Боевой разум

Обширная и пещеристая Вселенная раскрылась под его дрожащим взглядом. Дев в одиночку, любой человек в одиночку, сошёл бы с ума в тот миг, но гештальт из сотни миллиардов личностей, подкреплённый разумами других внутри крошечных осколков стали, которыми были человеческие корабли, Дал’Рисс, демонами Гр’так… был потрясён, но держался твёрдо.

Словно с высоты, Дев всматривался в основу и уток этого бесконечно сложного гобелена. Человечество, осознал он с искренним шоком, представляло собой лишь несколько нитей в этом узоре… важных нитей, несомненно, но лишь одного из миллионов видов, некоторые из которых были настолько причудливы, с такими чуждыми точками зрения, мыслями, целями и мечтами, что они были буквально непостижимы, кроме как размытое пятно сталкивающихся цветов, вкусов и звуков.

— Часть тебя, которая Дев, думала, что ты меньше, чем человек, — сказал Голос в разуме Девгештальта. — Часть тебя, которая Кара, скорбела о товарищах, больше не являющихся органическими. Все вы видите Сеть как непримиримого врага. Вы страдаете от значительной близорукости, результата резко ограниченных точек зрения. Как видишь, во вселенной существует значительно больше, чем то, что можно воспринять напрямую.

Как когда-то Сверхразум заглянул в Дева и показал ему, что он собой представляет, теперь Дев ощущал структуру существа, находящегося настолько далеко за пределами Сверхразума, как Сверхразум был далёк от первоначального Дева Камерона.

Иерархии, действительно. За века до времени Дева писатели, философы, даже учёные развлекались причудливой идеей, что атомы — это солнечные системы, состоящие из ещё меньших атомов, которые сами по себе были ещё меньшими солнечными системами в бесконечной регрессии в Малое, в то время как солнечная система Земли была единственным атомом в какой-то большей вселенной, первым шагом в бесконечную регрессию в Большое. Эта точка зрения оказалась почти наивно недостаточной; во-первых, планеты существовали как твёрдые частицы, а не как своего рода нечёткость квантовой вероятности где-то поблизости от солнца. Тем не менее, она указала путь для аналогичной серии вложенных регрессий в реальной вселенной. Девгештальт чувствовал, как его разум кружится перед панорамой вселенных внутри вселенных внутри вселенных.

И разумы!

Он увидел там, часть самой структуры существа, ещё дюжину нитей, которые он распознал как Сеть. Ясно, каким-то образом, Сеть и Человечество нашли способ работать вместе, стать частью одного и того же — только тогда слово Гр’так пришло к нему с взрывной совершенностью — Ассоциатива.

Он видел Гр’так и Дал’Рисс, обосновавшихся теперь на бесчисленных мирах, где жизнь была сформирована до невообразимого совершенства симбиотической гармонии. Он видел Коммуны Дарена — каждая заражена паразитами-симбионтами, которые делали их тем, чем они были. Он видел других, которых он узнавал, но которым никогда бы не приписал черту интеллекта. Трое с самой Земли привлекли внимание его разума: дельфины, горные гориллы и слоны, все три давно вымершие в двадцать шестом веке, но каким-то образом присутствующие здесь, как часть того, что делало Галактический Разум тем, чем он был. Как…?

Но не было времени размышлять об отдельных частях этой панорамы интеллекта. Он видел другие разумы, жуткие разумы, разумы настолько странные, что он едва мог их понять, многие настолько странные, что они были полностью за пределами его понимания.

И он чувствовал других, согревающе знакомых. Он чувствовал — он думал, что чувствует — других, подобных себе, загрузки, населяющие виртуальные миры или наслаждающиеся странным, симбиотическим существованием внутри Сети.

Гобелен Разума в двух галактиках насчитывал много, много триллионов. Удивительно, но загруженные личности превосходили органические в сотни миллионов раз, населяя, по большей части, целые виртуальные вселенные; и все, в силу того, что были частью Великого Ассоциатива, были частью Галактического Разума.

— Кто-то однажды предположил, что эволюция интеллекта — это способ, которым вселенная узнаёт о себе, — сказал Голос. — Это было правдивее, чем кто-либо в ту эпоху осознавал. Мы существуем как множественные слои возникающего сознания. Клетки объединились, чтобы сформировать мозг и сознание. Миллиарды мозгов объединились в сверхсознание. А за пределами этого…

Дев видел. Конца буквально не могло быть. Сверхсознания, подобные Сверхразуму, но более крупные и организованные, соединились с сотней миллиардов других, подобных себе, по всей галактике, давая начало новой трансцендентной иерархии интеллекта.

Интеллект, подходящий для галактики…

И были сотни миллиардов галактик, разбросанных по вселенной. Более того, квантовая теория требовала бесконечности вселенных, и они тоже были в пределах досягаемости Разума.

С кружащимися чувствами, Девгештальт отступил от этой вращающейся, всё углубляющейся панорамы Разума, пронизывающей вселенную… и за её пределами, к вселенной вселенных.

Боже мой на небесах… Мысль Дева была почтительной. Почти благоговейной. Чистое, совершенное чудо всего этого…

— Не совсем, — сказал объект, отвечая на невысказанную мысль, — Не Бог. В настоящее время есть довольно много вещей за пределами нашего охвата, хотя бы потому, что кривизна вселенной ограничивает прямое наблюдение всего пространства и всего времени. Полное всеведение придёт со временем, ещё несколько десятков миллиардов лет, возможно. Я ожидаю, что к тому времени мы эволюционируем во что-то более… элегантное, чем то, что ты ощущаешь здесь.

— Ты захочешь, чтобы мы вернули тебя в твоё собственное место и время…

— Ты… можешь это сделать?

— Конечно. Даже в вашу эпоху вы уже узнали истину, что время и пространство взаимозаменяемы. Ты можешь остаться, если хочешь, но… — Внезапно другой Дев усмехнулся, пугающе человеческое выражение. — Помни, что это второй раз, когда я участвую в этом разговоре.

Дев был поражён. До этого момента он предполагал, что другой Дев был копией его самого, созданной в порыве момента для облегчения разговора. Теперь он понял, что буквально разговаривает с самим собой… через пропасть в четыре тысячи миллионов лет.

Намёк на его собственное выживание, в любой форме, через такие просторы времени, оставил его потрясённым.

— Подожди! — Достижение всего, ради чего работал GEF, оставило его в оцепенении. Потребовались мучительно долгие миллисекунды, но каким-то образом Девгештальт собрался. — Подожди! Если ты — это я… ты должен знать, что мы пришли сюда, чтобы узнать, как победить Сеть. Или, по крайней мере, узнать, каких ошибок следует избегать. Я… я ощутил Сеть как часть Галактического Ассоциатива. Что произошло? Что случилось с Сетью? Как мы её победили?

Существо молчало долгий момент, и у Дева было впечатление, что оно рассматривает, сказать ли ему или нет.

Но наверняка это основное решение уже было принято? Четыре миллиарда лет назад борьба между Сетью и человеком должна была разрешиться, и этот фантастический интеллект, окружающий и заполняющий астероид Убежище, должен знать, как это произошло.

С другой стороны, в глубине разума Дева рос ужасный страх. Сеть была такой же частью Галактического Ассоциатива, как и Человечество. Кроме того, Разум такого колоссального масштаба не мог заботиться о том, что случится с примитивными — не больше, чем человек мог бы заботиться о том, что случится с одной конкретной амёбой в застойном пруду.