Битва за огонь

Сразу стало видно, что он на много лет старше безумца, убитого мной: длинная борода седая, выцветшие серые глаза, лицо покрыто морщинами.

– Зачем ты пришел сюда?
– спросил священник, а это был именно он: длинная черная ряса до колен не оставляла сомнений.

– Я спустился в бездну.
– Ответил я и сделал шаг навстречу ему.
– Ты знаешь, что происходит наверху?

– Как обычно.
– Ответил мне он. Еще шаг, и я могу нормально рассмотреть его лицо. Оно покрыто плохо заросшими язвами, десятками мелких язв, как будто укусы насекомых покрывавшими его лицо.
– Кровь и смерть. Война. От этого я и ушел сюда.

Он снова закашлялся, а я сделал еще один шаг вперед и остановился прямо перед ним.

Он стар. Очень и очень стар. И у него не было ника над головой - вот что странно.

Я чуть прямо не спросил об этом, но не решился. Мало ли как на это отреагирует НПС.

– Значит, ты собрался спуститься в бездну?
– спросил он меня.
– Тогда ты по адресу. Идем.

Священник развернулся и пошел в одну из боковых дверей. Я немедленно последовал за ним.

– Там эпидемия.
– Сказал я.
– И... Мне сказали, что там может быть лекарство.

Разумеется, ничего о лекарстве мне не говорили. Но, если эпидемия пришла именно оттуда, то почему бы и лекарству не найтись там? Логично?

Правда, приходиться опираться на слова умирающего безумца. Но что еще делать-то? Другие варианты?

– Там нет никаких лекарств.
– Ответил священник.
– Абсолютно никаких. И ты не найдешь там ничего, кроме скорби, горя и боли. Но, я покажу дорогу.

Он двигается по старинной винтовой лестнице практически бесшумно, я же, наоборот, топочу, как слон. С каждым шагом мы поднимаемся все выше, а ступени все не кончаются и не кончаются. Отсюда храм кажется гораздо больше, чем снаружи.

Наконец, мы поднялись на колокольню: несколько колоколов разных размеров, свивающие веревки, привязанные к их языкам и пыль. Опять пыль, везде, где только можно. Снова видно багровое зарево, но теперь близко, можно рукой подать. Хотя это, разумеется, только кажется.

Еще одна веревка, привязанная к крюку, вбитому в стену. Она уходит как раз в сторону озера и исчезает через несколько метров. Просто из-за того, что здесь видимость в несколько метров.

– Вот твой путь. Он ведет в бездну. Уверен ли ты, что хочешь идти?

Я не знал, что ответить. С каждым шагом все в этой игре становилось все более и более странным. И здесь ничего не поделаешь.

Будто бы заметив мои сомнения, священник снял с шеи цепочку, на которой висел массивный крест, все это время бывший в его руке, и протянул мне.

– Возьми.
– Сказал он.
– Если ты веруешь, то он поможет.

Значит, мне эта штука не поможет точно. Особо верующим я не был никогда.

Но что-то заставило меня протянуть руку и принять предмет. Он был намного тяжелее, чем казался на вид.

На шею вешать я его не стал, спрятал в карман, хоть и был за это "обласкан" осуждающим взглядом святого отца.

– Я пойду?
– уходить без прощания мне казалось неправильным.

– Иди.
– Кивнул он.
– Иди, хоть я и не знаю, куда и зачем ты идешь.

Уцепившись одной рукой за веревку, я кивнул ему и соскользнул вниз.

Веревка шла под уклон, поэтому мне практически не приходилось прилагать сил: просто, знай себе, держись и следи, чтобы пальцы не разжались. Это было не так уж и просто, тем более, что двигаешься ты так, как будто завернут в кусок ваты: не видно абсолютно никого и ничего.

Хотя, кое-что все же было видно. Огненное зарево, исходившее от озера разлившейся лавы, становилось все ближе. Правда, вдоль берегов его почему-то клубилась тьма: черные клубы дыма поднимались вверх и постепенно развеивались.

Я спрыгнул вниз и через секунду оказался на его берегу. Потер ощутимо нагревшиеся от трения руки и едва успел уклониться от брызнувшего прямо в лицо сгустка лавы. Кожу обожгло горячим воздухом, но я еще легко отделался: кусок лавы прожег землю и зашипел, остывая.

Рядом со столбиком, к которому была привязана веревка, висел колокольчик. Я дернул за веревку, привязанную к языку, и буквально через секунду к берегу лавового озера причалил корабль.

День четырнадцатый. Вечные муки.

Люди, собравшиеся в этом зале, определенно знали, чего хотели от жизни. И дело даже не в дорогих костюмах, платиновых часах и дамочках по пятьсот евро за час.

О каждом из них можно было сказать, что ежедневник забит на восемьдесят процентов. А это при том, что распределять время эти люди умели.

Но сегодня им пришлось перенести дела. Случай был экстренным.

Происходило что-то из дела вон выходящее.

Длинный стол с цельной мраморной столешницей покоился на сварном металлическом остове. Весил он, скорее всего, как немаленькая такая легковая машина. Дорогие кожаные кресла, дипломаты из крокодиловой кожи. От всех них просто за версту несло роскошью.

– Добрый вечер.
– Начал было один из них, высокий мужчина с редкими волосами и отросшей щетиной. Разговоры тут же прекратились.
– Все мы знаем, зачем здесь собрались. У нас проблема, причем... Необъяснимая с научной точки зрения.

"Мир войн", "Второй шанс", "Далекий край", "Возрождение", "Поле боя", "Битва за огонь". Владельцы крупнейшей компании, курирующей практически весь российский рынок онлайн игр, и вдобавок пытающиеся продвинуть свой товар одновременно на западе, в Европе, и на востоке, в Китае.

Как говорится, это не Россия находится на востоке. Это запад и восток находятся по разные стороны от России.

– Может, все-таки хакеры?
– спросил один из собравшихся, положив на стол дипломат. Он был достаточно молод и выглядел скорее красавчиком-культуристом, чем серьезном бизнесменом. По крайней мере, было точно известно, что большую часть времени мужчина проводит в собственном спортивном зале.