Блудные дети
Шрифт:
– Брат! – объявил Инквизитор. – Ты клялся в верности и послушании братству! Ты клялся мстить! Представь, что перед тобой изменник! Подними меч и трижды порази им отступника! Смерть ему!..
И вокруг все затвердили:
– Смерть ему!..
– Смерть ему!..
– Смерть ему!..
– Смерть ему!..
Клянусь, я был уверен, что мешок набит каким-нибудь тряпьём. Мне даже показалось забавным наброситься на этот куль и с рыком, со скрежетом зубовным колоть его, колоть, колоть...
Вдруг у меня на глазах куль шевельнулся. Сначала я подумал, что мне это померещилось. Но словно специально, чтобы развеять
– Что это? – прошептал я.
Но меня никто не услышал. Я присел на корточки и потрогал пакет рукой. От моего прикосновения куль снова зашевелился. Я отдёрнул руку.
– Что это? – повторил я.
Но вместо ответа я услышал рядом с собой шёпот.
– Ну, чего ты ждёшь?
Я обернулся. Слева, почти вплотную ко мне, сидел на корточках воровато съёжившийся человек в чёрном балахоне. Но я сразу узнал его: это был Вилен.
– Чего ты ждёшь? – повторил он. – Они же тебя испытывают, так докажи им... Ударь, чего ты?
– Что это? – спросил я у него.
– Да какая тебе разница! Просто мешок с дерьмом!.. – он противненько захихикал, но в ту же секунду переменил маску. – Ну ты же свободный человек!.. Вспомни... Ну ты же сам говорил!..
Мне страшно признаваться в этом, но я колебался.
– Ну, чего ты? – подначивал меня Вилен. – Ударь, посмотрим, что будет... Только разок... В конце концов, лица твоего никто не видел... Ну не закона же ты боишься!..
– Что это? – закричал я и вскочил на ноги.
Все, кто твердили «смерть ему», один за другим умолкли.
– Ты клялся беспрекословно повиноваться и выполнять... – начал было Инквизитор, как вдруг отвратительный визг прервал его. И в следующее мгновение Макс, сорвавшись со своего места, опрометью, не разбирая дороги, бросился к лесу. Я отступил на шаг, потом отшвырнул от себя нож и кинулся за Максом. Упав и ударившись обо что-то твёрдое, нож звонко и равнодушно брякнул.
Не знаю, была ли за нами погоня, но пока мы неслись через лес, ломая кусты, спотыкаясь о корни и валежник, мне всё слышался за спиной не то свист, не то хохот. Мне казалось, что остановись я только на секунду или оглянись назад, как случится нечто непоправимое. И я терпеливо сносил все пощёчины и заушенья от леса, и, цепляясь за Макса, продирался вперёд.
До сих пор я содрогаюсь, вспоминая дорогу домой. Прежде всего, на платформе выяснилось, что последняя электричка уже два часа как ушла в Москву. А ведь раньше нам даже в голову не пришло справиться о расписании! Теперь же оставалось ждать до утра на перроне. Или, в надежде поймать хоть какую-нибудь машину, отправляться на поиски трассы. Но, во-первых, мы были напуганы и ждали погони. А во-вторых, мы совершенно не знали местности. И вопрос о том, как нам разыскать шоссе, был равнозначен вопросу о массе солнца или удельном весе плутония.
Мысль провести ночь на платформе приводила нас в ужас. Макс объявил, что самоубийцей никогда не был и быть не собирается. И ждать, когда его посадят в такой же чёрный полиэтиленовый мешок, он не намерен.
– Ты хоть понимаешь, во что мы влипли? – шептал он, стаскивая с себя балахон. – Ты понимаешь, куда мы влезли?
– Ты хочешь сказать, куда ты нас втянул? – не удержался я.
– Ну откуда я знал! Я же не собирался...мокрушничать.
– Да?
А что ты собирался, когда в масоны шёл?– Ну не мокрушничать же!.. И потом... чего ты на меня пальцем тычешь? Я что ли предлагал попрать законы? А?..
– Чего ты несёшь?!
– Я преступлений совершать не призывал. Это ты всё... со своей долбанной теорией...
– Чего ты несёшь?!
– «Надо совершить преступление или признать, что свобода это миф!..» Философ...
– Да-а-а?! Так это я виноват?.. А-а-а!.. Да это ты! А я-то думал, это ты... со своими... долбанными тусовками!.. «Мы скажем, что ты гигант мысли!..» А теперь ищет крайнего... Потаскун...
– Хо-хо-хо! На себя посмотри!..
Кругом было тихо. Деревья замерли в строгом молчании. Луна стыдливо выглядывала из-за леса, разливаясь белым отблеском по рельсам. А мы кричали и размахивали руками. Вдруг кто-то чихнул рядом. А вслед за тем послышалось глухое, неразборчивое ворчание.
– Это они! – зашипел Макс и стрельнул за кассу.
Высовываясь осторожно из-за кассы, я пытался разглядеть фигуру, устроившуюся на скамейке и в тот же миг занявшуюся каким-то свёртком. Свёрток, кажется, не хотел разворачиваться. Фигура досадовала и ворчала.
– Да это бомж какой-то... – предположил я.
– Бомж, не бомж... Мы их лиц не видели! – шептал Макс.
– Ну и они наших не видели...
– А кому здесь быть, кроме нас?! Потом их много, и неизвестно, какие они бывают. А нас двое... Нас всегда двое... Кстати, кое-кто наши лица знает...
– Ну и что теперь делать?
– Пешком пойдём...
Я фыркнул.
– Куда? К стрелочнику в гости?
– В Москву, в Москву!.. Так по рельсам и пойдём...
– Что, до Москвы?!
– Иди до Москвы, если хочешь... А я лично поеду на первой же электричке. На следующей станции сяду и поеду.
Сначала я решил, что Макс шутит. Но он и не думал смеяться.
– Если у тебя есть другие предложения, – объявил он, – я готов их выслушать.
У меня не было других предложений...
До ближайшей станции мы добрались через два часа. Путешествие не показалось нам утомительным. Мы отдохнули и, вообразив, что очень скоро нас ожидает новый отдых, а может быть, даже электричка, поплелись дальше. Но как мы ошиблись! Следующий перегон растянулся на два десятка километров. Мы брели просекой вдоль путей. Было холодно и темно, стал накрапывать дождь. И мне казалось, что мы одни в целом свете, и кем-то обречены на вечное скитание. Поезда пролетали мимо нас янтарными нитками. Вот наконец с визгом пронеслась и первая электричка. Потом вторая, третья... А мы всё брели и брели. А станция всё не показывалась и не показывалась... И не было конца этой чёртовой просеке!..
Когда мы усаживались в электричку в Сергиевом Посаде, был уже седьмой час в начале. Мы были изнеможены. Едва только мы опустились на лавку, как тотчас забылись сном. А в следующее мгновение, как мне показалось, кто-то уже тряс меня за плечо и кричал в самое ухо:
– ...Да вставайте вы... Что ж такое?.. Приехали!.. Москва!.. Пьяные, что ли?.. Москва! Мос-ква!..
Часть вторая
Не могу отказать себе в удовольствии произвести эффект на читателя.