Боевой разум

— Люди могут образовывать удивительно сложные взаимосвязи с другими, — ответил Дев, — и при этом оставаться изолированными. В моем случае часть проблемы заключается в осознании того, что теперь я чужой для своего собственного вида.

— Потому что вы живете в том, что называете Сетью?

— Думаю, да. Быть загруженным интеллектом, умной компьютерной программой… это как-то лишает жизнь огня, понимаете?

— Мы не знаем. — Последовала пауза. — Мы покинули наш родной мир, мы отправились в это путешествие тысячи ваших лет назад, потому что Великий Ассоциатив там был уничтожен сущностью, которую вы называете Сетью. Мы путешествовали в надежде, что сможем найти похожий или даже более великий Ассоциатив, с которым мы могли бы взаимодействовать.

Дев не мог сдержать внутреннюю улыбку. — И вы нашли то, что искали?

— Этот Великий Ассоциатив превосходит наши самые нереалистичные ожидания. В этом типе взаимосвязанной коммуникации есть богатство, богатство сложности, глубины и масштаба, которое многократно увеличивается с каждым дополнением. Когда мы… как вы это говорите? Подключились?

— Когда вы подключились.

— Да. Когда мы подключились, это было словно мы обнаружили не горстку новых звезд и миров… а целую вселенную, миры внутри миров внутри миров. Мы испытали радость, не похожую ни на что в нашем коллективном опыте. И, возможно, лучшая часть всего…

— Да?

— Это было ощущение обретения нового дома, обретения Ассоциатива, с которым мы могли бы вести осмысленный обмен на протяжении бесчисленных лет, осознание того, что нам никогда больше не придется быть одинокими.

— Дело не только в том, чтобы быть… другим, — сказал Дев. — Я скучаю по тому, чтобы иметь тело. Настоящее тело, а не одну из этих аналоговых проекций в чьем-то воображении.

— Разве это не существование? И даже более богатое, чем то, что испытывается в физическом теле!

— Мы могли бы поспорить с этим, — сказал другой, более глубокий мысленный голос, и Дев узнал характерный тембр Дал’Рисс. — Электронная жизнь в лучшем случае является бледной заменой пламени и энергии биологического существования.

Почему все пришельцы так заинтересованы во мне? — подумал Дев немного горько. Они думают, что я какой-то интересный случай? Или они просто хотят анатомировать мои эмоции?

— Дал’Рисс дорожат физической жизнью, — объяснил он. — И хотя именно Дал’Рисс сделали возможной мою загрузку, я… не думаю, что хочу продолжать в таком виде. Не думаю, что смогу. Я видел себя, видел, что я такое.

— Ты не меньше, чем был как органическое существо, — сказал Шолай. — И с нашей точки зрения, ты значительно больше.

— Потому что у меня есть мгновенный коммуникационный доступ к другим представителям моего вида? — спросил Дев.

— Именно.

— Проблема в том, чтобы найти других представителей моего вида, — сказал Дев. — Люди, настоящие люди, могут вернуться к своей физической жизни. У меня нет ничего, кроме этого. Искусственные интеллекты являются сознательными, разумными существами только в определенных довольно узких параметрах, например, при управлении звездолетами или создании виртуальных миров. Я… одинок.

— Все живые существа одиноки, — сказал Дал’Рисс. — За исключением того, что все они являются частью Великого Танца вечной жизни.

— Не существует такого понятия, как “одиночество”, — сказал Гр’так. — Пока мы находим сообщество в Разуме.

Деву было любопытно. Шолай и несколько других Гр’так отправились вместе с ЭСГ. Корабль-город Дал’Рисс Шралгхал вырастил для них специальный отсек где-то в своих пещерных глубинах, где воздух, влажность и температура могли соответствовать их предпочтениям удобнее, чем на человеческом звездолете. Но они сделали это ценой отрыва от остальных представителей своего вида, оставшихся в двадцать шестом веке.

— Шолай?

— Да?

— Почему ты отправился в эту погоню за дикими гусями, Шолай?

— Погоню… за гусями?

— Э-м… возможно бесполезное преследование.

— А. Наши искусственные системы всё еще испытывают некоторые трудности с англицким сленгом и идиомами. — Он помедлил. — Мы пришли отчасти, чтобы участвовать в этом плане по уничтожению Сети. — В этих словах была холодность. — Им есть за что отвечать, этому вышедшему из-под контроля ассоциативу под названием Сеть. За ваших людей, за Дал’Рисс, за нас. Мы здесь еще и потому, что вы теперь наш Ассоциатив. Мы хотим… разделить ваш коллективный опыт.

— Надеюсь, вы не разочаруетесь, — сказал Дев.

Затем он отвернулся, сосредоточив внимание не на Вратах, а на сенсорных показаниях, измеряющих локальную кривизну пространства. Эта дико вращающаяся, кружащаяся масса растянула пространство и время до предела. Он мог ощущать, мог видеть чем-то за пределами зрения, как угол их подхода направлял их в одно из предсказанных бесчисленных отверстий, которые обходили пространство. Позади битва между имперскими и конфедеративными силами ускорялась, пока точки света, отмечающие разные корабли, вспышки взрывов при попадании ракет не стали метаться и мерцать, как изображения на ВиРдраме, представленной в десятки раз быстрее обычного. Время здесь, в гравитационно искаженных полях вокруг Врат, текло медленнее; Первый-ЭСГ уже двигался в будущее. Дев надеялся, что все, кто хотел покинуть корабли ЭСГ, смогли перейти в другое место. Теперь пути назад не было, по крайней мере, до тех пор, пока они не достигнут полного успеха.

Затем воюющие флоты позади исчезли, и сами звезды медленно ползли по небу, их длины волн сильно смещались в красную область из-за падения ЭСГ, пока они тоже не исчезли в Абсолютной Ночи. Долгие мгновения существовали только Врата, нависая теперь огромно, прямо впереди, стеной, заполняющей половину небес. Затем серебристая форма размылась. Свет, отражающийся от её сторон и направленный к флоту, искажался.

Искажение превратилось в черноту, непроницаемую ночь.

В последний момент у Дева возникло впечатление, что они падают в длинный и совершенно смертельно-черный туннель.

Подключенная к основной навигационной системе Гаусса, Кара наблюдала, как линия из трех кораблей-городов Дал’Рисс — каждый размером с гору морские звезды с заостренными конечностями, их сужающиеся руки свернуты защитно вокруг хрупких, созданных людьми судов, спрятанных в их вентральных бороздах — двигалась в идеальном строю, следуя по пути, который провел бы их через восемнадцать сотен световых лет в пространстве и почти тысячу лет вперед во времени. Дал’Рисс никогда не развивали тонкий навигационный контроль, который люди регулярно применяли на своих судах. По этой причине человеческие навигаторы, подключенные к компьютерам Дал’Рисс через своих Компаньонов Нага, управляли огромными кораблями-городами, следуя компьютерным графическим симуляциям, которые держали их на правильном пути подхода. В сознании Кары обычно невидимый путь был нарисован как туннель с синими стенами, с кипящим потоком синего света слева и справа, сверху и снизу, представляющим измученное пространство, которое существовало в пределах нескольких сотен метров от вращающегося цилиндра размером с континент.

Кара, как и Дев, чувствовала тяжесть, не похожую ни на что, что она знала раньше. Всегда больно, когда товарищи убиты или ранены, но Ран Феррис преследовал её. Хотя она никогда не позволяла себе близко изучать свои чувства к нему — командиры рот, была она убеждена, не имеют времени на романтические связи — теперь она знала, что любила его, и его потеря… нет, неопределенность, незнание, потеряла ли она его навсегда или нет… разрывала её на части.

Будь проклята война. Её мысли были жесткой, отрывистой литанией. Будь проклята военщина. Будь проклято то, что мы сделали с собой. Сейчас в её сознании горело прежде всего то, что страйдеры называли ДжонаСим, злая частица самоистязания, общая для большинства военных, которые выжили, когда окружающие их, товарищи, подчиненные и друзья погибли. Она уже была ужасно осведомлена о смертях Василия Леченко на Касей и Фила Долана на Нова Аквила, смерти мозга Майлза Притчарда и превращении Уиллиса Дэниелса в призрака в Ядре D9837. А теперь Ран тоже был призраком. Она всё еще не могла выбросить из головы образ его Фалькона, взрывающегося перед ней.