Близнецы на вкус и ощупь

— Я занимаюсь наукой, синтезирую зелья для нужд магических существ с околочеловеческим интеллектом, миссис Уизли, — ответила девушка с дружелюбной улыбкой.

— И кому это надо?! — конечно же, это Рон, сама бесцеремонность, да ещё и с полным ртом! Как же, краснеть за семью придётся даже раньше, чем Молли прогнозировала, сконцентрировав всё внимание на близнецах, да не тут-то было.

— Рон! — закудахтала Молли, вскидывая патетически руки, едва не выпуская из пальцев вилку в полёт к потолку. Лицо залила краска, так идущая ей, что иногда просто так и тянуло поставить маму в дурацкое положение. — Простите его, Мерида, — уничтожающий взгляд женщины намекал, что сын и сам недалеко ушёл от магических существ с околочеловеческим интеллектом.

Кому кого было важнее впечатлить на этом съезде — ещё загадка.

— Ничего! Это частый вопрос, — ответила, сглотнув, Мерида. — Работа помогает поддерживать популяцию наших лесов и обогащать фауну новыми видами, поскольку продолжительность жизни существ благодаря разрабатываемым зельям растет, — голос звучал уверенно, а глаза метались между Роном и Молли, но нашли в итоге спокойный оплот в блинчике лица Джинни.

Локоть Фреда сбоку подтолкнул Джорджа, а взгляд сигнализировал брату: «Смотри, теряется».

— Разве же это не вмешательство в природу? — сам от себя не ожидая, выкинул Джордж. — Ну, то есть, если вы будете спасать больных, то не смогут эволюционировать более приспособленные индивидуумы.

Все за столом замолкли. Побагровевший Билл подбирал самые меткие слова для подготовленных ушей Джорджа, но злость и стыд за братьев мешали ему сосредоточиться и наконец что-то выдать.

Руки гостьи сделали один нервный рывок и тут же успокоились. Её голова опустилась, словно она сейчас заплачет, от чего волосы цвета бурого пшена перекрыли часть её лица от обзора.

— Давно ли ты такой умный в свои четырнадцать?! — пыталась вернуть себе контроль над ситуацией ошалевшая мать семейства, не успев вернуться в нормальный цвет лица ни на тон. Но дрожь в голосе выдавала слабость её попытки.

Повисла неловкость, и единственным звуком в кухне осталось тиканье часов с кукушкой над медной раковиной.

Но вдруг ошарашенное семейство расслышало новый, совершенно неуместный, не принадлежащий тяжести ситуации звук. Под своими волосами, с поникшей головой, Мерида засмеялась. И через пару мгновений в тишине брошенной трапезы повернула голову без следов слёз, чтобы уставиться напрямую в глаза сидящего левее себя Джорджа.

— Это действительно упущение, смотри-ка, какой незрелый индивидуум вырос в результате наших необдуманных экспериментов.

Неловкая тишина разлетелась в щепки, когда Уизли один за одним прочувствовали смысл сказанных слов, и грянул смех, атакуя со всех сторон наглого близнеца. Ржал даже Фред. Больно под сердце вонзилась игла задетого самолюбия, он негодовал, из принципа заталкивая в себя мамины равиоли, вонзая вилку так, что круглые отпечатки четырёх зубцов дыроколили миску.

Мерида всё ещё смотрела на него, и парню пришлось, собрав в руку остатки воли, выдерживать этот насмешливый взгляд.

***

— Не беспокойтесь, миссис Уизли, я помою посуду! — Мерида подскочила и взмахом волшебной палочки собрала все тарелки со стола, направив их в раковину стопками.

— Спасибо тебе, дорогая девочка! Я смогу наконец заняться своим шитьём, пока оболтусы пакуют вещи для пруда, — сказала Молли, одобрительно похлопав её по спине. Казалось, инцидент забылся как шутка, и можно было продолжать быть просто семьёй, по крайней мере, до следующего форс-мажора.

Джордж вышел на крыльцо, чтобы немного отдышаться от все еще играющего внутри унижения. Постояв немного в тени козырька, он прошёл к кромке поля. Кукуруза покоричневела от затянувшейся жары и осыпалась в руке, как копчёный пергамент. На горизонте едва виднелась полоска мышиного цвета облаков, добавляющая пейзажу драмы и акварельности: впечатления, которые Джордж никогда в жизни не отмечал и не ценил.

Он посмотрел на свою руку от локтя до кисти. Загар был непривычно тёмным: горячее лето настигло страну с первых же чисел июня. И как только не облез? Говорят, в воде загораешь быстрее и незаметнее, а он практически жил в пруду, на который они собирались и сегодня.

«Водяной-Джорджи» называл его папа Артур. Возможно, именно в этом году россыпь веснушек окончательно обосновалась на ключицах.

— Эй Джорджи, я нашел твои плавки с гусями! — заорал из распахнувшегося окна пристройки на уровне третьего этажа Фред. — Поднимайся!

«Мерлин, ну что за день пиздеца. Давай ещё громовещатель пошли прямо в министерство, что у меня плавки с гусями!».

Джордж вошёл обратно в кухню, намереваясь проследовать наверх, но с удивлением услышал, что вода всё ещё плескалась в раковине. Спина Мериды горбилась над горой тарелок, и казалось, она ничуть не продвинулась за эти полчаса.

Джордж вальяжно подошёл к ней как можно тише, и максимально неожиданно воскликнул над ухом:

— Руками ты не так скора, как языком, да, Мерида?

Девушка слегка подскочила на месте и обернулась, но в её лице не было ни тени недовольства. Мерида лишь откинула русые волосы назад мотком головы:

— Я ученая, а не рыжий домовик вроде тебя, — но затем чуть мягче, опустив глаза на загорелые предплечья, добавила, — если твои руки так споры, помоги, и мы быстрее пойдём на пруд.

«Она что, тоже пойдёт на пруд?!»

— Руки быстры, но язык быстрее, — подмигнул близнец и выхватил палочку. — Ренза!

Посуда взмыла в воздух, образуя пирамидальную очередь перед губками и залитым мыльной водой углублением. Щётки подскочили и приземлились на верхушки грязных пирамид, дело пошло споро.

Разговаривать так с гостями, разговаривать так — гостям, было неслыханной дерзостью, но струна, извлекающая одну и ту же ноту, как будто бы сама собой натянулась между двадцатилетней Меридой и четырнадцатилетним Джорджем, и играть в этикет в присутствии друг друга было уже до смешного фальшивым.

— Увидимся на пруду! — крикнул он, уходя и не оборачиваясь.

— Га-га, — едва слышно донеслось от раковины.

***

Фред сидел на полу, скатывая полотенца в два аккуратных рулона.

— Мне спросить, или ты сам скажешь? — прозвучало из его уст, когда брат закрыл за собой дверь их общей комнаты.

— У меня не может быть мнения по предмету?

— Ты просто бесишься, что Билл теперь весь в ней, — Фред уложил полотенца в полиэтиленовый пакет.