Битва за огонь

Наклонившись, слизнул кровь с камней. Системного сообщения не появилось, но мышцы налились непонятной силой, что-то заставило меня выгнуться вверх и издать громкий вой.

Сердце забилось сильнее, причем явно не в положенном ему месте, глаза заволокло классной пеленой, а в голове словно распрямилась пружина.

И лопнула, зазвенев и оставив после себя только ощущение полной свободы.

Демоническая кровь - это, мать ее, самый настоящий наркотик!

Зрение стало намного острее, а я - наоборот намного тупее, как бы парадоксально это бы ни звучало. С глухим рычанием я бросился вперед, перепрыгивая через целые метры грунтовой дороги. Запах серы, только что заставлявший глаза слезиться, больше не воспринимался. Абсолютно. Никак.

Буквально через пару минут я оказался на самом краю гигантской воронки. Она была больше, чем любое здание, которое я видел в своей жизни, а каждый ее ярус очень широким. И это с высоты метров тридцати: именно столько было отсюда до первого яруса.

Воронка идеально круглой формы: внезапно обострившимся зрением я видел это достаточно ясно.

Вниз вела лестница. Снова упав на четвереньки, я пополз по ней, достаточно быстро, но аккуратно перебирая лапами, стараясь не сорваться вниз.

Первым, что я увидел, был радужный флаг: поникший и обгоревший, но все же реявший над одним из немногих зданий второго круга ада.

Раньше и в Питере частенько можно было увидеть такие, и, несмотря на все мои либеральные взгляды, педики казались мне мерзкими. Суть даже не в мерзости их отношений, а в том, как они выпячивали это напоказ. Правда, обычно в итоге "спонтанно" собравшиеся националисты разгоняли такие парады. И это, пожалуй, один из немногих вопросов, в котором я был с ними согласен.

Неужели на втором круге ада собрались гомосексуалисты? Не, таких даже рвать смысла нет.

Хотя, если вспомнить изучение Библии на уровне школьной программы, то есть Содом и Гоморра. Были, если выразиться точнее.

Господь ненавидел педиков.

Внезапно поднявшийся ветер ударил меня по морде поднявшейся пылью, заставив заскулить и попытаться спрятаться. Самым удобным укрытием и было здание, я прижался к стене и принялся ждать.

Ветер тем временем становился сильнее, перерастая в самый настоящий ураган.

Выглянув из-за угла, я увидел, что пыль поднималась все сильнее и выше, образовывая черную воронку смерча. Низкое завывание ветра заставило шерсть, внезапно проросшую на моей спине, вздыбиться.

Грянул гром и с серого неба второго круга полился дождь, буквально через пару секунд превратившийся в ливень. Практически ровное каменное плато буквально за несколько секунд было покрыто огромными лужами.

Пробегая мимо одной из них, я смог углядеть свое отражение: плечи и спина действительно поросли шерстью, морда вытянулась, изменяя строение черепа, а глаза окрасились в желтый цвет.

– Шевелитесь!
– раздался из-за моей спины голос, заставив обернуться. Кучу сгорбленных людей выгоняли на улицу. Кнуты погонщиков щелкали раз за разом, заставляя несчастных кричать от боли.

Здесь были разные люди. Не только гомосексуалисты, но и просто неверные любовники и развратники. Знание этого само собой появилось в голове.

Некоторые цеплялись за камни, отказываясь выходить под дождь и ураган. Таких демоны просто хватали и швыряли прочь: здоровенные, в два раза выше человеческого роста они могли это, но на уродливых харях прислужников Сатаны в это время проступала истинная и неподдельная брезгливость.

Лестница вела вниз, на третий круг. Здесь же мне больше делать было нечего, да и ураган становился все сильнее и сильнее.

Я бросился вперед, загребая лапами воду, раскидывая ее всюду. Ощутимо запахло псиной, и сначала я подумал, что от меня...

Через несколько секунд с лестницы появился здоровенный трехголовый пес. Выше меня раза в два, он размахивал головами, опаленные пламенем уши были прижаты к головам.

С зубов текла слюна, капала на землю и с шипением плавила камень, оставляя в скале аккуратные углубления около двух-трех сантиметров в глубину.

Шерсть и так вставшая дыбом поднялась еще сильнее, ожидание боя заставило меня глухо зарычать. Слюна закапала по оскаленным клыкам, падая вниз.

– Я есть привратник ада!
– Громовой голос зазвучал у меня в голове.
– Я есть Керберос! Что ты здесь делаешь?

Который раз уже у меня спрашивают это. Я решил идти ва-банк.

– Вы совершили нападение на мой мир.
– Хрипло пролаял я.
– Я пришел сюда...

– Твой мир!
– Голос демона давил.
– У тебя нет никакого мира. Вы создали его, уподобившись тому, чье имя здесь под запретом, но наполнили его алчностью, развратом, кровью. Как и все остальные миры. Хозяин просто закончил начатое вами. Помог, я бы сказал.

– Пропусти меня!
– зарычал я.
– Пропусти. Я должен поговорить с твоим Хозяином.

– Тебе в любом случае придется остаться здесь навсегда. Ты понимаешь это?

– Тупая псина!
– рыкнул я, и бросился вперед.

Ты собака, а я волк!

Я увидел, что на самом деле превратился в волка, когда увидел свое отражение в огне, пылающем в глазах демона. Морда вытянулась и покрылась шерстью, сзади появился хвост.

Зубы цербера щелкнули в нескольких сантиметрах от меня, из слюнявой пасти воняло гнилью и серой, меня только чудом не окатило потоком кислоты из нее.

Я оказался на спине пса и принялся раздирать когтями жесткую неподатливую шкуру, собираясь добраться до мяса. Пес крутился на месте, периодически пытаясь достать меня, то правой, то левой головой. Но я умудрялся уклониться.

Наконец, до него дошло свалиться на землю и попытаться задавить меня своим весом, но я смог вывернуться и отбежать в сторону. Со стороны Цербер выглядел как самый обыкновенный бродячий пес, валяющийся на траве. Разве что, вместо травы здесь была жесткая скала второго круга ада, а у самого пса три головы.

Иссиня-черная кровь медленно текла по спине демона, пропитывая шкуру. И так короткая шерсть медленно покрывалась коростой.

Я встал на задние лапы и активировал "Крик Танатоса". Не знаю, на что я надеялся: собакоголовый привратник ада в любом случае превосходил меня по уровням на голову. Если вообще можно было сказать о существе из самого настоящего ада.

– Откуда ты знаешь это?
– спросил его голос.
– Откуда это у тебя?

Рывок, я бросился вперед, собираясь вцепиться туда, где под жесткой шкурой пульсировала ниточка пульса, в сонную артерию, но мощный удар когтистой лапы отшвырнул меня прочь, в пропасть.