Боевая горничная госпожи Лешей

Весь его образ буквально соткан из противоречий. Взять хоть одежду. Серо-коричневый свитер крупной вязки с жёлтым оленем? Потёртые джинсы, снизу покрытые густым слоем грязи, словно бы старику пришлось добираться до храма через болота, которых под Ковачем отродясь и не было? Разве это подходящий наряд для одного из самых могущественных и влиятельных людей в истории Богемии?

Разве так должен одеваться бывший ректор самого Университета Смерти Магии? Разве подобный наряд подходит для отца форгерийской компьютеризации?

“Да!” уверенно ответил многие лета назад Руфус Маллой, после чего начал заявляться в таком виде на всевозможные официальные мероприятия.

Компанию ему составляла старательно морщащая носик, но не решающаяся перечить деду Гиацинт Маллой. В противовес известному на весь мир родственнику сия некромагичка-первокурсница выглядела именно так, как полагалось человеку её статуса. Это и идеально гладкая кожа лица, делающая его похожим на кукольное. И густые пышные золотистые волосы. И дорогое платье. Даром, что не вечернее, но всё равно излишне пышное. Ну и, конечно же, верная камеристка, ожидавшая чуть в стороне, когда же госпоже потребуется помощь прислуги.

Узрев такую картину, Илега тотчас же решительно выхватила сигарету изо рта старого некромага, забычковала её о бетонную стену да бросила в мусорку: благо мужчина догадался начать смолить близь ведра.

— Пан Маллой! Что вы себе позволяете?! Курить в присутствии женщин?! — строго пригрозила ему пальцем русовласая горничная.

Тот ничуть не смутившись достал из кармана пачку и ловким движением выхватил из неё губами следующую сигаретку.

— На себя посмотри, пигалица. Тебя не учили не лезть к шляхте с непрошенными советами?

— Вы уже не шляхта, пан Маллой. С того дня, как отказались от всех наследственных прав и отправились на Антарктиду. С юридической точки зрения вы сейчас по статусу даже ниже меня. Я-то хоть гражданка Богемии. Не говоря о том, что я — любимая камеристка Лешей!

Едва лишь начал тлеть табак, едва только старик успел сделать первую затяжку, как строгая остроносая попаданка вновь повторила свой манёвр с отправкой сигареты в мусорное ведро.

— А она шарит, — кивнул внучке в сторону Илеги пан Маллой.

— Она не за красивые глаза должность при храме занимает, — улыбнулась Гиацинт. — Вон, сегодня днём с боем дриаду из лап Ганнибала вырвала.

Русовласка навострила ушки.

— Всё же, Ганнибала? Нападающих уже допросили?

— Давно уже, — кивнула дворянка. — Да, это снова наш карфагенянин. Ни слова о Перловке.

Чиркнул о кремень высекающий искру механизм да зашипело пламя: это старик в очередной раз подпалил кончик сигаретки, заставляя Илегу в снова в рамках борьбы с курением пополнить ведро затушенной о стену никотиновой палочкой.

Слава Лешей, в этом коридоре в ближайшее время пройдёт ремонт и все поверхности окажутся обновлены, иначе пришлось бы придумывать иной способ бычковать окурки. Менее удобный.

Пан Маллой проводил очередную сигарету скучающим взглядом, но высказаться решил, всё же, на тему проблем менее актуальных в данную секунду, но более глобальных:

— Даже занятно, что Перловка сейчас молчит. Ни слуху, ни духу. Думаю, она не покажется до тех пор, пока Лешая не проснётся.

В четвёртый раз рука горничной двигалась словно бы сама по себе. Без минимального приложения сознательных усилий со стороны хозяйки она вновь лишила некромага возможности наполнить лёгкие дымом.

— Почему вы так решили, пан Маллой?

— Единство и борьба противоположностей. У Перловки и Лешей, всё-таки, одна душа… если можно так назвать тот конструкт, что присосался к юным девичьим телам, даруя им божественную силу.

Пятый раз во рту некромага оказалась зажжённая сигарета. И в пятый раз она перекочевала оттуда в ведро.

— Не слишком ли смелое заявление? — поинтересовалась горничная, уже и внимания не обращая на судьбу очередной никотиновой палочки. — Вы же не успели познакомиться ни с Лешей, ни с Перловкой.

— Успел. Заочно. Когда читал личные дела обеих. Скажи, разве тебе не показалось, что до сего момента абсолютно вся деятельность тёмной стороны богини была направлена на то, чтобы выдавить эмоцию из светлой? — черкнул он зажигалкой.

— Эм… — задумчиво забычковала очередную сигарету о стену русовласка. — Я не думала рассматривать ситуацию с такой точки зрения. Хотя… я же не знаю всех подробностей. У вас в личных делах информация должна быть полнее. Мне Броня рассказывала отнюдь не всё.

Тут ушка русовласки коснулось тихое сдержанное хихиканье. Чуть повернув голову, Илега увидела Гиацинт, смешливым взглядом провожающую очередную сигаретку.

Видать её забавил этот ритуал. А потому остроносая попаданка предпочла не решать проблему радикально, отправляя в ведро цельную пачку, а продолжить неэффективную борьбу с курением путём перевода табачной продукции в мусорку по одной единице.

— Поверь мне. Я долго над этим думал. Добавь к этому факту фиксацию своей дорогой богини на ценности сознания, из которой следует повёрнутость на статусе оригинала. Этим двум копиям предрешено сойтись в битве за этот титул. Тем более, что обе имеют на него право: одна признана официально, а другая же является оригиналом по факту выживания в Ковачском инциденте.

Илега решительно мотнула головой.

— Бр-р-р-р! Сложна! Сложна! А у меня, между прочим, ещё душа к мозгу до конца не прилипла. Давайте о чём-нибудь попроще, а?

— Как скажешь, дитя, — с тихим небравурным, полным достоинства пафосом произнёс он, обхватывая губами фильтр очередной сигареты. — Что бы тебе хотелось узнать.

Горничная ненадолго задумалась. Её рука механически повторяла ритуальные действия по отчуждению некромага от курения.

— Я сегодня говорила с вашим внуком. Он считает, что чтение мыслей, управление судьбой, удача и другие техники, часто появляющиеся в книгах про подменышей, невозможны в реальном мире. По крайней мере, с текущим уровнем магического прогресса. Вот вы, как антарктидянин, общавшийся с древними некромагами, что по этому поводу думаете?

Тот усмехнулся. Легко так. Одним лишь уголком губ.

— Я думаю, что моему внуку следовало бы почаще выходить из дома: невозможного в мире до обидного мало.

Бровки Илеги удивлённо взлетели вверх.

— Ого! Любимая присказка Лешей!

Старик кивнул.

— Тебя так удивляет, что твоя богиня повторяет присказки своих кумиров?

В эту секунду в разговор вмешалась Гиацинт:

— Не особо-то и часто она повторяет: я ни разу не слышала ничего подобного. От неё, я имею в виду. А вот папенька мой любил этими словами осаживать Даркена, когда тот жаловался, что от него требуют невозможного.