Благословенный

— Мам… мамочка! — он вдруг расплакался, порывисто сжимая руки вокруг нее. Потом повернул перекошенное лицо к отцу.

— Не смей ее трогать! Не смей! — прорычал он не своим голосом, низким, хриплым, злым. — Или я убью тебя!

Джек ошеломленно застыл на месте, смотря на него.

— Рик… я не хотел… я просто разозлился… сильно разозлился…

— Уходи! Уходи! — Патрик вдруг вскочил и, наклонившись вперед, стал наступать на него, угрожающе, решительно, стиснув кулаки и оскалившись от ярости. Казалось, еще мгновение, и он набросится на него и начнет рвать зубами, как дикий зверь.

Джек непроизвольно отступил, изумленно смотря на него. А Патрик протянул руку и, схватив ремень, дернул, пытаясь у него его вырвать. Джек разжал пальцы, позволив ему это. Тогда мальчик с отвращением отшвырнул ремень в сторону и, отвернувшись, наклонился к Кэрол.

— Вставай, мам, не бойся, — он снова обнял ее, пытаясь поднять с пола. — Что ты сделал… что ты сделал, посмотри! Она вся в крови, у нее же еще те раны не зажили… Мамочка, тебе очень больно?

Кэрол почти удалось встать, но в глазах потемнело, и она почувствовала, что падает. Патрик закричал, судорожно вцепившись в нее в попытке удержать. Потом она почувствовала удар о пол, и сознание ее окончательно покинуло.

Доктора не звали. Хок сам обработал ее раны и перевязал.

Патрик не отходил от нее, держал за руку, с жалостью смотря влажными глазами.

— Не бойся, мам. Он больше не тронет. Я не позволю ему. Я сказал, что если он еще раз поднимет на тебя руку, мы опять от него сбежим.

— Ничего, сыночек, все нормально, — Кэрол улыбалась, счастливая от того, что он снова с ней и больше не сердится. — Ты все еще любишь меня? Не ненавидишь?

— Нет, конечно, скажешь тоже! Не переживай. Я люблю тебя. Ты же моя мама. Лучшая мама в мире, — он погладил ее по голове. — Я подумал… и решил, что папа сам виноват, он же первый начал. А кто первый начал, тот и виноват. Если бы мне изменила жена, я бы тоже ей изменил, в отместку. Я ничего ему не сказал. И не скажу, не бойся. Но на Рэя я все-таки сержусь.

— Он так расстроился…

— А как он хотел? Я могу понять тебя, почему ты так поступила. А его понять не могу. Он не должен был.

— Сынок…

— Мам, я не хочу сейчас говорить об этом. Давай не будем, — он ласково гладил ее волосы. — Мне нравятся твои новые волосы. Они такие красивые.

— Папа сказал перекрасить. Ему не понравилось.

— Врет! Все ему понравилось, я видел, как он на тебя смотрел весь вечер. Ты все еще ему нравишься, очень. Я бы понял, если бы ты ему не нравилась больше… а так я не понимаю, зачем ему нужна была тетя Даяна. Я у него спросил, но он что-то пробубнил себе под нос, я так и не понял. В общем, он не захотел со мной об этом говорить. Прости его, мам… он просто взбесился. Он мне пообещал, что больше так не будет. Я наблюдал за ним. Он все время такой грустный. Наверное, потому что думает, что ты его больше не любишь. Это все из-за Нола. Скажи ему, мам, скажи, что ты его любишь, что тебе, кроме него, никто не нужен. Что ты была с Нолом только ради того, чтобы спасти ему жизнь. Я ему говорил, но он мне не верит. И злится. Очень злится. Мне даже страшно. Я никогда его таким не видел.

— Я тоже. Но он не поверит нам, сынок. Не надо тебе пытаться ему что-то объяснить. Он уверен, что я сумасшедшая и просто забила тебе голову своими бредовыми идеями. Не дай бог, еще подумает, что и с тобой что-то не так. Бросится тебя лечить, как меня. Не надо, сынок. Молчи. Мы сами разберемся. Мы съездим к Луи… Я что-нибудь придумаю. Давай скажем, что тебе просто захотелось во Францию, что тебе понравилось там, когда ездил с дедушкой. Возьмем с собой Хока, и Шона, чтобы он не боялся, что мы сбежим.

— Ну… можно попробовать так. Только надо, чтобы он успокоился. Пока он такой, он никуда нас не отпустит.

— Тогда подождем.

— У нас не так много времени, мам. Нол жив. Как только сможет, он придет. Оба они придут. И тогда мы не сможем спасти папу. Лучше бы Нол умер, — добавил мальчик с горечью. — И почему он такой живучий?

— Рик, не надо так говорить, пожалуйста. Он же стал твоим другом.

— Какой он мне друг, он же хочет убить папу. Нет, мам, он наш враг. И Исса тоже. Хоть они мне и нравятся, — мальчик грустно помолчал.

— Рик, на этой неделе истекает срок пребывания Дженни в пансионате. Мы должны оплатить счета и забрать ее. Иначе ее вернут тете вместе со счетом из пансионата, а та наверняка отправит ее в приют.

— Я помню, мам. Когда ты пропала, мы с Тимом ездили к ней один раз, все рассказали, объяснили. Я уже отсюда ей звонил, рассказал, что ты нашлась, что мы теперь здесь… Я обещал ей, что мы ее заберем. Но… я говорил с папой. Он отказался, — в голосе мальчика послышалась неприкрытая обида. — Наотрез. Я так просил его. Умолял. Говорил, какая она хорошая, красивая, даже показал ему ее фотографию. И знаешь, что он сказал мне? Что в моей жизни будет еще много красивых девочек. А с дочерью маньяков и психопатов лучше не связываться. Что это он из своего личного опыта знает. Это он тебя имел в виду, да, мама? То, что Элен была маньячкой и психопаткой, а ты ее дочь?

— Да, наверное. Кого же еще? — Кэрол пожала плечом. — Не проси его, Рик. Это бесполезно. Он никогда не согласится взять в свой дом, в свою семью дочь Мэтта. Он его ненавидел.

— Я обиделся на него. Очень. Я думал, он не будет против. Что ему жалко, что ли? Чем она ему помешала бы? У нас такой большой дом. Он даже не захотел с ней познакомиться. А ведь если бы он только ее увидел, она бы ему сразу понравилась, обязательно бы понравилась, несмотря на то, что она дочь Мэтта. Он бы увидел, какая она хорошая и согласился.

— Не думаю, сынок. Не рассчитывай на это.

— Но что же нам тогда делать?

— Сходи к Рэю. Он знает о Дженни, он уже ей помог. Если бы не он, ее бы уже не было в этом мире. Он не откажет. Попроси, чтобы он ее забрал, чтобы пока она побыла у него.

Патрик нахмурился, явно недовольный ее предложением.

— Не хочу я к нему идти… а тем более просить, — процедил он сквозь зубы.

— Даже ради Дженни? Позволишь, чтобы ее забрали в приют? После того, как мы ей обещали, что будем о ней заботиться? Ей нельзя в приют с таким сердцем…

— Ладно, я схожу к Рэю. Ради Дженни.

Кэрол улыбнулась.

— Тогда мне нужно будет позвонить ее тете и договориться, чтобы она отпустила Дженни с Рэем. И Рэю позвонить. Надо будет, чтобы ты выпустил меня или принес телефон сюда.

— Это без проблем.

— Но как ты достанешь ключ от моей двери? Вряд ли его оставляют в дверях.

— Стащу. Если понадобится, даже из кармана папы. Что же, Исса зря меня учил воровать и чистить карманы? — мальчишка озорно засмеялся. — Я знал, что такие навыки никогда не помешают!

Кэрол тоже рассмеялась и с любовью потрепала его по густым темным волосам.

— М-да, бедный Рэй, — вздохнула Кэрол. — Сделали мы из него няньку. Спихнули на него лисят, теперь еще и Дженни приправим.

— Ну, он же всегда ныл, что ему одиноко, тоскливо, вот пусть теперь развлекается, — Патрик усмехнулся. — Это же на время. У нас просто другого выхода сейчас нет. Не переживай по этому поводу, мам.

— Я так тоскую по лисятам.

— Потерпи, мам. Мы что-нибудь обязательно придумаем. Все разрулим, вот увидишь. И я поговорю еще с Луи. Может, он сам сможет сюда приехать, раз у нас не получается. Он поможет нам, вот увидишь.