Битва судьбы

– Проходи, садись, – пришел из ниоткуда низкий голос. Фигура в кресле не пошевелилась, не открыла рта. Лишь на голове ее выросли ветвистые рога и почти сразу пропали, втянулись в череп.

– Кто? Я? – тупо спросил повелитель альвов, делая шаг вперед. Все шло совсем не так, как в прошлый раз, и Бран начал нервничать. Тогда пришлось одолеть восьмерых противников, среди которых были маги, и воины, и животные, а затем он получил Дар, но как именно это произошло – запомнить не смог...

– Ты! – вновь пророкотал голос, похожий на гром.

Бран безропотно опустился в кресло, оказавшееся жестким и неудобным. Существо в другом кресле теперь походило на альва – светлые глаза, серебристые локоны до плеч, острые уши. Но картинка быстро смазалась, и напротив обнаружился Гологоловый – темная кожа, маслянисто блестит безволосый череп.

– Кто ты? – отважился спросить Бран.

– Я – это ты, – ответил голос, а зул в кресле обратился в столб алого пламени. Бран испуганно отшатнулся, но огонь сгустился в фигуру Зеленоволосого. – И не ты!

– Ты – Творец? – спросил еще раз альв.

– Может быть, – пророкотало вокруг, обещая грозу. – Вы меня именуете так, но это не совсем правда. Кто я – не могу осознать и сам. И во многом это следствие того, что вы называете Катастрофой.

– Вот как! – воскликнул Бран, глядя, как Зеленоволосый обращается в облако и как из тумана конденсируется животное, похожее на волка.

– Я – это вы и не вы. Я есть этот мир и не есть он. Я – Сила, текущая везде. Ничего не рождается во мне и ничего не умирает. Но пути мои искажены Катастрофой, и я не могу знать, что было до нее.

– Все это прекрасно, – невежливо прервал Бран собеседника, который сначала обратился в дерево, а потом стал роем пчел. – Но какое отношение твои слова имеют ко мне?

– Почти никакого. – Пчелы слились в туманное облако, и алые глаза уроженца степей с тоской глянули на альва. – Но именно это я должен сказать.

– Почему? – спросил Бран, нервно ощупывая рукоять меча.

– Не знаю, но иначе нельзя. – Фигура Красноглазого обратилась в камень, который медленно оброс мхом. – Ты – жертва предыдущей Последней ночи, ты нес ее груз целый Цикл и еще нашел в себе силы прийти сюда снова. Ты уже больше, чем просто альв. Ты – это я.

– Как так? Не понял.

– Все ты понял. – Камень осыпался кучей сизого песка, что закружилась в вихре и сложилась в фигуру громадного изумрудного жука. – Только принять не хочешь. А эта ночь – уже не твоя.

– Кто выиграет на этот раз? – спросил Бран с поразившим его самого спокойствием.

– Не знаю. – Жук оплыл гигантским комом глины, от него запахло болотом, и вот уже на кресле сидит Полурослый, болтая короткими ногами. – Разве знает река, какая из ее волн ударится о берег? Разве может она направить эту волну?

– Значит, мне суждено здесь умереть? – спросил Бран, чувствуя, как холодеет.

– Это не смерть, это – жизнь, – ответил бас, в то время как цверг стал муравьиной кучей, а затем – маленьким водопадом. – Такой смерти, что ждет тебя, удостоились единицы.

– Хорошо, пусть смерть, – холодно произнес Бран. – Но объясни напоследок: в чем сущность Выбора?

– Все очень просто. – Из водопада отделилась голова, вода с шумом впиталась в стул, и Бран смог лицезреть копию самого себя. – Если посчитать меня живым существом, то Дар и его носители составляют мои главные органы, которых три. И они, эти органы, распределены по телу-миру. Избранный Народ – часть меня, что на время сосредотачивает в себе большую часть моего сознания. И эта часть каждые тридцать два года перемещается на новое место. Иногда остается. Я не могу контролировать этот процесс, это естественная защитная реакция всего мира на болезнь, вызванную Катастрофой.

– А что было до нее? – спросил Бран пытливо.

– Не помню. – И альв в кресле обернулся толстой рыбиной, задумчиво хватавшей воздух губастым ртом. Отвечал же по-прежнему низкий голос, доносящийся непонятно откуда. – Может, меня до нее и не было. Поэтому и не знаю, Творец ли я. Сила до Катастрофы была равномерно разлита по миру, и тот, что был до меня, мог более просто и прямо влиять на вас. Я – не могу.

– Что же такое драконы и зачем они?

– Драконы? – В могучем басе прорезалось сомнение. Рыба обернулась громадным ящером цвета гнилой сливы, сразу же опавшим вихрем осенних листьев. – Это как бы мое сердце, которое принадлежит выбранному Народу и которое сокращается в четыре фазы.

– Четыре Стихии? – быстро сказал Бран.

– Именно. – Листья застыли, не долетев до земли, и сложились в мощную фигуру северянина-Длиннорукого. – Но время кончается. Я не могу более говорить с тобой. Слившись со мной, ты разделишь все мои знания.

– Слиться, говоришь? – Бран легко вскочил и обнажил меч. – Это мигом!

Удар пришелся в пустоту. Все вокруг исчезло, проваливаясь в ослепительное сияние. Альв некоторое время сопротивлялся, но свет мягко и тихо вобрал его, сделав частью себя.

Охотник

Подойдя к двери, или, как ее назвал Бран, к Вратам, Хорт ощутил, что трясется, словно осиновый лист. Захотелось закричать и сбежать. На месте удержало четкое осознание того, что бежать некуда.

Клацая зубами, вошел в проем странной квадратной формы. Деревянные створки раскрылись сами, сами же и захлопнулись за спиной. Внутри Храма царил мрак, но страх исчез.

Долго шел вслепую, вытянув руку вперед и ощупывая пол ногой. Проход не менялся, был точно таким же, как дверь, квадратным и низким. Стены на ощупь покрывали панели из дерева, да и пахло вокруг досками. Стояла тишина, нарушаемая лишь шорохом под ногами.

После того как миновал сотню сажен, в лицо пахнуло свежим воздухом. Хорт смог различить стены и понял, что проход расширился. Пошел быстрее и вскоре оказался в лесу. За спиной обнаружил заросший травой холм, в котором темнел ровный и аккуратно обшитый деревом проход.

В лесу стояло лето, солнца не было, как, в общем, и неба. Наверху висело что-то белесое, светящееся. А пахло вокруг, как в настоящей чаще, хвоей и сырыми листьями. Деловито летали насекомые.

Не успел привыкнуть к лесу, как тот закончился. Открылась возносящаяся на высоту десятков сажен каменная осыпь. Вперемешку лежали камни разных форм и размеров, от сочетания цветов рябило в глазах.

Хорт оглянулся. Позади, отрезая отступление, поднималась к небесам гладкая черная стена. Она недружелюбно мерцала, и веяло от нее холодом. Охотник пожал плечами и пошел вперед.

Когда вступил на осыпь, камни под ним закачались. Всякий раз приходилось тщательно выбирать, куда ставить ногу. Пока добрался до середины, весь взмок. Ноги дрожали от напряжения.

В один момент немного отвлекся, и после очередного шага камень под пяткой предательски поехал. Хорт избежал падения в последний миг, бросив тело вперед. Не удержался, упал. Лежа, услышал шорох и треск. Камни под ним начали мелко дрожать, осыпь потихоньку поползла вниз.