Биомеханический барон

— А как же вы? — пробасил здоровяк.

— Я справлюсь. От разбитого мостика еще ни одна лохань не ушла на дно. А вот от дырявого днища… Так что будьте осторожны — вода нынче чрезвычайно студеная.

— Поняли, ваша светлость, — Сабуров с азартом ухмыльнулся. — Но лично я не боюсь промочить ноги, когда на кону судьба империи. За мной, братцы! Айда!

Не успели колдуны уйти, как ядро попало в рулевого и разорвало на две части. Алабин цыкнул, сжал покрепче мундштук и взялся за штурвал. Но очень скоро понял, что даже с двумя руками удержать его ой-как непросто — из-за волн пароход нещадно мотало из стороны в сторону. Хорошо, что современные механизмы усиливали передачу — сто лет назад в такую качку с рулем не совладал бы и десяток крепких матросов.

— С рулем, — Игнат осклабился и навалился на колесо всем телом, но тут же закашлялся и поморщился от жгучей боли в груди. В гневе выплюнул трубку и прошипел: — Пора заканчивать с этой дрянью. Недаром лекари говорят, что от табака легкие — как порох.

Пароход подошел почти вплотную, и серая громада крейсера вровень простерлась напротив. Ощутимо возвышались лишь башни и надстройки, но перепад между палубами составлял меньше метра. И теперь без всякой подзорной трубы можно было рассмотреть направленные прямо на мостик стволы.

— Зараза… — Алабин в последний миг возвел перед собой заслон. — Я так просто не сдамся.

Фугас разбился о преграду и залил отсек огнем и шрапнелью. Будь здесь простые люди — и их размололо бы в кашу, а потом еще и прожарило до хрустящей корочки. Но даже герцогу пришлось несладко — мундир и шляпа задымились, а предплечье рассек глубокий порез от локтя до запястья.

— Держись, — процедил дворянин. — Осталось немного.

Грохнуло второй раз, и у надстройки сорвало крышу, как у лопнувшей консервной банки. Алабин зажмурился и приготовился задействовать последние резервы, как вдруг летящий прямо в него снаряд вдребезги разбился об полупрозрачный пышущий жаром заслон.

Последующий взрыв впитался в преграду и сделал ее лишь крепче, а сам барьер передвинулся ближе к выбитым окнам, чтобы не застилать обзор. Игнат обернулся и увидел стройную девушку в кожаных брюках и накидке с капюшоном, из-под которого выбивались черные пряди.

— Мадам, мы знакомы?

— Не отвлекайтесь, сударь, — Ева скинула капюшон и часто задышала. — Моего дара надолго не хватит.

— Разве Захар не велел вам оставаться во дворце? — удивился мореход.

— Велел, — баронесса улыбнулась. — Мне уйти?

— О, нет, — капитан магией Земли превратил часть переборок в стальные щупальца и вцепился ими в штурвал. — Продержитесь хотя бы пару залпов — мы почти у цели.

— Есть!

От второй канонады колдунья упала на колено. От третьего — отлетела к стене, едва не кувыркнувшись через голову и сшибив спиной тяжелое кресло. Из носа хлынула кровь, легкие залило огнем, а грудь пронзила нестерпимая боль, но выигранного времени хватило, чтобы осуществить задуманный маневр.

— Внимание! — крикнул Алабин. — Право руля!

Идущее на всех парах судно резко вильнуло, совершив некое подобие полицейского разворота, и ударило крейсер борт в борт — да с такой силой, что порвало швартовочные канаты и толстенные якорные цепи.

«Арканзас» врезался в соседний причал, почтовик навалился на него, словно пьяный товарищ, но из-за «плоского» соударения броня корпуса отделалась длинными царапинами. В общем и целом, все прошло согласно изначальному плану — инерция слепила посудины воедино и не позволила разойтись, несмотря на бушующий шторм. И как только качка от тарана поутихла, из трюма «каракатицы» вырвался десант, перевалил через фальшборт и захлестнул засевших за ним морпехов.

— На абордаж! — взревел Сабуров, орудуя двумя палашами разом. — Смерть захватчикам!

Пока на палубе разгорался бой, Захар стрелой пронесся в трюм, открыл клетки с пленниками и опустил носовую аппарель.

— Уходите, — парень указал мечом на трап, но никто не шелохнулся — обнаженные люди самых разных рас жались друг к другу в тесных зловонных камерах и со страхом и непониманием смотрели на освободителя.

— Goaway! S’en aller! — повторил он на английском и французском. — Быстрее!

Местные узники первыми пришли в себя и со всех ног рванули на выход. Немногочисленные аборигены, которых янки умудрились наловить где-то по пути в Ялту, остались на своих местах. И судя по выпавшим зубам и сыпи на коже, бедолаги страдали от цинги. Скорее всего, их взяли как добычу у побежденного пирата или контрабандиста, что в изобилии курсировали в Черном море.

— Вы наш новый хозяин? — спросил пожилой чернокожий раб с поседевшими лохмами.

— Нет, — киборг сжал кулаки. — У вас больше нет хозяев. Вы свободны.

— Но что нам теперь делать? — бедолаги выглядели так, словно впервые слышали это слово — свобода.

Схожим образом ведут себя медведи, с детства росшие в неволе. Если вернуть их в дикую природу, они какое-то время будут ходить кругами вдоль несуществующих прутьев, потому что просто не умеют вести себя иначе.

Никого не напоминает?

А, Захар?

— Бегите из города и зовите помощь. Сообщите всем, кого встретите, что тут происходит. И торопитесь — скоро здесь будет смертельно опасно.

Старик заговорил на своем языке, и рабы беззубо заулыбались. И только потом побрели прочь, вытянувшись длинной вереницей и выставив перед собой сведенные запястья, хотя на них уже не было оков. Проходя мимо пришельца, мужчины отрывисто кланялись, а женщины смущенно касались ладонями заросшей щеки и тут же ускоряли шаг. Захар смотрел им вслед, но уже не спрашивал бионический модуль, почему в груди сжимает все сильнее.

«Впервые в жизни я делаю что-то хорошее, — пронеслось в голове. — И мне это нравится».

На борт поднялись стрелки и чародеи, что устроили засаду в порту. И янки далеко не сразу заметили, что оказались зажаты с двух сторон, а когда поняли — стало поздно метаться. Тиски сомкнулись — надо лишь надавить на них и выжать из выродков все дерьмо.

Убедившись, что соратники прекрасно справляются и сами, Захар поспешил на мостик, чтобы уничтожить командира этой чертовой посудины и тем самым принудить экипаж к сдаче. Киборг вновь чувствовал себя в самом начале службы, когда ему поручали устранять мелких и неопасных сошек. Тогда охота выглядела примерно так же — только парень опустошал целые корабли в одиночку, без помощи вооруженных отрядов.