Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Тогда звони!
– отчаянно выкрикнул Островой. Но рука Коломнина столь стремительно метнулась к телефону, что он понял - это не блеф. Странный банковский безопасник на самом деле только и ждет повода, чтобы сдать его Интерполу.

– Ладно, ладно!
– быстро произнес он.
– Согласен! Он развернулся к Янко, все это время пытавшегося привлечь его внимание, с чувством рубанул ладонью по сгибу другой руки:

– А тебе во!

Янко стремительно побледнел.

– Стало быть, все девять?
– с плохо скрытым сожалением уточнил Коломнин.

– Сказал же!
– Островой поднялся, схватил со стола мобильник, барсетку, смяв ее пальцами.

Банкуйте, суки! Завтра оформим.

– Немедленно!
– остановил его голос Коломнина.
– Вызывайте своих адвокатов. Мы - своих. И прямо сегодня составим мировое соглашение.

– Но прямо сейчас стремно, - Янко под испепеляющим взглядом Острового замялся.
– Адвокаты могут быть заняты. Мы не предполагали, что так скоро... Это - Европа. Здесь не привыкли решать столь стремительно.

– Раз я здесь - будут привыкать. Янко!
– Коломнину все это изрядно начало надоедать.
– Ты с швейцарскими адвокатами банковскими денежками рассчитываешься. Вот и изволь заставить отработать.

– Но даже если соберем немедленно, - Островой угрюмо покачал головой. Пока утрясут, отредактируют, - тут работы даже не на часы. Может, на сутки.

– А ничего, не соскучимся, - успокоил его Коломнин.
– Вы в преф играете?

– В преферанс? Играл студентом.

– Во! Стало быть, будет, чем ночь занять. Люблю я, знаете ли, ловленного мизера половить. Ну, что застыли, добры молодцы? Работаем, работаем!

Островой и Янко изумленно переглянулись, - в человеке, только что добившемся своей, казавшейся недостижимой цели, явственно проступало необъяснимое раздражение. Островой еще раз внимательно присмотрелся, пытаясь отгадать причину непонятной ему личной озлобленности. Но напрасно Василий Островой судорожно перебирал в памяти "кинутых" им людей. Озлобленность Коломнина была обращена против другого - против самого себя. Озлобленность, в которой перемешались гадливость и отвращение. Потому что в эту минуту разошлись интересы банка и государства: исполнив волю Дашевского, он предал Волевого. Следователя и бывшего коллегу, который два года неустанно, отказываясь от отпуска, жертвуя выходными, преследовал преступника, охваченный единственным желанием: посадить его на скамью подсудимых и тем доказать, что в России пришло время возмездия ворам. Этой же страстью был прежде охвачен и сам Коломнин. И вот теперь он возвращает преступнику улики и - избавляет от тюрьмы. Он предал не только Волевого, но и свое прошлое. Себя в себе. Что-то надорвалось внутри Коломнина.

Еще в Женевском аэропорту Коломнину дозвонились из секретариата Дашевского и предупредили, чтобы по прилете в Шереметьево он прошел в vip-зал и там дождался Льва Борисовича. Президент вместе с Ознобихиным улетает на банковский симпозиум в Лондон, но перед отъездом хочет обязательно переговорить.

И теперь утомленный Коломнин попивал шереметьевскую минералку перед огромным телевизором, прикидывая рейс, на котором сегодня же успеет вылететь в Томильск.

– Гигант! Просто гигант!
– послышалось от двери. Коломнин едва успел подняться, как его обхватил и принялся охлопывать стремительно, по своему обыкновению, вошедший Дашевский. Сзади груженный дорожным портфелем поспевал один из помощников.
– Всех поразил! Это, я тебе скажу, - vip-результат. Хоть, знаю, прошел по краю. Не боялся, что все вообще обломится? Или... на принцип пошел?

Проницательный Дашевский испытующе вгляделся, определил что-то, отчего зрачки несколько потемнели.

– Ну, и черт с тобой! Победителя не судят. Немедленно дам

команду, пусть готовят на тебя премию... в пятнадцать тысяч долларов. Заслужил!

– Не надо мне премии, - Коломнин с трудом сдержал усмешку: Андрюша Янко, предсказывая ему "жалких" пятьдесят тысяч с барского плеча, явно погорячился.

– Что значит "не надо"? Намекаешь, что мало?!

Впрочем он и сам прекрасно понимал, что мало. Слишком мало, чтоб по банку не пошли новые пересуды о его скупости.

– Ладно! Черт с тобой, вымогатель. Пользуйся моей добротой. Получишь... сорок тысяч. Этого, надеюсь, тебе довольно или прикажешь весь банк к ногам положить?

Этого бы хватило. Во всяком случае, чтобы купить небольшую квартирку: после ухода из дома Коломнин до сих пор не имел жилья в Москве.

– Вообще не надо за это никаких денег. Вы попросили - я сделал.

– Брезгуешь, стало быть?
– чутко догадался Дашевский. И недобро прищурился. Отказ от премии оскорбил его куда сильнее попытки поторговаться. Что ж, вольному воля. Куда теперь?

– Прямо сейчас возвращаюсь в Томильск. За мной ведь "Нафта".

– Да, да. Конечно. Назад особенно не торопись.

– А как же аттестация?

– Это даже в голову не принимай. Защитишься по возвращении. Да и то формальность. Ты у нас теперь герой. Ну!
– он вымучил дружескую улыбку и, давая понять, что аудиенция закончена, негодующе развернулся к топчущемуся помощнику.
– Где наконец Ознобихин? На посадку пора.

– Вот-вот будет, - тот поспешно оторвал от уха мобильник.
– Въехал в зону Шереметьево.

– Я пошел в самолет. Пусть догоняет. Бардак! Президент их ждать должен, и, забыв на прощание кивнуть Коломнину, шагнул к вышколенно улыбающейся у стойки регистраторше.

У выхода из vip-зала Коломнин едва не столкнулся с катящим чемодан Ознобихиным.
– Какие люди!- обрадовался встрече Коля.
– Поздравляю. Весь банк гудит, как ты этого Острового уделал. На полную!

В поздравлении и особенно в словечке "на полную" ощущался некий второй план - будто он и поздравлял и недоумевал одновременно.

– Да, кстати, я тут тебе порадел чуток, - припомнил Ознобихин.
– Мне, пока тебя не было, супружница твоя звонила, - все-таки настырная она, извини, бабенка, - просила помочь сына куда получше пристроить.

– Что?!

– А чего? Не чужие. Как раз у Янко в "Авангардфинанс" местечко освободилось. Ну, я и - порекомендовал на стажировку. И то дело! Пусть парень чуток в загранке освоится. Правда, на тебя Янко жутко, знаю, разобиделся.

– С чего бы?

– Если ты такой недогадливый, так откуда мне знать?
– хмыкнул Ознобихин. Поначалу, как твою фамилию услышал, даже уперся. Но я настоял. Должок у него передо мной неотработанный. А теперь и у тебя! Шутю! Ну, давай, выкладывай слова жуткой благодарности.

– Пожалуйста. Там Дашевский нервничает.

– Подождет! А, кстати, насчет Маковея прав ты был. Признаю. Очень непростой оказался. Такой стремный кредит мы с ним закрыли, пальчики оближешь. Вот так бы всегда, в одной упряжке! А то только ругаешься, нехороший ты человек, - и, приветливо кивнув, Ознобихин подхватил ручку чемодана, тем более, что выскочивший из vip-зала помощник принялся строить страшные глаза.

Томильск. Время принятия решения

Из Женевы Коломнин созвонился с Богаченковым, который сообщил, что документальную проверку закончил и готов отчитаться. Потому, несмотря на накопившуюся усталость, прямо из Томильского аэропорта он отправился в банковский филиал.

Поделиться с друзьями: