Битва судьбы

Прошел десяток сажен и оказался на развилке. Одинаковые, неотличимые от первого проходы вели в разные стороны. Мбома пожал плечами и двинулся налево, но через десяток шагов уперся в еще одну развилку. «Я ведь заблужусь! – мелькнула мысль. – Надо вернуться». Но, вернувшись, Мбома не нашел коридора, заканчивающегося дверью. Там, где он был ранее, тянулась стена.

Поняв, что вернуться не дадут, купец двинулся в другую сторону. Свернул направо, потом еще направо. По его расчетам, он должен был находиться уже за пределами Храма, но коридорам не было конца. Одинаково равнодушные, тихие и пустые, они тянулись на многие версты и внушали ужас.

Страх нарастал, заставляя ускорить шаг. Представляя, как он погибает здесь от голода и жажды, зул мчался по коридорам, не глядя, куда сворачивает. Время от времени казалось, что за спиной слышны шаги, и тогда он останавливался. Но все было тихо.

Страх достиг апогея в тот миг, когда Мбома не успел повернуть и стена словно прыгнула на него, ударив в лицо. Боль и вкус крови на губах отрезвили его. Зул протер глаза и осмотрелся. Направо шел обычный коридор, а в левом направлении, всего через десяток шагов, темнело что-то, могущее быть только дверью.

«Вот он, выход! – сердце рванулось на волю, радостно забившись. – Я дошел!» Невероятная, невозможная надежда родилась в душе, заставив выдержанного обычно купца заплясать от радости. Немного успокоившись, Мбома зашагал к двери. В груди сладко защемило.

Металлическая ручка обожгла ладонь неожиданным холодом. Дверь легко открылась, и из-за нее хлынул свет, яркий, белый и чистый. Холод сковал члены, и Мбома уже не видел, как исчезает его тело, растворяясь в ослепительном сиянии.

Поэт

Дверь, над которой красовался герб орды Ими – перерубающая копье сабля, – казалась сделанной из сухих стеблей ковыля. По ее поверхности пробегали волны, словно от ветра, хотя сам Костук не ощущал ни дуновения.

Магическое зрение ничем не помогало. Храм виделся клубком Силы, столь огромным и запутанным, что разобраться в нем можно было бы, только просидев здесь несколько Циклов. С бьющимся сердцем маг наблюдал, как вверх уходит ковыльная дверь, втягивается куда-то, открывая арку входа.

Затаив дыхание, переступил порог. С легким хлопком проход за спиной закрылся. Опустившаяся на мага тьма не оказалась непроницаемой – откуда-то спереди доносился рассеянный багровый свет. Не тратя времени, Костук двинулся в ту сторону.

Пробравшись через узкий, похожий на нору проход, он оказался в пещере. Факелы, закрепленные на вбитых в стены держателях, освещали обширное пространство. Потолок густо зарос белыми иглами сталактитов, некоторые достигали в длину нескольких аршин. Где-то капала вода. Все свободное пространство на полу заставлено сундуками. Крышки были откинуты, и виднелись россыпи монет, драгоценные камни, богато украшенное оружие, слитки благородных металлов.

С интересом подошел маг к одному из сундуков. Поднял огромный изумруд, по форме почти идеальный шар, размером с голову ребенка. На такой камушек можно безбедно жить многие годы.

Костук усмехнулся, положил камень на место и пошел дальше. Не за сокровищами пришел он сюда. Чем далее шагал орк, тем гуще торчали белые наросты, образовавшие в конце концов настоящий лес. Протискиваясь сквозь особенно узкое место, Костук ощутил запах благовоний.

Выбрался на открытое пространство, и тут же зазвучала музыка. Знакомый мотив едва не заставил подпрыгнуть. Здесь все было ярко освещено. Откуда доносилась музыка, Костук не понял, его внимание привлекли несколько девушек, танцевавших посреди узкой пещеры.

Стройные тела грациозно изгибались в такт музыке. Более красивых созданий Костуку видеть не приходилось. Но какая-то неправильность мешала полностью поверить в то, что происходящее – правда. Словно сидела в глазу невидимая песчинка и портила удовольствие от приятного зрелища.

Сердце на миг остановилось, а затем застучало часто-часто, когда девушки разошлись в стороны и вперед вышла та, которую ранее не было видно. Гордая улыбка, точеные черты, чуть раскосые глаза – Костук узнал бы ее из тысячи.

– Лейла, ты? – прошептал он почти беззвучно.

Магам не положено заводить семью. И когда еще молодой Костук влюбился, страсть эта могла закончиться только болью и разочарованием. Но облик любимой он запомнил навсегда и теперь с трудом сдерживал готовые прорваться чувства. Женщина двинулась к нему, и в тот же миг Костук осознал, что именно не так в происходящем, – он не видел тотемов. Любое разумное существо окружают животные – олицетворения его Силы, и способность воспринимать их не может покинуть обученного мага.

Словно пелена спала с глаз. Костук отступил на шаг, уклоняясь от объятий, жестко отчеканил:

– Ты – морок! Сгинь, пропади!

Женщина, точнее, ее копия, грустно улыбнулась и исчезла. Музыка смолкла, в нос ударил аромат камня. Пещера мгновенно опустела, приобрела первозданный вид. Лишь продолжали гореть факелы, слабо потрескивая.

Переведя дыхание, Костук двинулся дальше. Шаги порождали эхо, и казалось, сотни подошв спереди и сзади шаркают о камень. Пещера вновь сузилась, запетляла кишкой. Какое-то время пришлось идти в полной темноте. Но за поворотом вновь стало светло. И Костук раскрыл глаза в изумлении. Огромный зал был буквально завален фолиантами. Такой кучи книг орку видеть не доводилось.

Взятый в руки том казался живым, от него шло ровное, слабое тепло. Буквы плясали перед глазами, складываясь в название: «Книга Даров». Оно было написано буквами орков, но какими-то странными, словно сглаженными.

То же, что мелкими буквицами помещалось ниже названия, повергло Костука в глубокий шок: «Записано Тугором, верховным магом Звездной Орды, в девятьсот тридцать шестом году от Творения». Три тысячи лет назад! Звездная Орда – полулегендарное государство орков – охватывало когда-то всю степь.

Костук глубоко вздохнул, отложил книгу – он пришел сюда не за этим. Когда нашел силы отвернуться от кучи фолиантов, мягкий удар потряс пещеру. Раздался скрип, и в стене, бывшей доселе сплошной, обнаружилась дверца – низенькая, деревянная.

«Я прошел все искусы! – взорвалась в голове суматошная мысль. – Я победил!» Маг шагнул к двери, дернул за ручку. В лицо ударил свет. Костук попробовал закрыть глаза и не смог – его охватил холод. Когда ледяные когти коснулись сердца, свет сменился тьмой.