Биологическое оружие деревни Ночи

– Тсуги. Четыре недели. Фукатсу! – Шар чакры на высокой скорости направился к Хидану и ударил его прямо в лоб, впитавшись в голову. Напарник Какузу рухнул навзничь, как подкошенный. Какузу посмотрел на Рисаимин, которая явно была довольна собой.

– И это всё?

– Как только он очнётся, он будет вести себя по-другому четыре недели, начиная с момента пробуждения. Я такое уже применяла.

– Только четыре недели?

– У меня дольше не получается пока. Извините. Ну, свою часть уговора я выполнила, прощайте. Сила юности!!!- с последним боевым кличем Рисаимин продолжила путь в уже описанном прыжковом темпе.

Какузу посмотрел на своего оглушенного напарника. С одной стороны, Рисе он не до конца верил. С другой стороны, она вырубила эту бессмертную гадину хотя бы на время. «Будем считать, что мы договорились»- подумал Какузу и потащил напарника в организацию. Что ж, хотя бы несколько часов он будет отдыхать от ругательств и молитв, причём первое иногда нельзя было отличить от второго.

Рисаимин не стала говорить своей команде о встрече с Какузу и Хиданом. Они и не спрашивали. Гораздо больше их волновал другой вопрос:

– Гаара к тебе приставал? – то, что приставала к Рисаимин в данный момент именно Ино, Яманака опустила.

– Так, дайте вспомнить…

Два дня назад, в резиденции Казекаге:

– …дядя-гад, ну я его и того, убил. Но ты же понимаешь, я не мог терпеть предателей! Канкуро, дай сюда ещё саке. Нет, ты представляешь, он столько лет пудрил мне мозги, а я ему верил, верил.

– Эм, Гаара, тебе уже хватит. Ты уже пять минут гладишь нашу гостью по заду!

– Ничего страшного, Гааре-саме надо выговориться,- Рисаимин не предпринимала попыток уйти, она выслушивала Гаару с таким сочувствием и пониманием в глазах, что Канкуро и Темари оставалось только удивляться.

Застолье длилось уже полчаса, Гаара выпил уже две большие рюмки и сейчас уговаривал третью. Рисаимин съела свой суп и его суп, своё второе и половину его второго, а так же сделала один глоток саке – это была всё та же рюмка, которую ей налили в самом начале обеда. На неё саке не произвело практически никакого действия.

После первой рюмки Гаара разрешил ей называть себя по имени. После второй начал рассказывать о своём детстве. На третьей начал приставать. У Рисаимин было такое одухотворённое выражение лица, словно ей доверили нести шлейф невесты Рейкаге, не меньше.

Когда он закончил свой рассказ, она начала свой. Рыдали в обнимку, у Гаары потекла тушь. Потом он повёл её на организованное им самим только что мероприятие – прогулка по Суне. Вечером он предпринял попытку разместить её на своей кровати, но из-за возникших разногласий с дверным косяком попытка была провалена, и Казекаге с Рисаимин заснули на полу у комнаты. Утром Казекаге извинился за предоставленные неудобства и своё поведение, накормил перед дальней дорогой и проводил до выхода. Проводил бы и дальше, но уж слишком сильно у него кружилась голова.

Прокрутив в памяти тот интересный день, Рисаимин покачала головой и твёрдо сказала:

– Не переходил границы.

– Так он тебя всё-таки касался? – тут уже и Чоджи подключился к разговору.

– Да, но не переходил границы,- улыбалась Рисаимин.

Она помнила лица Канкуро и Темари, когда они уговаривали её никому не рассказывать о, кхем, неподобающем поведении Казекаге. Да и сам он говорил ей, что был «слегка» пьян, что гормоны бурлили, что он согласен на ней жениться, если вдруг что…Рисаимин тогда только улыбалась, кивала и говорила, что даже не думала обижаться. И вообще, за пару пирожков инцидент будет забыт навсегда.

– Гай, а что у этой Рисаимин за кеккэй генкай?

– Врачи говорят, что такого не видели уже лет тридцать, наверное. Понимаешь, в стране Воды была какая-то семья, в которой передавалась из поколения в поколения две особенности, которые давали семье уважение и страх. Первая – умение открывать все восемь Врат без особых негативных последствий для себя. А вторая – исключительная плодовитость. Называлось всё это богатство просто: Сеймей. Жизнь, в общем.

– А что же случилось с этой семьёй?

– Передавалось это богатство по женской линии, причём не всем, а только половине всех девочек. Тех, кто не подходил, выбраковывали сразу. Тридцать лет назад деревня Ночи спёрла предпоследнюю обладательницу улучшенного генома. А вторая потерялась.

– Рисаимин говорила, что все её братья и сёстры уже погибли…получается, на данный момент она – последняя из клана…как их там по фамилии?

– Чёрт их знает.

– Значит, последняя из Экирей. Похоже, эта девочка интереснее, чем мы даже могли себе представить…Раз клан был такой плодовитый, почему же они их тогда оставалось только двое?

– Война? – предположил Гай,- Травля? Болезни? Голод? Снижение частоты появления девочек?

– Чёрт их знает. Надо продолжить наблюдение за Рисаимин. Но теперь это будешь делать ты.

– С чего бы вдруг?

– А я стесняюсь.

– …Ты издеваешься.

====== Вторая попытка, или близкие контакты пятой степени. ======

– И где же биологическое оружие? – недовольно спрашивает Пейн Какузу. Тот сгружает всё ещё обморочного Хидана на землю и говорит уже давно придуманную историю:

– Этот придурок влез в самый неподходящий момент и всё испортил. Ему повезло, что она его только вырубила.

– Жаль. Так, хорошо, кто хочет попробовать вместо Какузу и Хидана? – обратился к оставшимся Пейн.

– Ну, тогда я пойду, что ли,- Кисаме встал и начал собираться.

– Она тебя испугается,- убеждённо говорит Какузу. Кисаме фыркает и качает головой.

– Не успеет. Я знаю, на что давить…

Тренировки Рисаимин и Чоджи шли полным ходом. Она смогла передать ему все свои знания в области управления чакрой, кроме самого главного…она не хотела раскрывать потоки чакры жизни. Если она это сделает, произойдёт последняя модификация, и она не знает, к чему она приведёт. Это с одной стороны.

С другой стороны, она влюбилась. С первого взгляда она влюбилась в Чоджи Акимичи, такого доброго и упитанного. Она хотела от него детей, как бы это не было страшно. А ещё Рисаимин знала, что для борьбы с Акацуки её сил может не хватить. Для активации режима берсерка нужно сильное, но не смертельное ранение. А именно этого может не быть. Единственное, что сможет её спасти в таком случае, это чакра жизни. Лёгкие могут поддерживать жизнь, но не возобновлять её. Итак, выхода нет. Рисаимин готова.