Битва судьбы

– Волосатые напали, – проговорил Айлиль резко. – Думаю, вы понимаете, насколько это серьезно?

– Очень. И чем я могу помочь? – Гобар посерьезнел.

– Как чем? – Изумлению Айлиля не было предела. – Началась война. Новгородское княжество предприняло неожиданное и вероломное нападение. Без помощи драконов нам будет очень сложно устоять. И, кроме того, не могли бы вы отправить послание в столицу?

– Послание отправлено мгновение назад. Совсем скоро его получит верховный маг. – Гобар немного помолчал, собираясь с мыслями. – С драконами все гораздо сложнее.

– Волосатые наступают быстро. К полудню они будут здесь, а я не успею собрать войска! – Айлиль почувствовал, что сердится.

– Спокойнее, благородный сородич, – проговорил маг тихо. – Я вам не подчиняюсь никоим образом. Помните об этом. У меня здесь свои задачи. Нарушить приказ, отданный самим государем, – к этому вы меня склоняете?

– Ну что же, – кивнул Айлиль. – Выполняйте приказ. И многие сотни моих воинов, оставшись без поддержки, погибнут.

– Не торопитесь, благородный сородич. Я еще не все сказал. Для того чтобы перекрыть степь, хватит двух драконов. А я вместе с моим ящером в вашем распоряжении.

Государь

– Правитель, они напали! – Верховный маг, белый словно мел, стремительно ворвался в трапезную, где Бран завтракал в окружении семьи. Стражи у двери скорчились, скованные парализующим заклятьем.

Бран отставил кубок, успокаивающе улыбнулся жене. Заговорил размеренно, не проявляя волнения:

– Не стоит заколдовывать стражу, Финтан. И кричать тоже не следует. Обсудить возникшие проблемы мы могли бы немного позже.

– Прошу прощения, повелитель. – Маг склонил голову. Стражи у двери задвигались, сердито глядя на него. – Но такие новости!

– Я знаю, что случилось, – сказал Бран, вновь принимаясь за еду.

– Откуда? – изумился Финтан.

– Ты забыл об одном, – грустно улыбнулся Бран и ткнул ложкой над головой. Туда, где белым венцом сиял Дар. – Государство – это я, и укус на его теле ощущаю тоже я. Так что подожди в приемной. Заодно распорядись вызвать всех, кто присутствовал на последнем Совете.

Маг поклонился и вышел. Стражи вновь замерли статуями, но на этот раз – по собственной воле.

Фаворит

– Ну что, почтенные, как идут дела? – Межамир вошел в комнату на вершине башни, в ту самую, где располагалась Завеса. Здесь восемь магов провели всю ночь, так что в помещении было душно, пахло потом и прогоревшими свечами.

– Все хорошо, – пробормотал Сечень. – На северном направлении продвинулись на двадцать верст, идем вровень с войском. На центральном прошли верст пятнадцать, там сопротивления почти нет. Вот на юге проблемы. Там объявился дракон и маг в придачу. Пока разобрались, несколько сот воинов погибло.

– А ты был у князя, Межамир? – спросил Весемир, чье круглое лицо блестело от пота. Синева Дара над головой казалась потускневшей.

– Был, – ответил Межамир нехотя. – Он начал возмущаться, но быстро устал. А когда я ему сказал, что этой войной мы искупаем предательство двадцатилетней давности, то он совсем успокоился.

Маги замолчали. В сгустившейся тишине лишь негромко потрескивала голубовато-зеленая стена Завесы над большим дубовым столом.

Глава 12

Купец

Громкие приветственные крики раскатились над площадью. Услышав их, Мбома невольно поморщился. Не очень нравилось ему красоваться перед толпой, подобно обезьяне в клетке. Но пришлось скрыть чувства и приветливо помахать с балкона. Ярко разряженное скопище народа, что толпилось внизу, отозвалось новой порцией воплей и размахивания руками.

Каждому хочется посмотреть на смельчаков, решивших бросить вызов пустыне. Таков давний обычай – люди, идущие на верную смерть, на краткий миг становятся героями. Их имена объявят народу и выбьют навеки на скрижалях Выбора. Десятки таких скрижалей из камня стоят в храме Нигера, маленького городка на окраине Империи. А вот имен тех, кто вернулся, очень мало.

На балкон вышел глашатай, могучий и лохматый, словно лев. Настал момент объявления имен. Звучный голос разнесся над площадью:

– Воме, сотник императорской гвардии! – Толпа одобрительно загудела. Сотник, одетый в шкуру леопарда, вскинул над головой бугрящиеся мускулами руки. – Нганге, сын старшего визиря. – Разряженный юноша небрежно поднял руку. Снизу донесся свист. Мбома ощутил удивление – что толкнуло знатного богача на этот шаг?

Но глашатай не дал особенно задуматься, объявив его имя:

– Мбома, купец из Ашанти. – Мбома сделал полшага вперед, слегка поклонился. Вся площадь затихла в изумленном молчании – купец?

Дальше Мбома не слушал, возникшее возбуждение пропало, улетучилось пролитой на песок водой.

Всего смельчаков оказалось девятеро. Еще двадцать дней назад глашатаи императора начали кричать по всем городам Империи, что желающие послужить народу, стране и императору должны прибыть в город Нигер не позднее дня Окуня. Мбома этот призыв застал в столице. Дела его давно шли спокойно, все катилось по проторенной колее само собой, а жить спокойно купец, кровью и потом выбившийся в состоятельные граждане из самого бедного квартала Ашанти, попросту не умел.

Едва услышал призыв, в животе заныло от ожидания невероятного приключения. Заныло так, что Мбома доверил вести караван на север, в земли Красноглазых, помощнику, написал завещание, а сам, не слушая плача и стонов домашних, поехал в Нигер. Он верил в свою удачу, в успех, верил в то, что выживет в пустыне и доберется до Восточного Рая. Туда, где за высокими горами и темным лесом раз в тридцать два года Творец вручает печать власти достойнейшим.

В Нигере Мбома, как и положено, явился в храм Памяти, в тот самый, где хранятся скрижали с именами. В святилище очередного посетителя встретили, вымыли, накормили и поселили в отдельную комнату. С другими вызвавшимися Мбома так и не встретился до самой церемонии представления. Храм оказался достаточно велик, чтобы скрыть массу народа, хотя Мбома знал, что более десяти зулов не уходило в пустыню никогда. На этот раз кандидатов вызвалось девять – уже много.

Что есть у обычного жителя Империи – семья, дом, имущество, болезни... все это держит не хуже самой прочной веревки. И захочешь – не убежишь. Вызываются либо откровенные безумцы, либо те, кому нечего терять. Или такие, как Мбома, кто утратил вкус к жизни.

После церемонии настало время сборов. Уходящим на восток дадут все, что угодно, за исключением разве что любимых жен императора. Но в пустыню, на своем горбу, много не унесешь.

Мбома попросил бурнус, пустынные туфли из верблюжьей шкуры – в таких не жарко, даже если идешь по раскаленному песку, – бурдюк с водой, палатку, что днем защитит от безжалостного солнца, ну и продукты – обычный походный рацион. Собираясь, с усмешкой вспомнил, что Остроухие северяне называют солнце «дарителем света и тепла».

«Пожили бы тут – иначе бы запели», – подумал купец, одеваясь и укладывая припасы. Короткий меч нашел место на поясе, топорик, пригодный для метания, устроился рядом с ним. Дорога будет опасна не только жарой и безводьем. Пустыня порождает множество хищных созданий.

Одевшись, Мбома вышел к месту сбора. Там стояли, неприязненно косясь друг на друга, четверо его конкурентов. Когда собрались все, появился сурового вида пожилой маг в белом балахоне. Немного власти имеют маги в Империи, но именно они ведают храмом и отправкой вызвавшихся. Маг свирепо осмотрел путников, брезгливо поджал губы. Голос его оказался басовитым и могучим, словно рык льва: