Блицкриг
Шрифт:
Нельзя уже больше вынести их придурковатого поведения. В этом доме жила подруга его бабки, тётя Аня. Светловолосая бойкая женщина, доярка. Первая во всей округе певунья.
– Перестаньте. Немедленно. Вы что? Забыли зачем мы здесь? Соблюдать тишину. Скрытность.
Парни набычились, но ломать дом перестали. Посмотрели на Тимура. Тот доломав забор, стукнул кулачищами друг о друга.
– Значит так, братва. Будет для вас задание.
Фёдор Маркович удивлённо посмотрел на него, но Тимур как будто и не заметил этого его взгляда.
– К пасечнику мы пойдём сами, вдвоём.
– Тимур?
– Понятно, братва? Тогда дуйте, бегом.
Братву не надо было упрашивать. Они бросились бегом выполнять задание, которое явно им нравилось.
– Тимур, ты что вытворяешь? Зачем это надо?
– Да ты чего, Фёдор Маркович? Стратегия. Отвлекающий манёвр. Нанесём удар как будто в одной стороне, а сами двинем прямо на пасеку.
– Бред.
Пришла его очередь отойти в сторону, чтобы отвести душу. Позабыв о том, что сам ещё недавно задумывал делать что-то подобное, Фёдор Маркович на чём свет стоит обложил стратегию Тимура. Представил, как эта гопота будет разносить его Васильково. Не пожалеют ведь и кого из оставшихся стариков. Потом не оберёшься расхлёбывать.
– Нет, а зачем? Ты правда думаешь, что всё это наколдовал пасечник? Он что за нами следит сейчас?
– А кто ещё? Ты же сам говорил...
– Говорил, он партизан бывший. Может нам подложить что-нибудь на мосту по старой памяти. Растяжку, мину или фугас.
– Да? Вот оно что... А как тогда это всё объяснить?
– Что объяснить? Что?
– Призрак в реке? Ворон на столбе? Пчела.
– Совпадения, Тимур. Совпадения.
– Не думаю. Не похоже. Ну а вдруг нет? Вдруг он и правда колдун? Нечистая сила.
– Ты разве не знаешь? Дьявол ест всё кроме мёда.
– Чего?
– Это абсурд, говорю. Полная чушь.
– Не лишним же будет перестраховаться. Пусть он пока за пацанами побегает, а мы уже тут как тут у него под носом.
Он вытащил из кармана пистолет и помахал им в воздухе. Фёдор Маркович махнул рукой и некоторое время помолчал, приводя мысли в порядок.
– Ладно. Пошли.
Ноги привычно понесли его по тем улицам, которые он вдоль и поперёк истоптал в детстве. Земля прибавляла сил. В душе закипала благородная ярость. Покажет он этому пасечнику. Пусть только попробует не подписать бумаги. Живьём отдаст на съедение Бритому и его отморозкам. А когда получит землю выбросит пасечника на помойку, без всякой компенсации.
– По ходу шишак на голове у меня будет немаленький. А? Приложило меня в машине.
Тимур трогал ушибленное место на голове, пытаясь понять, что у него там.
– Ты-то пристёгнут был... А у меня черепушка побаливает.
В конце концов, сфотографировал беспокоившее место на телефон и посмотрев снимок пришёл в неистовство.
– Ни хрена себе. Это у меня такая синь на черепе? А чё дальше будет? Расплывётся на пол головы? Всё. Теперь точно завалю этого пасечника.
Вышли к повороту на пасеку в тот момент, когда с дальней стороны, от реки, куда отправились Крюк
и Гиблый, донеслись частые пистолетные выстрелы, а затем послышался приглушённый расстоянием звук разрыва, затем сразу ещё один.– Молодцы. Отлично работают.
– Не важно. Пришли.
Фёдор Маркович повернул на просёлок, ведущий к пасеке.
– Говорить буду я. Ты пока не вмешивайся.
Он уже давно решил, как поведёт разговор с пасечником.
– Парамон Констанинович, мы представляем известную фирму-застройщика. В наших интересах купить принадлежащий вам земельный участок. И мы готовы сделать выгодное для вас предложение. Вам достаточно будет подписать договор, чтобы стать владельцем квартиры, стоимость которой в несколько раз больше этого дома вместе с участком. Надеюсь, вы сделаете правильный выбор.
Произносить он всё это будет спокойно и даже слегка небрежно. Не повышая голоса, ровно, практически не делая никаких ударений интонацией. Смотреть будет пристально, но в то же время, как бы мимо старика. Так он сразу даст понять, что бессмысленны всякие споры или дискуссий. Никто здесь не собирается вступать в торг или выслушивать возражения. Только безоговорочная капитуляция. Иначе тонкие губы его тронет лёгкая усмешка и покачав головой, он одним лишь движением брови подаст сигнал для Тимура.
Однако по мере приближения к воротам в душе поднималось волнение. Тимур так и вовсе весь извёлся, то и дело проверял пистолет в кармане пиджака. Наверное, волнение спутника, как раз и передавалось ему, подумал Фёдор Маркович, успокаивая себя. Чего он так дёргается? Надрался накануне, отходняк мучает?
Пройдя метров двести по дороге с недавно выкошенной травой, остановились возле ворот с облупившийся коричневой краской и некогда синим почтовым ящиком. Над воротами виднелся потемневший от времени сруб. Из печной трубы тонкой струйкой расстилался по небу дым. Во всей округе единственный дым.
– Дома пасечник, - сузив глаза прошептал Тимур.
И загрохотал кулаком в ворота. Створки пошли ходуном, словно в них ударили тараном.
– Э, пасечник, открывай. Парамон. Или как там его зовут?
– Прекрати.
– Не слышит же. Парамон. Ау.
– Тимур. Перестань.
– Пасечник. К тебе гости.
И только после третьего раза послышались чьи-то лёгкие шаги.
– Иду, иду, - произнёс из-за ворот быстрый голос прервавшего свои дела человека.
В воротах распахнулась калитка. Порог её переступил босоногий худощавый старик, переживший человеческий век. Нет сомнений, это был пасечник, хоть и сильно изменившийся с тех пор, как Фёдор Маркович видел его в последний раз в детстве.
На обветренном загорелом лице выступали кустистые ватные брови. Впалые щёки покрывал иней седой бороды. Одет он был в мешковатые, песочного цвета штаны и линялую оливковую рубашку, свободную для высохшего его тела. Вокруг головы выгоревшая некогда красная косынка из-под которой выбивались белые космы.
Прикрывая глаза изогнутым козырьком жилистой ладошки, пасечник посмотрел сперва на Тимура. Вот что не изменилось в нём. Взгляд льдистых глаз под насупленными бровями, как и прежде пронизывал насквозь.