъезда Нелли она не собиралась.

А тот вдруг настороженно взглянул на нее:

– Или ты что-то знаешь?

Ответить Таня не успела – в кармане у Стаса очень вовремя затрещала рация.

– Вот. Опять! – страдальчески выкрикнул он.

Нажал на прием, рявкнул:

– Холмогоров.

Из трубки донесся раболепный женский голос – кажется, то была горничная Зухра:

– Станислав Игоревич! Лимузин приехал. Что ему говорить?

– А я знаю, что ему говорить? – заорал было Стас. Впрочем, тут же взял себя в руки. Пробормотал: – Извини. Ждите все в холле, я через пять минут подойду.

Вернул рацию в карман и жалобно обратился к Тане:

– Слушай, пойдем со мной, а? Поможешь...

– Но я тоже в похоронах не разбираюсь, – развела она руками. Да и с какой бы стати ей заниматься похоронами совершенно чужой женщины? – А что отец?

– Ой! Не знаешь, что ли, его! – раздраженно воскликнул Стас. Потупил глаза и объяснил: – Для него ж любой стресс – повод клюкнуть. С ночи начал и сейчас уже на бровях.

– Ну, тогда пусть Матвей Максимович поможет, – не сдавалась Татьяна.

– И его тоже нет. В Сочи уехал, сказал, по срочному делу. И приедет только на кладбище. Говорю ж тебе: никого нет. Я один должен со всем управляться.

– Ну-у, не знаю тогда... – Таня лихорадочно обдумывала, на кого еще можно перебросить скорбное дело. – Может, Антона Шахова попросить... Все-таки заместитель...

А Стас внимательно глянул ей в лицо своими бездонными глазами и покорно склонил голову:

– Ладно, Таня. Я справлюсь сам, раз ты не хочешь помочь... Извини, что побеспокоил тебя. Просто подумал... не зря же говорят... вместе – в горе и в радости...

– А мы что с тобой, Стасик, разве вместе?

– Ну, по крайней мере, я бы этого очень хотел, – твердо произнес Холмогоров-младший.

Последовал безмолвный поединок взглядов. Наконец она кивнула:

– Хорошо, помогу. Но у меня есть условие.

– Сколько ты хочешь за работу?

– Стас, прекрати. Я возьмусь за похороны бесплатно. Но ты прямо сейчас поклянешься: горничную Киру ты не убивал.

– О господи, опять! – поморщился парень. – Я ведь уже сказал тебе: не я!

– Просто дай слово. Чтоб я не сомневалась. – Она с вызовом взглянула на него и твердо произнесла ту же фразу, которую говорила: – Потому что если ты убийца, я с тобой никаких дел иметь не желаю.