Биомеханический барон

Глядя на это, киборг подметил две вещи. Во-первых, дворяшки в сути своей мало отличались от мещан — разве только повышенной чопорностью. И точно так же проявляли чувства, присущие всем без исключения людям: любовь, нежность, тоску, страх и боль разлуки. Да, их проявления гораздо более сдержанные, но легко читаются без всяких сканеров и сенсоров.

Во-вторых, пришелец привык, что именно аристократы забирают детей у родителей, а теперь именно он примерил роль разрушителя семей — пусть и ради всеобщего блага. И чем дольше он наблюдал за прощанием, тем сильнее проникался ощущениями, что прежде считались совершенно чуждыми и незнакомыми.

Система, проверь сердце.

Выполнено. Все модули и органы работают исправно.

А чего мотор тогда жмет?

Не могу знать. Людские души — вне моей компетенции.

Постояв еще немного, великан спустился в подземелье, где в опустевшем хранилище обустроили кордегардию. Оружия там и впрямь собрали на любой вкус и калибр, но охотника больше интересовали колдовские штуки.

Он повесил на пояс две кобуры, еще две приторочил к бедрам. В первые вложил обычные револьверы, во вторые — магические, как у агентов. За спину закинул рычажную винтовку, к ремню на пояснице приладил обрез помпового ружья, а в свободные петли засунул ножны с двумя тяжелыми кинжалами.

Надел на пальцы пару зачарованных колец, на шею накинул защитный медальон. Повертел в руках гравированную кирасу — маловата, на его груди даже не сойдется. А вот длиннополый кожаный плащ пришелся весьма к стати — и от дождя спасет, и от вражеских заклинаний, благодаря зачарованному подбою. Патронташи крест-накрест, гранаты в карманы — и можно выступать. На все остальное — божья воля.

— Вам очень идет, — сказала Аксинья, незаметно войдя в хранилище с подносом в руках. Ее осиную талию стягивал пояс с револьвером и ножом — и врагу не пожелаешь жить во время, когда вооружались даже дети и горничные. — В этот плащ вшит лоскут из покрова Победоносца. Он защитит вас от Тьмы.

— Спасибо, — парень улыбнулся. — Защита лишней не бывает.

— Я испекла вам пирог, — служанка поставила поднос на стойку с дробовиками, густо покраснела и потупила взор.

— На прощанье? — съязвил Захар.

— С надеждой не возвращение. Я бы… хотела печь вам пироги до самой старости.

— А я бы хотел их есть до ста лет, — киборг откусил большой кусок и с аппетитом закивал. — Но моя порода долго не живет. Так что присматривай за Титовыми. Они без тебя совсем пропадут.

— И все же, буду молиться о вас. И с нетерпением ждать.

Охотник обнял ее и чмокнул в лоб:

— Я постараюсь. Но ничего не обещаю.

Снарядившись, он поднялся в холл, где на столе из рюмок, шахмат и глиняных игрушек соорудили грубую, но довольно точную модель города. Алабин с важным видом двигал фигуры мундштуком от трубки, придумывая все более сложные маневры, разыгрывая их один за другим и всякий раз недовольно хмыкая.

— Чепуха все это, Игнат Константинович, — гудел нависший над полем боя Сабуров. — Некогда нынче с бирюльками возиться. Нужно собрать кулак — и ударить ублюдкам прямо в лоб.

— И погибнуть от пулеметов и пушек, — буркнул мореход.

— В носу орудий мало, — настаивал сибиряк. — А быстро развернуться эта дура не сможет — ее тисками сжимают причалы. Да, кто-то неминуемо погибнет — ну так где ж вы видели сраженья без потерь? Без потерь бывает только бегство — да и то если начать его сильно загодя.

— Захар Михайлович, — обратился к гостю князь. — Что скажете?

— Скажу, что это, — пришелец постучал по перевернутой салатнице, играющей роль крейсера, — корова. Старая, неповоротливая, но с очень острыми рогами. А мы — волки, и наша задача — не попасть под копыта. Но перед тем корову надо ослабить — выпустить у нее немного крови, а уж потом кусать в полную силу. Так что план предлагаю такой, — он смахнул часть фигур в сторону. — И для его исполнения нам понадобится небольшая подмога. Так что срочно созывайте всех своих служанок, доярок и любовниц. У меня есть для них особое поручение.

***

— Ну и дерьмовая же нынче погодка, — дозорный сплюнул с палубы в море. — Даже твари по норам попрятались. А нам все равно тут торчать, будто кто-то осмелится напасть на корабль.

— Устав есть устав, — напарник пожал озябшими плечами и плотнее закутался в промокшее пончо. — Крейсер без дозора — как рулевой без глаз.

— Скорей бы свалить из этого проклятого места. Странно, что капитан не торопится. Мы разграбили все, докуда дотянулись. Трюмы под завязку, клетки ломятся от рабов — чего еще ждать? К черту эту бурю, поскорей бы в солнечный Стамбул.

— Твоя правда, брат. Давай еще кружок — и на пересмену. Как же хочется сесть у печи и выпить пинту горячего грога.

Обогнув надстройки, американцы хотели уже покинуть палубу, как вдруг один свесился с фальшборта и вынул из-за пазухи подзорную трубу.

— Что там? — насторожился второй.

— А ты взгляни, Джим, — соратник расплылся в ехидном оскале. — Кажется, не только мы с тобой продрогли насквозь. Русским бабенкам тоже захотелось капельку тепла.

К пристани приближалась вереница согбенных девушек и женщин, среди которых попадались как холопки, так и благородные дворянки. Все выглядели изможденными, напуганными и кутались в тряпье, словно на улице стоял крепкий мороз. Многие несли на плечах палки с белыми платками и простынями, другие держали озябшие руки над головами.

Добравшись до причала, беженки опустились на колени и сложили ладони в молитвенном жесте, а предводительница сего отряда — дородная колдунья в меховой шали — громко крикнула на чистом английском:

— Уважаемые сэры! Не найдется ли у вас немного питья и еды для бедных дам?

Дозорные переглянулись, и в глазах полыхнули алчные огоньки.

— Мы их ловили-ловили, жизнями рисковали, а эти шлюхи по своей воле явились. Беги к капитану и сообщи, что улов сам пожаловал к нам в руки.

Матрос со всех ног припустил к люку, а напарник меж тем крикнул:

— Конечно, леди! У нас есть все, что вам нужно! Только трап спустим — и добро пожаловать на борт!

— Мистер, мы бы не хотели подниматься на ваш корабль, — с тревогой ответила матрона. — Нам просто нужно немного припасов. Мешок сухарей и бочка воды вполне сгодятся.

— Да-да, разумеется. Одну минуту, мисс — и все будет.

Носовая аппарель торопливо опустилась, и на причал со свистом и гиканьем хлынули морпехи. Винтовки болтались за спинами, а перед собой бойцы держали рыбацкие сети и лассо. К тому моменту девушки уже бросились врассыпную, не став дожидаться, пока их схватят. И устремились к домам, что плотной стеной окружали порт, а распаленные азартом янки рванули по пятам.