Биологическое оружие деревни Ночи

Этот высокий человек не называл своё имя. На все расспросы он отвечал только одно: «Я – Экирей». Большего от него добиться было невозможно. Он был здесь ещё до смерти Хане, и даже Рикудо сеннин не мог точно сказать, когда и откуда этот человек появился. Но этот Экирей не был злым, просто скрывал свой возраст и своё имя. Если его разговорить, он мог поведать тайны рода, или историю появления разных вещей, а то и дельный совет. Правда, было в его поведении кое-что очень странное: он никогда не пел и не танцевал. Но это была единственная странность, и с этим можно было смириться.

А ещё этот высокий человек явно знал больше, чем другие. Он с самого первого дня пребывания здесь Каручи прекрасно знал всё о нём. Они наблюдали за Рисаимин до самой смены фамилии, а потом…потом она вдруг исчезла с радаров (из пламени костра). Как он тогда перепугался! В принципе, тогда он и рассказал суть системы отмщения за смерть последнего Экирей, хоть и упомянул, что не он её создал. При жизни Хане знал об этой системе только одно: исчезнет чакра. А теперь узнал, как это произойдёт. Коротко о сложившейся ситуации: надвигается ПЕСЕЦ.

– Надеюсь, вашей девочке не придёт в голову идти на брата в одиночку, и уж тем более пытаться его переубедить.

– Я бы не был в этом так уверен…- пробормотал Хане, глядя в огонь.

Комментарий к Причина, по которой три порядочные души хотят спасти непутёвую наследницу от Мадары. Ещё главы две-три и будет эпичная битва Мадары и Рисы.

====== Хочу замуж! (с) Дарека. ======

Пока четверо Каге доказывали Саске, что деревня ни в чём не виновата, а трое из Экирей договаривались с Изуной, Джирая начал паниковать. И ладно бы причиной паники был сверхсильный враг, так нет! Джирая испугался отнюдь не врага, а самого себя.

С того самого момента, как Рисаимин спасла его и поделилась с ним вечной молодостью, с Извращённым отшельником творилось нечто удивительное и явно неладное. Он боялся смотреть на себя в зеркало, потому что видел там не молодого себя, а какого-то другого человека, красивее и сильнее. Этот человек в зеркале корчил те же рожи, что сам Джирая, он тоже имел длинные белые космы и чёрные глаза, но в нём не было чего-то, что делает человека – человеком. Только вот Джирая никак не мог найти это что-то. Этого чего-то не было так же у Рисаимин, Ируки, Котетсу и Изумо, ну и у Орочимару. Поглядишь вскользь – ничего особенного, человек как человек, а приглядишься – чего-то человеческого нет. Хуже от этого Джирая себя не чувствовал, ничего не болело, но чувствовался странный дискомфорт где-то под печёнкой. Видимо, дискомфорт моральный.

Что до Изумо с Котетсу – те понятия не имели, что вместе с кровью Рисы получили вечную молодость. Как чудили на пару, так и продолжали чудить.

Наруто же тем временем начал обращать внимание на странные изменения, коснувшиеся его бывшего учителя: смуглая кожа словно светилась изнутри, карие глаза слегка увеличились, а шрам казался «приятным изъяном». В принципе, изменения уже давно затронули молодого учителя, но внимание на это Наруто обратил только сейчас. Тем более, что Наруто, как и Джирая, обратил внимание ещё на одну деталь – в учителе больше не было какой-то маленькой детали, которая была у всех остальных людей рядом с Наруто.

– Ирука-сенсей, с вами что-то не то творится, даттебайо,- не стал тянуть с объяснениями Наруто.,

– А в чём дело?- не понял учитель.

– Не знаю. Но вы меняетесь!

– И…на кого же я теперь похож?

– Ну…- Наруто обошёл учителя со всех сторон и внимательно посмотрел тому в глаза,- На самого себя, но не совсем.

Наруто можно было верить: мозгами его наделили не лучшими, но дали интуицию (хоть какую-то) и доброе сердце. За шестнадцать лет он таки запомнил Ируку в мельчайших подробностях и всё же заметил, что с ним что-то не так. Но что? И почему? Это оставалось за гранью его понимания. Да, в принципе, за гранью понимания всех остальных тоже.

Если честно, проблема была не в Рисаимин и даже не в Кейригане, а в сыворотке вечной молодости. Орочимару не успел её протестировать как следует, а Кабуто не предполагал, что всё так обернётся. А ничего странного в этом не было: лекарство должно было вернуть молодость – оно его вернуло. Но воздействие на организм в такой деликатной сфере, как гены, может привести к непредсказуемым последствиям. В общем, могло быть гораздо хуже, им ещё очень повезло. Особенно Ируке.

– Что будем делать? – перешёл к главному вопросу Хаширама.

– Подождём Мадару и нападём со спины,- предложил Орочимару дельный план.

– Саске, подходит? – это Джуго.

– Подходит,- буркнул Саске и начал ждать. Рисаимин же тоже захотела задать пару вопросов воскрешённым Каге, и аккуратненько так приблизилась к ним.

– Можно и мне кое-что узнать? – полушепотом спросила она.

– Подожди, мы должны отойти от вопросов Саске. Тебе срочно надо?

– Нет, я могу немного подождать. Просто я хочу знать о слабых местах Мадары.

Минато с облегчением прикрыл глаза – вопрос не к нему,- а Тобирама и Хаширама начали вспоминать. Вспоминали довольно долго, как раз отдохнуть успели. Наконец, Тобирама начал:

– Как и любого мужчину, его пугали удары между ног и под рёбра. Больше я слабых мест у него не нашёл.

– А вот в этом ты ошибаешься,- обрадовался Хаширама,- мне рассказывали, его младший брат (мир его праху) знал у него на спине какое-то место, от почёсывания которого Мадара мурчит и добреет. Только я не знаю, где это место находится, а проверить…ну, не удавалось.

– Ух,- обрадовалась Рисаимин,- Что-ж, теперь я знаю его слабые места. А спина…спина не такая уж и большая, найду.

– Ты думаешь, Мадара будет с тобой обниматься? – явно ехидно, пусть по лицу и голосу не скажешь, поинтересовался Тобирама.

– Не думаю. Но постараюсь выбрать самый подходящий момент. Говорят, Экирей покровительствует Изанами, богиня подземного мира – вот я и проверю. В любом случае всё будет хорошо: не я, так Наруто победит…не Наруто, так Саске…или Обито…или вы, в конце концов.

– Если ты проиграешь, ты умрёшь! – возразил Хаширама.

– Если я не попробую, я буду жить несчастной,- спокойно ответила Рисаимин на возражение. И Хаширама понял: это её последнее решение, она не передумает.

– М-да, я недооценил безрассудство вашей наследницы,- грустно прошептал Изуна. Каручи только кивнул согласно – сам растил, сам знает.

– Как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Назвали «жертва», не удивляйтесь её замашкам,- говорил Хане, глядя на своё отражение в карманном зеркальце.

Дарека работала в штабе. Там-то её нехитрые таланты и пригодились: никто лучше неё не мог договориться с дайме, а за счёт роста и телосложения её можно было принять за маленькую девочку, что тоже полезно. Тем не менее, вот-вот ей должно было исполниться шестнадцать. Её отец, Цубаки, обещал выдать её замуж за Учиху, как только ей исполнится шестнадцать лет. Правда, отдать он её обещал за тридцатилетнего вдовца, но всё равно обещал. Раз он своё обещание не выполнит, а Дарека уже настроилась, выход один: самой найти себе мужа.