Битва судьбы

– Это точно. И очень сильная. – Ратан с усилием распрямился, в спине у него хрустнуло. – Но нечего рассиживаться. Пора наших магов в чувство приводить.

Ученик

Кто-то совершенно безжалостно лупил Леслава по щекам. Юноша захотел высказать возмущение столь вопиющим поведением, но губы не послушались. Пришлось открыть глаза. Получилось с большим трудом, под веки словно насыпали песка, и каждое движение причиняло сильную боль.

Леслав с недоумением наблюдал, как над ним в неизмеримой вышине колышется в странном тумане знакомое лицо. Чье оно, он не мог понять. Лицо исказилось в гримасе разочарования, и тут Леслав вспомнил имя – Хорт. Вслед за первым воспоминания хлынули подобно ливню: крепость, арочный вход, темнота. За ней крылось нечто настолько ужасное, что он застонал.

– Ничего, голос к нему вернулся, – донеслись издалека, словно из-за стены, слова охотника.

– Поднимай его, а то он замерзнет, – сказал кто-то другой. Юношу дернули за руки, и через некоторое время он ощутил, что стоит. К его удивлению, ноги не дрожали. Спустя некоторое время даже смог оглядеться.

Рядом могучий мужчина в расстегнутом полушубке, в котором Леслав узнал Ратана, приводил в сознание учителя. Воевода бил мага по щекам, растирал уши, но Родомист не реагировал. На мгновение оторвавшись от своего занятия, Ратан сказал:

– Хорт, ты води его туда-сюда. Пусть не стоит на месте, а шевелится. Так скорее придет в себя.

К тому моменту, когда очнулся учитель, Леслав уже разогрелся, ходил сам и даже мог разговаривать. Родомисту досталось больше. Даже в полумраке сгущающегося вечера было видно, как он бледен, чуть не белее снега. Глаза мага, обычно сияющие, яркие, сейчас были тусклыми.

Но, встав на ноги, Родомист быстро пришел в себя. Сказался большой опыт самых разных передряг. Чтобы окончательно восстановить силы пострадавших, Хорт выделил каждому по глотку самогона. Леслав принял флягу осторожно, словно ему дали ядовитую змею. Обжигающая жидкость прокатилась по горлу и засела в животе, разведя там небольшой костерок. Пережитый ужас сразу отступил, удалось спокойно спросить:

– Что с нами случилось?

– Пусть Хорт с Ратаном расскажут, что они видели. – Маг говорил тихо и медленно, слова давались ему с большим трудом.

– Нет уж, – отрезал Ратан. – Как встанем, так все и услышите.

Пришлось смирить нетерпение и ждать, пока Хорт отыщет подходящее место для ночлега подальше от смертоносных стен. Когда перебирались туда, Родомиста и ученика освободили от поклажи, и все равно Леслав брел, спотыкаясь, словно дряхлый дед.

Когда разводили огонь, Хорт спросил:

– Интересно, а эта пакость за пределы крепости не вылезает?

– Думаю, нет, – ответил Родомист. – Но, чтобы сказать точно, мне нужен ваш рассказ. И все равно мы сегодня не пойдем дальше?

– Нет, – кивнул охотник, и Леславу вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этого страшного места, желательно – дома, в Северине.

Когда бивак был готов, а ужин приготовлен и съеден, сытые и немного отдохнувшие путники расположились вокруг пламени.

– Рассказывай, Ратан, – кивнул Родомист.

Под равномерное поддакивание Хорта воевода коротко поведал про тьму, что накрыла путников, про шипение, про щупальца, про то, что для спасения пришлось пробежать в десять раз больше, чем занимает двор крепости. Когда голос Ратана стих и только ветер да костер нарушали тишину, Леслав осмелился спросить:

– Что там произошло, учитель?

– Мы попали в ловушку для магов, – ответил Родомист, глядя в огонь. – Такие ловушки делали очень давно. Эта крепость гораздо древнее, чем я думал сначала. Ей не менее полутора тысяч лет.

– Ух ты! – воскликнул Хорт. Глаза его стали, будто у совы. – Подумать только – такая бездна времени!

– Подобные ловушки создавали на случай отступления. Чудовищное количество Силы вкладывалось в создание особого полуживого существа, которое невозможно обнаружить. Дракона, например, я почувствую за несколько сот шагов, а эту тварь – нет. Когда внутри пространства, на котором живет это существо, появляется маг, ловушка захлопывается, существо просыпается и выпивает из мага Силу.

– И как же мы спаслись? – вяло поинтересовался Ратан, зевая.

– Благодаря вашей силе и упорству. На немагов эта штука действует не так сильно, тем более на тех, кто защищен Даром. Но как Хорт, не прикрытый ничем, сумел устоять, не потерять сознание, я сам не пойму.

– Настоящий мужчина не по зубам этой мерзкой твари, – гордо произнес охотник. – Судя по всему, мы можем спать спокойно.

– Именно так, – кивнул Родомист, – и откладывать сон причин нет.

Переночевали без приключений, утром вновь двинулись в путь.

Наследник

Скрип мачты, хлопанье парусов и соленый запах моря надоели Терику за эти семь дней. Никогда он не мог представить себе такого: морское путешествие – и надоело. А тут подобное произошло, и на удивление быстро.

Днями они плыли, и попутный ветер с севера послушно надувал паруса. Вечером выбирали место на берегу, приставали. Несколько воинов всегда дежурили на драккаре. Волны колотились о низкие борта, ветер шумел в верхушках деревьев, и спал Терик плохо. Одно радовало – берег оказался пуст, ни разу йотуны не встретили следов разумных существ, ни разу не пришлось браться за оружие.

Но рано или поздно все заканчивается. Наступил конец и морскому путешествию. Горы по правую руку начали понижаться, уходить дальше от берега, зеленая щетина леса на побережье поредела. Вскоре деревья совсем пропали, а горы превратились в ряд пологих холмов. Когда же и холмы сошли на нет и открылась уходящая к западу степь, Терик отдал приказ причаливать.

Давно собранный мешок лег на плечо, ладонь сомкнулась на рукояти секиры. Чувствуя, как тяжелеет сердце и немеет язык, Терик повернулся к спутникам.

– Ну... это... вы... – сказал он. – Как бы прощайте, друзья, и успешного вам пути.

– Прощай и ты, сын конунга, – сурово ответствовал Гуннлауг. – Мы будем ждать тебя с победой. Но даже если ты не вернешься, в Нордбурге тебя будут помнить, как и всех храбрецов, ушедших на юг в конце Цикла.

Терик лишь махнул рукой. С носа спрыгнул на берег, зашуршали под сапогами гладкие камни. Удаляясь от корабля, сын конунга постоянно оглядывался, до тех пор пока море, драккар и фигуры спутников не исчезли за горизонтом.

Наставник

Лес закончился. Еще совсем недавно казалось, что серым и коричневым стволам, заснеженному кустарнику, уродливым пальцам коряг, торчащим из-под снега, не будет конца. Но словно рухнул меч исполина, обрезая деревья, и открылась голая, будто шкура гадюки, и плоская, как блин, степь. Родомист знал, что далее будут и рощи, и заросли кустарника, но с того места, где путники вышли из леса, была видна лишь белая равнина.

Шесть дней прошло после того, как путники избежали гибели в ловушке древних магов, шесть одинаковых, словно доски в заборе, дней. Шли самыми глухими уголками леса, чащобами, где не то что людей, волков – и то не встретишь.