Благие намерения

Колдун еле заметно кивнул. Первое человеческое движение. Хотя, возможно, Мбанга мог перенять его у своих давних хозяев.

–  Ты тоже добрый человек. Ты похож на Либи. Но я рад сказать тебе то, что сейчас скажу. Думай, что я говорю это не тебе, а всем людям, пришедшим с гор.

Голос, похожий на вздохи ветра, смолк, но потом зазвучал снова:

–  Вы пришли с гор и прогнали нас отовсюду. Но теперь пришли другие и прогонят вас.

– Другие?

Колдун молчал.

–  Какие другие?

–  Они похожи на вас, - помедлив, отозвался он.
– И они уже начинают вас прогонять отовсюду. Ар-Шарлахи моргал.

–  Я не понимаю, о ком ты говоришь, - сказал он наконец.
– Нас никто не прогоняет.

Вывороченные серые губы шевельнулись в подобии улыбки.

–  У вас все меньше кораблей. Вы все реже выходите на них в пустыню. Вас самих все меньше и меньше.

–  Да нет же!
– обескураженно промолвил Ар-Шарлахи.
– Ты… - Он чуть было не сказал: «Ты ничего не понял», но вовремя прикусил повязку. Колдуну таких слов говорить не следовало.
– Просто была война. Убивали людей, жгли корабли. Но это делали мы сами, понимаешь?

–  Вы так думаете. Копье тоже думает, что оно колет. Но колет не копье, а рука.

Ар-Шарлахи чуть не рассмеялся, но потом вспомнил вдруг Харву, вышедшую на улицы с какими-то странными нездешними товарами в руках, обнищавшие тени, полупустые рыночные площади, черные скелеты кораблей на раскаленном красноватом щебне плато Папалан…

–  Ты хочешь сказать… что пришли эти самые другие и… подстроили войну?..
– Он огляделся, словно беря деревянных идолов в свидетели, что такого быть не может.
– Но тогда где они? Почему их не видно?

–  Чтобы увидеть, нужно смотреть, - последовал загадочный ответ.

–  Ну… хорошо… - вконец растерявшись, сказал Ар-Шарлахи.
– Я… постараюсь… Но скажи хотя бы, где смотреть?

На этот раз колдун молчал особенно долго. Нехотя разомкнулись вывороченные губы.

–  Там, где кланяется сталь.

Ар-Шарлахи невольно просунул руку под головную накидку и прижал кончики пальцев к бьющемуся виску.

–  Что это значит?

Колдун молчал.

–  Кланяется сталь… - в недоумении повторил Ар-Шарлахи.
– Хорошо, а как добраться туда, где она… кланяется?..

–  Идти отсюда всю ночь по звезде НТоба. Вы называете ее Альк-Ганеб.

Ар-Шарлахи наморщил лоб, соображая.

–  Это где-то между Турклой и Ар-Нау?.. Но там же, говорят, кивающие молоты… - Он осекся и уставился на колдуна, внезапно сообразив, что именно о кивающих молотах и ведется речь.
– А ты сам хоть раз это видел?

–  Да. Те, кому кланяется сталь, нас не трогают.

–  А нас?

Разбойничья злая луна

–  Вас они жгут, - равнодушно прикрыв веки, на вдохе шепнул колдун.
– Но не всегда… - Вновь открыл черные е сияющими белками глаза, и Ар-Шарлахи показалось, что Мбанга смотрит на него С детским любопытством.
– Ты пойдешь туда?

–  Не знаю… - в замешательстве сказал Ар-Шарлахи и вдруг понял, что означает для него и для всех остальных последняя фраза колдуна.
– Так ты нас отпускаешь?

–  Да. Ты пойдешь и скажешь всем большим белым людям: пришли другие, и они вас прогонят.

Весь остаток ночи вокруг «Самума» и «Белого скорпиона» пылали костры и факелы. Однако к туземцам они уже не имели никакого отношения. Вообще казалось, что заросли справа и слева были теперь совершенно безлюдны. В неровном красноватом свете команды с бранью и надсадными криками освобождали увязшие в песке корабли. «Самум» относительно быстро выехал, выправляя крен, по прокопанной для левого колеса наклонной колее, а вот с севшим на брюхо «Белым скорпионом» пришлось повозиться…

Командир зеркальщиков Илийза ползком выволок тяжеленный мешок по оползающему склону и, вытряхнув неподалеку от костра, обессиленно повалился на песок.

–  Берегись!
– полоснул откуда-то из красноватой трепещущей полутьмы голос Лако.

Не поднимаясь, Илийза повернул голову. Из-под днища каторги метнулись розоватые балахоны, а в следующий миг «Скорпион» дрогнул и с тяжким мощным вздохом осел почти на локоть.

–  Все целы?..

Песок справа от Илийзы шевельнулся - это рядом с ним упал задохнувшийся Айча.

–  Чуть не придавило, - возбужденно сообщил он.
– Мешок так под днищем и остался… Ну ничего… Зато задние колеса на ходу. Дальше - проще…

Из зарослей, увязая при каждом шаге, выбрался молоденький большеглазый разбойничек с охапкой тяжелых извилистых сучьев. Сбросил с глухим дробным стуком ношу и тоже присел к костерку.

–  А мы уж думали, тебя там черненькие зажарили, - съязвил Айча.

Разбойничек вздрогнул и оглянулся на переплетения узловатых стволов.

–  Не… - сказал он.
– Никого там нет. Пусто… Взял одну дровину и попробовал сломать о колено, в результате чего повалился на спину, но дровину так и не сломал.

–  Камушек бы сюда, - озабоченно проговорил он, озираясь.
– Вот ведь подлое дерево, а? Рубить бесполезно - только ломать… А об камушек - милое дело…

–  Зато горит жарко, - заметил Илийза и повернулся к Айче: - Я смотрю, что-то Шарлаха не видно… Тот нахмурился.

–  Спит, - недовольно сказал он.
– Опрокинул две чашки подряд и велел, чтоб к утру разбудили.

–  Слушай… Тут болтают, будто он что-то такое по-ихнему пролопотал - и все черные врассыпную… Правда, что ли?

–  Сам слышал, - буркнул Айча.
– Чего удивляться-то? Зря, что ли, полночи с колдуном бродил!..

–  Да-а… - протянул Илийза.
– Ну, тогда ясно… Кувшин за кувшином пьет, а щит навести - и рука не дрогнет… И в Зибре тоже… Как он тогда угадал, что караван возвращается?

Оба тревожно замолчали. Рядом кряхтел над неподатливым суком упорный разбойничек.

–  Связались, короче… - сказал он с тоской, прекратив на минуту борьбу с дровиной.
– Нашли главаря…

–  Не нравится, что ли?

–  Ну так ведь… колдун же… Илийза ухмыльнулся.

–  Ну и чем ты, дурак, недоволен?
– сказал он.
– Радоваться надо…

Глава 18 ГОСТЕПРИИМНАЯ ТУРКЛА

К утру оба судна выползли по песчаному рукаву из зарослей и подняли паруса. Восстало злобное розовое солнце. Пора было будить Ар-Шарлахи и докладывать обстановку. Собственно, доклад заключался в двух словах: выбрались, потерь нет, идем в Турклу.

–  Как в Турклу?
– не понял он спросонья.
– Почему опять в Турклу?

–  С добычей только туда, - несколько удивленный таким вопросом, объяснил Лако.
– В Пьяную тень нам вроде теперь заходить не пристало…