Блестящая будущность

Я отвчалъ, что съ удовольствіемъ.

— Тогда вы можете итти по своимъ дламъ, Мери-Анна, — сказалъ Уэммшсъ двочк-служанк:- и мы такимъ образомъ останемся вдвоемъ, не правда ли, м-ръ Пипъ? — прибавилъ онъ, подмигивая мн, когда она исчезла.

Я поблагодарилъ его за дружбу и осторожность, и мы продолжали бесдовать вполголоса въ то время, какъ я поджаривалъ сосиску для престарлаго родителя, а онъ жарилъ ему гренки.

— Ну, м-ръ Пипъ, вы знаете, что мы хорошо понимаемъ другъ друга. Мы теперь бесдуемъ, какъ частные люди о нашихъ личныхъ длахъ, а передъ тмъ мы вошли въ тайную сдлку.

Я отъ души сказалъ «да». Я былъ такъ нервенъ, что поджегъ сосиску престарлаго родителя и долженъ былъ задуть пламя.

— Вчера утромъ, — сказалъ Уэммикъ, — я случайно слышалъ въ одномъ мст, куда разъ водилъ васъ — намъ лучше избгать называть имена…

— Конечно, — согласился я, — продолжайте.

— Я услышалъ тамъ случайно вчера утромъ, — продолжалъ Уэммикъ, что нкоторое лицо, не чуждое колоніальныхъ предпріятій и не лишенное движимаго имущества, — я не знаю, какъ оно велико въ дйствительности, — мы не будемъ называть это лицо…

— Не будемъ, — отвчалъ я.

— …обратило на себя вниманіе въ такой стран, куда много людей здитъ не совсмъ по своему желанію и до нкоторой степени на казенный счетъ…

Всматриваясь въ его лицо, я опять запалилъ сосиску престарлаго родителя, что отвлекло и мое вниманіе, и вниманіе Уэммика отъ разсказа; я извинился.

— …исчезнувъ изъ того мста безслдно. Благодаря такому исчезновенію, — продолжалъ Уэммикъ, — возникли разныя предположенія и догадки. Я также слышалъ, что за вами и за вашей квартирой, въ Темпл, слдили и можетъ быть до сихъ поръ слдятъ.

— Кто? — спросилъ я.

— Этого я не могу сказать, потому что это, можетъ быть, связано съ нкоторой отвтственностью, — уклончиво отвчалъ Уэммикъ.

— Не слыхали ли вы про человка очень дурной репутаціи, котораго зовутъ Компейсонъ?

Уэммикъ отвчалъ кивкомъ головы.

— Онъ живъ?

Новый кивокъ.

— Онъ въ Лондон?

Новый кивокъ, посл чего Уэммикъ продолжалъ:

— Теперь съ вопросами мы покончили, и я разскажу, вамъ какъ было дло; я пошелъ къ вамъ на квартиру, чтобы увидть васъ; не найдя васъ, я отправился въ контору купца, у котораго служитъ м-ръ Гербертъ; я заявилъ ему, не называя именъ, что если ему извстно, что кто-нибудь — Томъ, Джекъ или Ричардъ — проживаетъ у васъ на квартир или по сосдству, то лучше будетъ удалить Тома, Джека или Ричарда, пока васъ нтъ дома; однако просилъ его сказать вамъ, чтобы никто не узжалъ изъ Лондона. Знаете, м-ръ Пипъ, въ настоящемъ случа нтъ лучшаго мста, какъ большой городъ, разъ вы въ немъ находитесь. Не вызжайте слишкомъ поспшно. Притаитесь пока. Подождите, пока воздухъ прочистится, прежде чмъ пуститься въ путь, хотя бы даже въ чужіе края.

Я поблагодарилъ его за полезный совтъ и спросилъ, что сдлалъ Гербертъ.

— М-ръ Гербертъ, когда прошло первое впечатлніе испуга, составилъ слдующій планъ. Онъ сообщилъ мн по секрету, что ухаживаетъ за молодой лэди, у которой больной отецъ, не встающій съ постели. Вы, конечно, знакомы съ молодой лэди?

— Лично не знакомъ — отвчалъ я.

Дло въ томъ, что она была возстановлена противъ меня, какъ противъ расточительнаго товарища Герберта, знакомство съ которымъ не приноситъ Герберту добра, а потому, когда Гербертъ предложилъ представить меня ей, она отнеслась къ этому предложенію очень холодно; Гербертъ нашелъ нужнымъ сообщить мн, въ какомъ положеніи дло, и предложить подождать съ знакомствомъ. Когда я сталъ расчищать путь для Герберта и устраивалъ его судьбу, я, конечно, весело и безпечно относился къ этому вопросу; онъ же и его невста не особенно хлопотали, понятно, о томъ, чтобы видть третье лицо во время своихъ свиданій; и такимъ образомъ, хотя меня уврили, что я выросъ въ глазахъ Клары, и хотя эта молодая лэди и я уже много слышали другъ про друга черезъ Герберта и посылали взаимно поклоны и привтствія, я ее никогда въ глаза не видалъ. Какъ бы то ни было, я не нашелъ нужнымъ разсказать Уэммику эти подробности.

— Домъ, гд они живутъ, — продолжалъ Уэммикъ, — стоитъ на берегу рки, и одна почтенная вдова отдаетъ въ наемъ комнаты въ этомъ же дом; м-ръ Гербертъ спросилъ меня, не будетъ ли удобно помстить именно въ этомъ дом, у этой вдовы Тома, Джека или Ричарда? Ну, я нашелъ, что это очень хорошо по тремъ причинамъ, которыя вамъ сейчасъ выскажу. Во-первыхъ, домъ этотъ въ сторон отъ уличнаго шума и людской толкотни. Во-вторыхъ, не бывая тамъ лично, вы постоянно можете получать свднія отъ м-ра Герберта о безопасности Тома, Джека или Ричарда. Въ третьихъ, по истеченіи нкотораго времени, и когда вы найдете нужнымъ перевезти Тома, Джека или Ричарда на корабль — онъ у васъ будетъ подъ рукой, такъ какъ домъ на берегу рки.

Я поблагодарилъ Уэммика, который очень успокоилъ меня своими соображеніями. Уэммикъ, прощаясь со мной, произнесъ торжественнымъ шепотомъ:

— Воспользуйтесь сегодняшнимъ вечеромъ, чтобы прибрать къ мсту его движимое имущество. Вы не знаете, что можетъ съ нимъ случиться. Примите мры, чтобы ничего не случилось съ движимымъ имуществомъ.

Отчаявшись выяснить Уэммику мои воззрнія на этотъ предметъ, я промолчалъ.

ГЛАВА XII

Восемь часовъ пробило, когда я пришелъ къ рк; воздухъ тамъ былъ пропитанъ довольно пріятнымъ запахомъ стружекъ и опилокъ, оставшихся отъ постройки судовъ.

Я сталъ разглядывать дома и, увидвъ трехъэтажный домъ съ полукруглыми окнами, подошелъ къ нему и поглядлъ на дощечку, прибитую къ дверямъ; на ней я прочиталъ имя: м-съ Уимпль. Это было именно то, что мн было нужно, а я постучался. Пожилая женщина пріятной наружности отворила мн дверь, но была смнена Гербертомъ, который молча провелъ меня въ пріемную и затворилъ дверь.

— Все хорошо, Гендель, — сказалъ Гербертъ, — и онъ очень доволенъ, хотя съ нетерпніемъ желаетъ тебя видть. Моя милая двочка сидитъ съ отцемъ, и ты подожди, пока она сойдетъ внизъ, и я тебя съ нею познакомлю, и мы пойдемъ на верхъ…

Въ эту минуту я услышалъ страшное ворчанье, и, вроятно, мое лицо выдало сильное удивленіе.

— Ничего, не безпокойся, это ея отецъ, онъ несносный старый пьяница, — сказалъ Гербертъ, улыбаясь, — я никогда его не видлъ. Ты слышишь, — какъ пахнетъ ромомъ. Онъ вчно тянетъ ромъ.

— Ромъ? — переспросилъ я.

— Да, и можешь представить, какъ это полезно для его подагры. Онъ требуетъ также, чтобы всю провизію держали наверху въ его комнат, и самъ выдаетъ ее. Онъ держитъ ее на полкахъ надъ своей головой и хочетъ непремнно самъ отвшивать каждую мелочь. Его комната должна походить на мелочную лавочку.

Пока онъ это говорилъ, ворчанье перешло въ продолжительный ревъ и затмъ затихло.

— Какъ же можетъ быть иначе, — пояснилъ Гербертъ, — когда онъ самъ хочетъ рзать сыръ. Ну, гд же съ подагрой въ правой рук справиться съ толстымъ кругомъ сыра, не причинивъ себ боли!

Должно быть онъ причинилъ себ значительную боль, такъ какъ зарычалъ сильне.

— Уступить Провису верхній этажъ было настоящимъ праздникомъ для м-съ Уимпль, — продолжалъ Гербертъ, — потому что рдко кто можетъ выдержать такой непріятный шумъ. Странный домъ, Гендель, не правда ли?

Пока мы такъ разговаривали подъ непрерывными раскатами голоса м-ра Барли, — такъ звали отца Клары, дверь отворилась, и вошла очень хорошенькая, тоненькая, черноглазая двушка лтъ двадцати или около того, съ корзинкою въ рук. Гербертъ нжно освободилъ ее отъ корзинки и познакомилъ ее со мною, сказавъ одно слово — Клара. Она дйствительно была очень милая двушка, и ее можно было бы счесть за плнную волшебницу, обращенную въ рабство прожорливымъ людодомъ.

— Взгляни, — сказалъ Гербертъ, показывая корзинку, которую она несла въ рук:- вотъ ужинъ бдной Клары; ей отпускаютъ каждый вечеръ ломтикъ хлба и ломтикъ сыра, и немного рома, — который она отдаетъ мн, а я его выпиваю. А вотъ завтракъ м-ра Барли, который слдуетъ приготовить. Дв бараньихъ котлеты, три картофелины, нсколько сухихъ бобовъ, немного муки, дв унціи масла, щепотка соли, и весь этотъ черный перецъ. Все это нужно вмст сварить и подать горячимъ; не совсмъ здоровое кушанье.