Blue Strawberry
Шрифт:
– Гриммджоу!!! – Громкий требовательный голос Куросаки оглушил всех встречавших приближавшийся поезд на платформе, но они ее совершенно не волновали. Лишь один из этой толпы заботил ее – статный и яркий, преданный и встревоженный, ее любимый арранкар с глазами цвета неба и улыбкой, разгоняющей грозовые тучи. – Гриммджоу! Я здесь! – Нетерпеливо помахала рукой девушка ему, чтобы он наверняка заметил ее и увидел, что она вернулась, чтобы снова быть с ним рядом!
«Вот дуреха, чего ты так кричишь? Разве я могу тебя не заметить?!» – Усмехнулся все же не без удовольствия Пантера: то, что она переживала за него, всегда приятно грело душу, точно она все еще хотела защитить его, пускай и не имея для этого никаких сверхсил.
Джагерджак стал рьяно протискиваться сквозь уплотнившийся поток людей к нужному вагону, из
Ему показалось или в гигае он только что сподобился пуститься в сонидо? Иначе как он так быстро смог оказаться рядом со своей любимой женщиной, хватая ее в плен своих крепких долгожданных объятий просто со ступеньки поезда?!
– Гриммджоу! – Улыбнулась Ичиго, обхватывая родную шею соскучившимися руками.
– Кур-р-росаки! – Удерживая ее над землей, обнимая за талию, Пантера мгновенно окунулся в клубничные губы обжигающим для зимы поцелуем, заставляя любимую девушку узнать, как же сильно он тосковал по ней все эти два долгих дня...
– ...Кхе-кхе, – раздалось тактичное покашливание сбоку от приклеившейся друг к другу парочки.
– Исида, – с трудом отлепившись от ягодного аромата, Джагерджак коротко и снисходительно кивнул нарисовавшемуся рядом с ними темноволосому парню. Под взгляд сконфузившихся от такой красноречивости чувств синих очей, Куросаки аккуратно вернули на землю.
– Гриммджоу-сан, – безучастно проронил благовоспитанный квинси, все же обращаясь, как положено к старшим, – вот, передаю, так сказать, из рук в руки. – Урюу окинул взглядом девушку, будто проверяя ее на целость и сохранность, а затем подставил под руку Пантеры ее чемодан.
– Надеюсь, все было хорошо? – Сузив глаза, спросил арранкар явно с каким-то подтекстом. Если с Ичиго было все в порядке, это вовсе не означало, что за эти два дня с ней ничего не случилось.
– Да, все нормально, – рассеянно кивнул Урюу, решив пока не рассказывать вспыльчивому Эспаде о появлении странной реяцу в Каракуре. Он поспешил отвернуться от колючих голубых звериных глаз и покосился на однокурсницу: – Э-м-м, Куросаки, надеюсь, ты помнишь, что у нас завтра зачет?
– О-о-о... – Признаться, отдаленно девушка что-то об этом все-таки помнила и даже честно брала с собой учебник домой, но всю ночь потратила на приготовление презента для Гриммджоу… – Эй, Исида, ну, сегодня же 14-е февраля, – привычно краснея, Ичиго покосилась на своего парня.
– А завтра – 15-е, – поправил очки на переносице ее однокурсник, – и вряд ли профессору будут интересны твои истории о шоколадных конфетах и голубоглазых арранкарах…
Джагерджак хмыкнул на последних словах: да он один в таком роде, единственный и неповторимый! Исида вопросительно вскинул брови на такую реакцию, но затем вновь взглянул на рыжую – та виновато пожала плечами и состроила такое лицо, по которому Урюу прочитал свое ближайшее будущее: в лучшем случае, завтра ему вновь писать две работы по зачету, а в худшем – подтягивать хвосты Ичиго на дополнительных занятиях. Последняя перспектива, признаться, радовала его больше – кажется, он, наконец, признался себе, что ему нравилось проводить время со своей однокурсницей... Но не более. Угрожающий вид Эспады координировал любые неподобающие чувства в адрес его девушки.
– Пока, лентяйка! – Синеглазый укоризненно выдохнул и скупо одарил улыбкой давнюю подругу.
– Я тебя тоже «люблю», Исида... – Махнула ему вслед рукой Куросаки и заметила, как теперь незащищенные свисавшими прядями волос бледные щеки юноши вспыхнули румянцем. Странный какой-то...
– И с чего это ты его тоже любишь? – Делано обижаясь, поддразнил Гриммджоу возлюбленную, когда они подходили к их машине: он все равно считал, что эти двое слишком вольно общались меж собой…
Секста старался выглядеть беззаботным и самоуверенным, но от Ичиго не ускользнули заплясавшие ревностные огоньки в голубых глазах. Эх, хорошо еще, что тот так и не знал о несостоявшейся ее помолвке с Урюу, собственно из-за которой она и притворялась столько времени парнем. Знай
это, Пантера точно бы квинси на его же любимую звездочку порвал! Однако он и без этого злился, хоть и сам же понимал, что безосновательно. Куросаки умилилась этому чистой воды ребячеству:– Джагерджак, брось страдать фигней! – Подмигнула она ему.- Я специально хотела завести тебя, мой милый ревнивец.
– Милый? – Усмехнулся тот, ведь Ичиго не привыкла сюсюкать с ним. – Это что-то новенькое. Для праздника придумала?..
– Хотя бы. А ты? Ты что-то приготовил мне?
– Не-а, – загадочно усмехнулся Эспада, – сегодня же женщины должны дарить подарки, насколько я помню... – Куросаки села внутрь авто и показала водителю язык: ревнивый Секста – вредный Секста. Но тот незамедлительно добавил: – Но это вовсе не значит, что мы не должны торопиться домой…
...Куросаки как-то враз притихла в машине. Та ехала плавно и бесшумно. Гриммджоу вел аккуратно, правда, ругая по ходу всех водителей и случавшиеся на дороге пробки. И все же привычная за полтора года атмосфера окутала ее спокойствием и уютом. Долгая дорога разморила ее, и девушка против своей воли прижалась отяжелевшей головой к спинке кресла, уставившись перед собой. За окном снежок припустился в новогодней погоде, и сказочные пушистые хлопья стали осыпаться на землю, быстро и густо, не иначе, как кто-то сыпал их прямо из бездонного мешка на землю. Ичиго усмехнулась столь глупой догадке, но, дернувшись с места, на всякий случай, сосредоточенно всмотрелась через лобовое окно наверх.
– Что-то не так? – Арранкар следом принялся встревожено вглядываться в белые низкие облака, ожидая непременно увидеть какого-нибудь очередного Пустого. В Токио их тоже хватало с лихвой: так что и квинси было с кем поразвлечься, и Эспаде оставалось еще об кого кулаки почесать. Однако не сейчас.
– Нет, – пожала плечами Куросаки и откинулась назад на сидение. – Показалось просто…
Она улыбнулась Гриммджоу, поджимая губы, и глядя на него рассеянно: про свои сказочные фантазии она уж точно не станет ему рассказывать, а о том, насколько остро ей не хватает ее силы, ему не нужно знать… Зачем волновать любимого человека понапрасну? Арранкар и так переживал за нее по любому пустяку, обращаясь со слабым человечком, как с хрустальной вазой. Иногда это умиляло, иногда страшно злило бывшую синигами, но она никогда не была против подобного участия в ее жизни ее спасителя, вот только... девушка тоже хотела его защищать от всех видимых и невидимых угроз.
Но Ичиго была слепа, глуха, беспомощна для другого мира и за эти полтора года надежды на «прозрение» не случилось. Разве что кроме... Куросаки сунула руку в карман и сжала в ладони глупый ненужный предмет. И как он сможет помочь ей вернуть силы? Но, если, правда, сможет? Если рискнуть? Ради силы и защиты дорогих ей людей Куросаки готова была ухватиться даже за самую призрачную возможность сделать это...
Джагерджак покосился на рыжеволосую: ну, вот опять это ее выражение лица! Делает беспечный вид, а в глубине карамельных глаз растекается горечь... «Детка, меня тебе не обмануть». Что бы она там ни говорила и что бы ни делала, как ни храбрилась и как ни старалась выглядеть равнодушной, он знал, чего ей не хватало, он старался понять ее. Обычная девушка с сердцем воина, которая на самом деле жила, радовалась, любила, а внутри страдала и увядала от ощущения собственного бессилия и бесполезности. Иногда плакала, когда никто не видел, во сне сражалась, теряя контроль над своим подсознанием, в реальности хотела казаться жесткой, даже колючей, как тот далекий рыжий подросток, пытавшийся всегда прятать за хмурыми бровями и нервозными повадками свою ранимую тончайшую душу, которой жизненно не хватало силы, чтобы окрепнуть и вновь зажить прежней, пускай и в стократ худшей, чем их нынешняя, жизнью, но обретая долгожданный значимый смысл и утраченное истинное призвание...
Куросаки поёжилась, зная, что Гриммджоу читает ее по глазам. Девушка бросила взгляд на усилившийся снегопад за окном и стараясь отвлечь и себя, и Сексту от ненужных запретных для их счастья мыслей. Тщетно. Пантера, проведший с ней столько времени, и впрямь выучил эту ходячую загадку. Что скрывала она от него в этом неуловимом взгляде? Что ее гложило? Какую тревогу она привезла с собой из Каракуры? Да и этот квинси явно что-то утаил от него. Неужели… Неужели к ней кто-то приходил из синигами?