Благословенный
Шрифт:
— Прости, Рик.
— Нет, я не прощу! Почему вы, взрослые, такие лживые? Почему притворяетесь моими друзьями, а сами оказываетесь предателями? Я ведь вам верил!
— Кому это «вам»?
— Тебе! Нолу!
— Я люблю твою маму, Рик. Я полюбил ее еще до того, как она вышла за твоего отца.
— Значит, ты все время притворялся! Это так подло!
— Я никогда не притворялся и не скрывал свои чувства, поэтому твой папа меня так и ненавидит. Мне было плевать кто и что об этом думает. Плевать на всех. Кроме тебя. Что думаешь обо мне ты для меня было важно. И сейчас важно. Я люблю Кэрол.
— А по-твоему, став старше, я бы отнесся спокойно к тому, что ты соблазнил маму, что хочешь разрушить нашу семью, увести от папы? Плевал я на твою любовь, понял? И на любовь всех остальных — тоже! Моя мама выбрала не тебя, она вышла замуж за папу, и никто не имеет право лезть к ней со своей любовью, даже ты, понял? Раз она вышла замуж, ты должен был ее забыть, оставить в покое, и найти себе другую. Ради нас, если ты действительно нас так любишь, как говоришь.
— Я бы так и сделал, если бы твоя мама и дальше была с ним счастлива. Но он сделал ее несчастной. Она не хотела больше быть с ним, хотела уйти, но он ее не отпустил, стал принуждать, а так поступать нельзя. Любой человек вправе сам решать, как ему жить и с кем.
— Моя мама любит его, а он просто хотел, как лучше. И не хотел отпускать, потому что тоже ее любит, хотел сохранить семью. Он думал, что мама сердится на него из-за тети Даяны, что поэтому хотела от него уйти. Но это не так. Дело не в тете Даяне. Мама могла бы его простить.
— Видимо, все-таки не могла. Так бывает, Рик. Иногда мы не можем чего-то простить, даже если сами этого хотим.
— Ты ничего не знаешь!
— Ну так расскажи, — мягко сказал Рэй, не желая спорить.
— Ты не поверишь, подумаешь, что мы чокнутые.
— Нет, Рик, я так никогда не подумаю. Это что-то, связанное с твоим даром? Ты же сам собирался мне все рассказать, помнишь?
— Собирался. Только ситуация изменилась. Теперь не хочу. Ты потерял мое доверие. Ты мне больше не друг. Ты враг. Тот, кто мне врет, кто хочет разбить мою семью.
— Вот как? А как же Нол?
— Здесь совсем другое дело. Нол мне не друг, он тоже враг. Но он — папина смерть, которую удалось приручить с маминой помощью, потому что он в нее влюбился. Если бы мама не охмурила его, папа был бы уже мертв.
— А сам папа что думает по этому поводу?
— Он не верит мне. Думает, что мама его разлюбила. Вернее, поначалу думал. Теперь уже нет. Они с мамой вроде как помирились.
Рэй недоверчиво приподнял бровь.
— Что ты так смотришь? — разозлился Патрик. — Помирились, еще как, я сам слышал!
По тому, как покраснел мальчик, Рэй понял, о чем он, и с трудом сохранил невозмутимый вид.
— Папа даже переселил ее в их спальню, как раньше, до ссоры. А ведь до этого держал ее в комнате для гостей!
— А что мама? Она сама сказала, что они помирились? Что хочет остаться с ним?
— Что она хочет не имеет значения. Конечно, она этого хочет. Но пока это невозможно. Мы не можем пока быть с папой. Но это ненадолго. Есть одни человек… который научит меня кое-чему,
и тогда мы сможем вернуться к папе и жить с ним.— А они? — Рэй кивнул на малышей.
Патрик озадаченно нахмурился и почесал затылок.
— Пока не знаю. Разберемся, не все сразу. По очереди все разгребем с мамой.
Рэй печально помолчал.
— Как мама? Папа ее не обижает?
— Нет.
— А почему она не пришла? Он не пускает?
— Она приболела. Но она попросила меня с тобой поговорить.
— Ну, говори.
— Это о Дженни. До конца этой недели ее нужно забрать из пансионата. А папа отказался ее принять. Он не хочет. Как я не просил…
— Кэрол хочет, чтобы я ее забрал оттуда? Хорошо. Мне не трудно. Только нужно, чтобы она договорилась о том, чтобы мне ее отдали. А куда я должен ее отвезти?
— Сюда.
— В смысле… сюда? Но ведь ты сам сказал, что отец не разрешил.
— Мама просила, чтобы пока она побыла у тебя, — мальчик устремил на Рэя умоляющий взгляд, на мгновение забыв про все свои обиды.
— Как у меня? — поразился тот. — Но это невозможно! Ведь я совершенно посторонний для нее человек. Мне никто не позволит… Я мужчина, одинокий, а она девочка, уже девушка…
— Но ведь ты же забрал маму, а она была еще младше Дженни тогда!
— Да, но, во-первых, мы думали, что она моя дочь, а во-вторых, я был женат, у меня была Куртни!
— Рэй, ну, пожалуйста! Мама обо все договорится, ты только согласись! Тетя Дженни не будет против, ей лишь бы избавиться от нее, лишь бы Дженни снова ей не приправили! Она не примет ее, у нее с головой не в порядке, она считает, что Дженни больше не Дженни, потому что в ней теперь сердце кого-то другого. Ее отправят в приют. А ей нельзя в приют, она погибнет! Она очень хорошая, она будет помогать тебе с лисятами! Мы потом ее заберем, сразу, как только сможем! Это только на время, Рэй! Мы ей обещали, мы не можем ее бросить!
Рэй в полной растерянности смотрел на него.
— Рик, но это не так просто. Это такая ответственность… Тем более, с такими проблемами со здоровьем, как у нее… Это же не обычный ребенок. Она после серьезной операции. Ей же нужно лечение, забота… Я ничего не знаю и не умею. К тому же, мне нужно заботиться о мальчиках… Я просто не смогу.
— Нет, ты сможешь! Дженни уже взрослая. Она сама будет знать, какие ей нужны лекарства, что с ними делать, тебе нужно будет лишь их покупать. А с лисятами она тебе даже поможет, она умеет управляться с детьми, у нее есть младшие братик и сестренка. Она не доставит тебе никаких хлопот, наоборот, поможет. Она не разбалованная, тихая, неприхотливая. Тебе даже не придется тратить на нее свои деньги, ты можешь брать мои, мою долю в компании.
— Да причем тут деньги, не в них дело. Зачем ты так говоришь?
— Ну, прости. Я знаю. Ты ведь уже дал нам деньги для нее, я знаю, что тебе не жалко. Рэй, умоляю! Ты единственный, кто может нам помочь! Мама очень тебя просит! Мы вместе просим! Я прошу!
Рэй потер пальцами подбородок, потом с тяжелым вздохом провел ладонями по лицу.
— А что сама Дженни? Она согласилась?
— Я с ней об этом еще не говорил. Сначала же у тебя надо было спросить.
— Уверен, ей это не понравится.