Биологическое оружие деревни Ночи

– Если только я правильно понял Рисаимин, то она…она хочет…усилить технику…за счёт собственной жизни!

Рисаимин кивнула.

====== Суицид в стиле Экирей. ======

Рисаимин только улыбнулась в ответ на просьбы Хаширамы, ничего менять она не собиралась.

– Если ты погибнешь, я найду тебя на том свете и выпорю!

Рисаимин даже не испугалась такой угрозы от Тобирамы.

– Риса, ты ещё так молода, не замужем. Подумай о Чоджи! Он без тебя с ума сойдёт!

Рисаимин покачала головой и опять не сказала ни слова.

– Поверь, нельзя жертвовать своей жизнью направо-налево. Жизнь дана только одна, и у тебя она только начинается.

Минато не был удостоен даже взгляда.

Хаширама запаниковал: Рисаимин явно знала, на что шла. Она знала, что вечное Тсуги потребует от неё всех жизненных сил и всех запасов чакры, но…это словно и не пугало её! И тогда Хаширама решился на самую крайнюю меру, подобной он не предпринимал даже ради возвращения Мадары. Он подошёл к Рисаимин и жалобно посмотрел ей в глаза.

– Риса…живи, пока можешь. Ты можешь прожить тысячу лет и не постареть ни на год. У тебя будет много детей, очень много, Риса. Ты проживёшь счастливую жизнь и примешь смерть с улыбкой и осознанием того, что все твои мечты выполнены. Но для этого ты должна отменить Тсуги. Твоя помощь не требуется. Ты и так сделала больше, чем могла. Мы не верили в тебя, а у тебя получилось победить Мадару, не пролив ни капли крови. Но сейчас не будет чуда, Риса. Сейчас ты должна подумать о тех, кто тебя любит. А ты любима, и не одним человеком. Все люди, что сейчас спят в Цукиёми, видят тебя такой, какой ты есть, а не какой хотят видеть. Пожалуйста, не совершай смертельную ошибку. Одумайся, пока не поздно.

Кап.

Кап.

Кап.

На землю закапали слёзы биологического оружия. Рисаимин смотрела на Хашираму с непередаваемым выражением лица, как будто только сейчас что-то поняла. Она согласно кивнула и закрыв глаза, начала что-то творить.

Барьер, к слову, она не сняла, да и Тсуги не деактивировала. Но шар начал меняться, из чёрного (как сердце Кагуи) он стал пурпурным, потом розовым, а потом вдруг засиял всеми цветами спектра и заискрился.

Сияние Рисаимин начало исчезать, начиная с ног. По чакре Хаширама понял, что Рисаимин продолжает переносить всю свою энергию в Тсуги. Он осел на землю и чуть не заплакал от отчаяния. Не вышло.

Когда сияние дошло Рисаимин до груди, шар изменился в последний раз. Он запульсировал и изменил цвет на небесно-голубой с чёрными прожилками. Вскоре сияние ушло с головы на ключицы, плечи, предплечья, и, наконец, сконцентрировалось на самых кончиках пальцев.

Кожа Рисаимин стала бледной и болезненной, волосы стали тёмно-серыми вместо тёмно-тёмно серых, и только полузакрытые от невысохших слёз глаза сияли болотно-зелёным светом. Рисаимин продолжала улыбаться.

Трое из Экирей смотрел в огонь и молчали. Даже Хане было нечего сказать. Каручи склонил голову и закрыл глаза, чтобы скрыть свою невероятную боль и своё отчаяние. Наконец, Хане достал своё зеркальце и протёр его. Украдкой он направил зеркало на Рисаимин, а сам начал смотреть на её отражение. Радость переполнила его от того, что он увидел, но он её всё же сдержал, а потому не сказал никому, что же он увидел в отражении Рисаимин.

Кагуя появилась в их мире, как всегда, внезапно и некстати. Она увидела Рисаимин и усмехнулась.

– Ты истощена этой техникой до предела. Жизнь в тебе поддерживает этот шар. Но как только ты метнёшь его в меня, ты погибнешь. Что ж, я не буду сопротивляться. Ни одна техника в этом мире не сможет мне навредить.

Рисаимин разрушила барьер и вышла из круга. Её глаза горели живым огнём, но в целом она напоминала призрака, тень себя прежней. Аккуратно и бережно, как младенца, она несла свою жизнь и смерть на вытянутых руках. Кагуя не отходила, но и не собиралась подставляться. Обито понял это первым. Он завопил со всей дури прямо над ухом Кагуи:

– Бу!!!

Инстинктивно она швырнула «арматуру» не в Рисаимин, как хотела, а в источник звука. Это её и погубило. Рисаимин поняла, что это её единственный шанс, а потом подскочила к Кагуе и завопила со всей дури:

– Тсуги! До последнего вдоха! Фукатсу!!!- и вогнала шар энергии в грудь Богини-Кролика.

– Будь проклята ты и дети твои…- успела прошептать Кагуя, а потом её накрыло.

На землю упало два тела. Кагую отбросило на десять метров и впечатало в камень. Рисаимин же осталась стоять. Окинув взглядом ошарашенных людей-соратников-друзей, она в последний раз улыбнулась, после чего сказала тихо, на грани слышимости: «Я выиграла». И тут же упала на землю.

– Всё,- Хаширама сел на землю и обхватил голову руками,- Рисы больше нет.

Как только Наруто понял, что произошло, он кинулся к Рисаимин и попытался нащупать пульс. Пульса не было. Там, где он щупал пульс, пульса никогда не было. Подбежала Сакура и постаралась провести диагностику, но она была слишком истощена боем. Саске не подбежал, но в его глазах читалась доля грусти – всё-таки Риса великолепно танцевала. Остальные Каге были подавлены, они уже успели привязаться к весёлой и жизнерадостной девушке с пышными формами. Рисаимин лежала на земле и не шевелилась. Глаза были закрыты, словно она спала, а не лежала мёртвой.

Кагуя тоже лежала на земле с закрытыми глазами, но она была жива. Она просто спала, и её никто не решился трогать: за её жизнь умерла Рисаимин.

Они плачут над моим телом? Может, мне уже пора? Нет, я подожду ещё несколько минут для верности.

И тут одна одинокая слеза упала прямо на щеку Рисаимин. Никто до конца времён так и не признался, что плакал над её телом, но грешили на Наруто, Хашираму или даже Сакуру (на неё меньше, так как провести остаток своей жизни в реанимации никому не хотелось). И именно в этот момент послышался тихий нежный голос:

– Не надо плакать, пожалуйста. Мы ведь не на похоронах, в конце-то концов.

Хаширама не верил своим глазам: слабая, измученная, но ЖИВАЯ Рисаимин смотрела на мир сквозь пушистые ресницы и слабо улыбалась. Громко стучало её сердце, грудь медленно поднималась-опускалась в такт дыханию. Рисаимин была очень сильно ослаблена дзюцу, но была жива. У неё даже хватало сил на то, чтобы говорить.

– Риса…Я не верю своим глазам, ты ведь…Тсуги ведь…

– Хаширама-сама, вы меня переубедили. Я почувствовала такую волю к жизни, что смогла улучшить Тсуги прямо на месте. Теперь Тсуги не переворачивает характер человека, а затачивает под нужные рамки. Я вспомнила мою мать…и сделала Тсуги по её образу и подобию. Спасибо,- длинные пальчики слабо обхватили руку Сенджу,- Спасибо, что спасли последнего Экирей.

– Я рад, что вы смогли победить мою мать,- присоединился к радости Хагоромо,- Экирей Рисаимин…должен признаться, твой род часто вмешивался в миропорядок, потому и был проклят. Но теперь, думаю, проклятие рода Экирей спадёт, ибо столь благородный поступок должен быть вознаграждён. Тебе есть, что попросить у меня, Рисаимин?

– Да, есть. Расскажите мне о Кейригане. Мне сказали, это додзюцу пробуждается раз в поколение…

– Всё так. Ни я, ни моя мать, ни мой брат не обладали этим додзюцу. Когда я победил Джуби, я не думал, что Древо-Бог будет способен на ещё одно воплощение. Но Древо-Бог последним усилием создал мутацию «Кейриган», пробудить которую сможет лишь слабый духом, но сильный телом человек, честолюбивый, грешный…сделанный из праха и красной грязи. И такие люди находились. Одним из них был твой отец Каручи Экирей.