Битва за опиум (Они называют меня наемником - 4)

Фрост подмигнул Дику Лундигану и спросил:

– Я прав?

– Марино, этот человек совершенно прав!
– торжественно произнес Лундиган и засмеялся, натягивая козырек форменного кепи на самые брови.

– Чушь! Дерьмо!

– О ужас, какой невоспитанный субъект, - осклабился Фрост и зашагал вдоль пыльной деревенской улочки.

– Эй!
– окликнул Марино.
– Как же Густав? Он остался караулить с другой стороны!

– А встретит нас по эту, - сообщил Фрост.
– Густав - отличный часовой и толковый малый. Он следил за разговором, не сомневайся.

Фрост закурил "Кэмел", поправил свой десантный берет, защищая уцелевший глаз от падавших почти отвесно солнечных лучей. Последние два дня они шли в невыносимой жаре, и Фрост почти ностальгически вспоминал прохладу горных отрогов, а особенно - прозрачные ручьи, где можно было на славу искупаться. Запах собственного пота начинал раздражать наемника.

За околицей, примерно милю спустя, к товарищам присоединился Густав.

Четверка шла без отдыха до пяти часов пополудни. Затем сделали краткий привал, Густав поделил и роздал армейские пайки. Марино, сидевший, свесив ноги, на берегу пересохшего ручейка, закурил и обратился к Фросту:

– Все-таки, сдается мне, движемся прямиком в ловушку!

Поднося ко рту острие герберовского ножа, на котором красовался ломоть консервированной ветчины, капитан ответил:

– Именно, Фрэнк. Прямиком в ловушку. Это единственный способ встретиться с полковником Цзинем.

– А что потом?

– Совершенно справедливый вопрос. Я все дожидался, когда ты задашь его. Слушай внимательно. Врать мы не будем - вернее, будем, но самый чуток. Цзинь вовсе не обязан верить нашим словам, и уж подавно не обязан оказывать содействие... Разумеешь?

Марино отрицательно мотнул головой.

– С какой такой стати он станет помогать незнакомцам разыскивать генерала Чена, дабы торжественно спровадить его к праотцам? А?

Густав, Лундиган и Марино молча ждали продолжения.

– А я вот придумал, с какой. Изобрел своего рода отмычку. Точнее, волшебную палочку.

– Что за легенду ты намерен скормить полковнику?
– не выдержал Дик Лундиган, сидевший немного поодаль.

– Не легенду, - засмеялся Фрост, - а чистую, девяносто шестой пробы... нет, пожалуй, не столь высокой... Короче, я намерен сказать правду.

– Поясни!
– изменившимся голосом потребовал Марино.

– С удовольствием. Я поведаю полковнику Цзиню, что один из моих друзей - а именно: Фрэнк Марино, - представляет интересы огромного преступного синдиката, главарь которого стремится пробить себе торную дорогу на международный рынок опиума-сырца. Притом, вытеснить всех европейских и американских соперников. Этот глава - точнее, босс; а еще вернее - саро di tutti capi...6

– Ax ты, дерьмо свинячье!
– взревел Марино, запуская руку под левую мышку и начиная подыматься.
– Ах ты, скотина лживая!..

Фрэнк осекся, ибо дуло заранее извлеченного и удобно припрятанного Фростом браунинга уже целилось прямо ему в лоб.

– Угомонись, Фрэнк. Я не собирался тебя оскорблять. Просто изложил присутствующим истинное положение вещей.

– Это паскудное, четырежды паскудное, и злопаскудное вра...

– Нет, Фрэнк. Увы и ах, это не вранье... Фрост еле заметно улыбнулся:

– Любимое изречение преподавателей английского языка: увы и ах!

Он с демонстративным спокойствием прикурил, держа зажигалку в левой руке, а браунинг - в правой.

– Видишь ли, я заподозрил это еще в Америке, узнав, как бесится ФБР по поводу фарборновских миллионов, а заодно гадает об их происхождении. Тогда забот набрался полон рот, и я плюнул на умственные усилия, в которых не было немедленной нужды... А вот после засады нужда возникла - и какая нужда! В бессонные ночи, на посту, рассуждается особенно хорошо и складно. Там, в деревеньке, где мы раны зализывали...

Зеленый, блестящий глаз Фроста буквально сверлил Фрэнка Марино безотрывным взглядом.

– Я начал подсчитывать: сколько будет дважды два? Человеку со средствами Фарборна проще простого убедить Государственный Департамент, что убитый горем богач вознамерился отомстить погубителям единственного сына, и заодно в корне пресечь опиумную торговлю. Экое благородство... Экая галиматья! Дельце, разумеется, семейное, только оно к совсем иной семейке относится... К той самой, верно, Фрэнк?

Марино сидел не шевелясь.

Фрост неторопливо докурил "Кэмел", растоптал окурок левым каблуком.

– Фарборн метит в опиумные царьки сам. Не в царьки, что я такое несу?
– в самодержцы! Чикагские и нью-йоркские "семьи" не могут полностью подмять торговлю марихуаной, из-за колумбийской и кубинской конкуренции. Опиум совсем иная статья!.. Можно даже цены сбить и поддержать национальную экономику... Инфляцию замедлить... О, сколь патриотично!

– И что ты намерен предпринять, Фрост?
– осипшим от ярости голосом осведомился Марино.
– Пленочка-то по-прежнему в руках Фарборна. Или прячься в стране, которая не выдает преступников Штатам, или готовься... Тройное убийство!

Густав и глазом не моргнул. Дик Лундиган рассеянно жевал веточку.

– Да выполню я обещанное, Фрэнк, - засмеялся Фрост.
– И выполню гораздо основательнее, чем намеревался. Мне требуется пленка. Лундигану и Густаву нужны двадцать пять тысяч на брата. Плюс, конечно, премиальные... Знаю. Поэтому и намерен положить почти все карты на стол полковнику Цзиню. Единственный способ заинтересовать бандюгу и склонить его на нашу сторону.

– Как?

– Что я должен был молоть по замыслу Фарборна? "Ах, ваше высокопревосходительство, все эти годы вы сражаетесь против Чена, безуспешно сражаетесь; но я приволок целых полтора десятка заморских фокусников, способных сказать "оп-ля!" и тем сокрушить неприятеля..." Добро бы еще полтора десятка! Опытные наемники, профессионалы - иди знай, может и клюнул бы Цзинь... Только теперь-то нас четверо! И говорить следует не об эпических подвигах, а о простой и честной сделке. Включающей, среди прочего, уничтожение генерала Чена. В этом случае, мы сохраняем надежду выиграть.

– Когда все останется позади, когда вернемся в Штаты...
– угрожающе начал Фрэнк.

– Если, друг мой. Так звучит разумнее и сдержаннее.

– ...Я тебе назначу свиданьице! Не явишься - из-под земли достану!

Фрост захохотал.

– Фрэнк, но ты совсем не в моем вкусе! Какие могут быть свидания? Окстись.

Марино вновь ухватился за револьвер, но Лундиган уже стоял сбоку, прижимая винтовочное дуло к виску итальянца.

– А ну-ка, довольно паясничать!
– заревел громадный Густав.
– Это к обоим относится! Давайте собирать пожитки да к полковнику Цзиню поспешать! Это свиданьице похлеще вашего будет...