Биологическое оружие деревни Ночи

Рисаимин чувствовала себя просто прекрасно: ничего не болело, все органы были на месте, да ещё и сладостей дали. Целых две горсти набралось. Может, она и наивна, и глупа, но жить ей это не мешает. Да, она не гениальная старшая сестра, и не влиятельный отец, и даже не дед-гад, но разве она от этого становится хуже? В общем, Рисаимин пошла к себе в дом, чтобы дождаться утра там.

Ей опять снилась какая-то хрень. Но в этот раз Рисаимин хватило ума забыть её к утру. Единственное, что она помнила из сна – странную фразу: «Неохотно, но движутся вспять упрямые стрелки». Что это означало – Риса понятия не имела, но запомнила. Вдруг пригодится? Пригодилась же ей колыбельная Экирей, в конце концов.

– А-а-а, с ума сошли? – Изура отплёвывался от воды, безжалостно вылитой на него «добрым» Каручи.

– Он протрезвел. Что делать дальше?

– Отлично,- Хане подошёл к брату Мадары и начал разговор,- Приветствую. Ты помнишь меня?

– Так-так…ты – Экирей Хане, глава клана Экирей, помогал Сенджу в войне. Чего надо?

– Не кипятись, просто…ммм, как бы тебе объяснить…прошло больше восьмидесяти лет с твоей смерти, в мире многое изменилось, но одно осталось неизменным: Экирей вымирают. Сейчас в мире осталась только моя пра-пра племянница, ей шестнадцать и она ещё не осчастливила своего покойного отца наследниками. Твоего брата воскресили и моя племянница хочет его победить по-хорошему, как Хаширама в своё время. И результат, как можно догадаться, тоже будет похожим. Только Хаширама остался жив, а моя племянница погибнет.

– И что? – меланхолично спросил Изуна,- Все когда-нибудь умрут, и великие кланы тоже.

– Одно дело, если погибнет обычный человек, пусть даже последний из клана, каким бы сильным и могучим клан не был. Пройдёт время, в геноме простого человека произойдёт тот же сбой, который приведёт к возрождению того самого клана из пепла. Так происходит со дня появления чакры в мире. Но клан Экирей появился ДО чакры! Если погибнет Риса, уникальная генетическая информация будет утеряна навсегда.

– Так это же не смертельно.

– Не смертельно, не спорю. А теперь самое плохое: едва погибнет Рисаимин, активируется мощнейшая техника, её ещё прадед моего прадеда от прадеда узнавал. С рассветом, как только осветится тело последнего Экирей, каналы чакры всех людей будут заблокированы. Навсегда. Эра синоби закончится.

– О Ками! Значит, надо остановить моего брата.

– Вот мы плавно и подошли к сути дела…

– Хорошо, Рисаимин, я постараюсь исправиться, но многого от меня не жди,- во рту Обито недоставало одного зуба, под глазом наливался синяк, на голове отсутствовал клок волос,- Если я пойду против Мадары напрямую, ни мне, ни другим не жить.

– А давайте заключим договор. С моей стороны будет любое желание, а что будете делать вы?

– Давай так: в самый трудный момент я скажу одну фразу, которая всё исправит. Рассчитаемся, когда война кончится.

– Договорились. А теперь мы должны разойтись в разные стороны и никому не говорить, что заключили договор.

Так Обито с Рисаимин и сделали. Он пошёл обратно в дом – лечить зубы, а Рисаимин, повязав на пояс сумку с печатью, деньгами и конфетами, рванула в Коноху. Хаширама скрашивал дорогу презабавнейшим рассказом о том, каким образом отбил Мито у всех Каге и обвенчался с ней тайно от семьи, а потом женился уже официально. Но только он начал историю о том, как они с Мадарой в бытность друзьями стреляли уток, его силой потянуло куда-то вдаль.

– Меня призывают!!! – только и успел крикнуть он, как его утянуло в Эдо Тенсей. Поразмыслив секунду, Рисаимин кинулась следом.

– Зачем ты опять призвал нас, Орочимару? – недовольно спросил Тобирама,- Хаширама, а ты куда собрался?

– Как куда? За Рисаимин!- Хаширама хотел пройти мимо Орочимару, но тот преградил ему дорогу.

– Рисаимин никуда не денется. Я призвал вас, чтобы вы ответили на несколько вопросов молодого Учихи…

– Привет, Саске,- буркнул Хаширама, немного обиженный.

– Ты его знаешь? – удивился Хирузен.

– Как же! Они с Рисаимин несколько раз пересекались, а один раз она даже ему помогла расправиться с врагом.

– Как вы можете это знать, если вас запечатало в Шинигами? – не верил Хирузен.

– Да? – Хаширама почесал голову,- Мне надо было там сидеть безвылазно? Надо же, я и не знал. В любом случае, я обещал помогать Рисе, пока не будет побеждён последний враг Наруто Узумаки, и мне надо вернуться к ней. Вы тут уж как-нибудь без меня справьтесь, а?

– И всё же я настаиваю, чтобы вы ответили на вопросы Саске-куна. Я уверен, Рисаимин вот-вот прибудет сюда сама.

Только Орочимару успел это сказать, дальняя дверь широко распахнулась, и в залу вбежала Рисаимин. В кружевах и сапогах. Она осилила более десяти километров за один прыжок, а потому несколько минут сидела, глядя в пол и пытаясь отдышаться. Всё это это время четверо воскрешённых Каге, Орочимару, Кабуто, команда Така и домовая мышь смотрели на Рисаимин и думали о своём. Тобирама думал: «Зачем моему брату так возиться с этой девушкой?». Хирузен думал: «Без чёрной одежды она кажется немного плотнее». Минато думал: «Раз Первый упомянул моего сына, значит с Наруто всё хорошо». О чём думали остальные, сказать было сложнее, но мысли Орочимару явно текли не в том направлении, а Саске начал непроизвольно вспоминать всё самое хорошее в своей жизни, и это немного смягчило его сердце. Мышь же фыркнула и сделала отсюда ноги.

А потом Рисаимин подняла взгляд и увидела картину маслом: в комнате восемь человек помимо неё, все на неё пялятся. Орочимару малость помолодел. Кабуто, кажется, стал ещё страшнее. Суйгетсу и Джуго она видела мельком, но они несильно изменились. Второй Хокаге казался вполне молодым, но очень странным и суровым мужчиной со странной расцветкой кожи, глаз и волос. Третьего она знала в лицо, поэтому не удивилась его возрасту. Четвёртый Хокаге показался ей очень похожим на Наруто и Хашираму: у Минато были светлые волосы и добрые, пусть и немного грустные глаза. «Я слышала, он был самым молодым Хокаге в истории, но погиб тоже раньше всех, защищая деревню. Похоже, это так». А Хаширама, пусть и немного изменённый воскрешением, всё ещё оставался её спутником.

Совет на небесах продолжался долго. Изуна согласился помочь трём Экирей спасти их последнего потомка, но взамен попросил сделать так, чтобы Мадара всеми правдами-неправдами, но попал к своему брату. А то в прошлый раз Мадара никак не мог найти дорогу к семье – будто глаза ему застило. Каручи неохотно согласился: Мадару он заочно ненавидел, но дочь была важнее. Как бы отец Рисаимин не ругал непутёвую дочь, где-то в глубине души он очень переживал за неё и её будущее. Затем Хане начал объяснять ему свой хитрый план, который я приводить здесь не буду ради интриги.

Всё это время высокий человек в плаще сидел у костра и смотрел на Рисаимин, которая слушала речь четырёх Хокаге, и на Саске, который тоже слушал мертвецов. Если честно, то даже Каручи и Хане точно не знали, кто он. Лицо он скрывал длинными чёрными волосами – ниже пояса,- и только изредка можно было увидеть два сияющих зелёных глаза на месте глаз. В принципе, по этим нехитрым признакам людей из рода Экирей и определяли – пышные чёрные волосы и глаза болотно-зелёного цвета. И всё, ничего больше не надо.