Благородна и благочестива

– Второй экипаж, по словам выживших, разбойники увели в сторону, – отчитался один из них. – Мы проехали по основному тракту, но следов там много – натоптали за ночь. Только и разобрали, что увели карету в сторону западной дороги.

– Куда? – тревожно переспросила Камилла. – Какой?..

– На запад, – мельком глянув на девицу, а затем на начальника, повторил гонец. – Через лес к равнинным землям Рэдклиффских ллеев. На той дороге мы обнаружили мёртвого королевского воина – зарезан в бою. Мы его в сторону отнесли да в лесной яме схоронили. Меч и шлем у изголовья оставили – место приметное, на обратном пути найдёте.

Камилла села.

Так получилось, что прямо на пенёк, к которому привязывали лошадей, но вставать сил уже не осталось. Когда в ворота въехала и остановилась разбитая в беспощадной гонке карета со взмыленными лошадьми, Камилла даже не поднялась.

Из экипажа, дико оглядываясь и причитая, выползла мэма Софур, за ней – пэра Эдна, и уже вместе женщины подали руки красному от смущения, но слишком измученному за тряскую дорогу пэру Нильсу. Пожилой учитель не сразу утвердился на ослабших ногах, но, зацепившись взглядом за Камиллу, радостно вскрикнул и ожил.

– Ллейна Камилла! Светлейшая! Жива!.. – в голос ахнул пэр Нильс, всплёскивая руками.

Мэма Софур, причитая, раскрыла объятия, но тут же и остановилась, наткнувшись на мёртвый взгляд Камиллы. Пэра Эдна поняла быстрее.

– Наш защитник погиб, – тихо подтвердила камеристка ллейны Бианки. – А второй экипаж увели ещё до рассвета – мы и не заметили, как. А если бы и заметили, то ничего не смогли бы сделать.

Камилла посмотрела на трёх замерших перед нею слуг и в один миг поняла, что взрослые люди, которых она ждала, чтобы спросить совета, ждут распоряжений как раз от неё.

Избежать ответственности в единственный миг слабости не удалось.

Медленно и тяжело, не глядя на разбитые костяшки и стёртые ладони, наследница Эйросских земель развязала сумочку ллейны Бианки, отвела пальцами в сторону пакет с бумагами, дорогие перчатки и тряпицу с амулетом, и нашла наконец то, что искала. Знакомое с детства оружие, с которым ученица мэма Фаиля обращалась лучше всего.

– Вознице скажите, чтобы лошадей сменил, – бесцветно заговорила Камилла, доставая кошель с монетами. – Потребуется доплатить – доплатим. Пэра Эдна, в казарме лежит мэм Гирр – распорядитесь о том, чтобы о нём честно позаботились. Денег оставьте на расходы, – Камилла протянула серебряную монету камеристке, – и передайте, что добавим ещё, если потребуется. Няня, найди воды и припасов в дорогу, – Камилла протянула в подставленную ладонь несколько медных монет. – Выезжаем немедленно.

Главенство юной ллейны приняли безоговорочно. Пэр Нильс – потому как искренне в неё верил и называл светлейшей ещё тогда, когда все прочие считали безродной нищенкой. Пэра Эдна – потому что в отсутствие ллейны Бианки и Одетты оказалась без защиты и без службы, и строго следовала этикету. А этикет признавал ллейну Камиллу главной в их уменьшившейся компании. Да что этикет – даже его величество признал, и этого авторитета пэре Эдне хватило, чтобы самоустраниться от принятия сложных решений. Нянька в непривычной среде и вовсе растерялась, без сопротивления отдав право голоса воспитаннице. И то сказать – Камиллу она с каждым годом побаивалась всё больше.

Возница, верно, устал за бесконечный путь, но отправиться вслед за товарищем Чэдом, которого наверняка либо убили, либо сбросили по пути в канаву, он не хотел. Даже смутная надежда на то, что на Эйросских землях им уже ничего не грозит, не утешала.

– Эйросский замок далеко? – уточнила у начальника вежи Камилла, когда они приготовились к отбытию.

– Проедете деревню и к вечеру въедете в Очаг. Это город на пути в Фэйерхолд, – пояснил тот, внимательно оглядывая Камиллу. Опытный пограничник, начальник вежи угадал в девице важную гостью, и на всякий случай был вежлив. – В Очаге, верно, заночуете, а к обеду, если поутру выедете, доберётесь до Фэйерхолда. Замок расположен сразу за городом, через мост. Не промахнётесь.

– Благодарю, – подумав, проронила дочь Золтана Эйросского. Вложила серебряную монету в руку начальника и кивнула на казармы, – проследите, чтобы за Гирром присмотрели. Как очнётся да в силах будет, пусть направляется следом за нами в замок.

Королевский воин, верно, имел указания после доставки наследницы престола вернуться обратно в Стоунхолд, однако Камилла догадывалась, что помощь ей ещё пригодится. Молодой да пригожий солдат дело своё знал отменно; отчего не прибрать такого к рукам, покуда не хватились?

Камилла недолго ехала внутри кареты: вчетвером внутри оказалось тесно, с учётом того, что одной из персон являлась мэма Софур, занимавшая почти всё сидение с одной из сторон. Да и мрачное настроение спутников давило: с начала опасного путешествия они потеряли горничную, двух воинов, кучера, а теперь ещё и ллейн Бианку и Одетту! Камилла старалась честно верить, что ллейна Бианка права, и что опасность им не угрожает, однако не имея никаких новостей от последней, не зная, где они и куда их увезли, дочь Золтана тревожилась всё сильнее. Даже сама себе удивлялась. Фамильное наследство обернулось крупной игрой, и Камилла подозревала, что в руках у неё одна мелочь, в то время как все козыри как раз у соперников. Что ж, краплёными мэм Фаиль тоже учил играть.

– Надо добраться до замка, – обронила Камилла, когда тишина в карете стала совсем уж тягостной. – Там, под защитой его стен, нам ничего не грозит. И, если повезёт, регент или дед вышлют помощь ллейнам Бианке и Одетте. Сейчас мы бессильны.

Пэр Нильс согласно кивнул и всхлипнул, тотчас поспешно отворачиваясь, а мэма Софур сочувственно глянула на тщедушного учителя и утешающе обняла его за плечи. В жарких объятиях няньки тот почти потерялся и, кажется, едва не задохнулся, но отстраняться не спешил.

– Пэра Эдна, – обратилась к камеристке Камилла, – вы останетесь со мной? Пока мы не выясним, что случилось с ллейнами Бианкой и Одеттой.

– Почту за честь, юная ллейна, – сдержанно склонилась камеристка.

Камилла кивнула и постучала вознице. Подождав, пока карета приостановится, дочь Рыжего барона перебралась на облучок, игнорируя удивлённые взгляды кучера. Невзирая на пробирающий холод с гор, места вокруг становились всё краше. Не случись с ними беда, сейчас Камилла вовсю восхищалась бы красотами собственных земель и гордо приглашала бы благородных ллейн в фамильный замок. Увы, теперь делить радость от сине-зелёных лесов, обступивших дорогу, нависающих над ними гор, сбегавших по холмам быстрых ручейков и пробегавших по дороге зайцев оказалось не с кем.

Они ехали в сторону заката, так что уходящее солнце щедро поливало золотым светом и жёлтую дорогу, и тёмно-зелёную траву у обочин. Деревню миновали ещё днём, не задерживаясь: ничего примечательного в поселении не оказалось. Часовенка Небесного Отца, деревянные срубы да обнесённые плетнем клочки земли. И поселяне, провожавшие карету долгими взглядами и короткими возгласами.

– Хорошая деревня, – похвалил пэр Нильс, когда та осталась позади. – Я сюда часто заезжал по приглашению местного духовника: грамоте его приёмышей учил. Да только Очаг мне больше по нраву. Учёных людей больше, люди приветливые, цены приемлемые. А какие места, светлейшая ллейна! Озерцо, сады, беседки… Уютнейший городок! Оттого и прозван Очагом. Словно домой приезжаешь…