Бог не Желает
Шрифт:
И земля размылась под копытами, и Омс слышал сквозь свист ветра резкий голос Штыря, изрыгавшего поток грязной ругани. Омс был поражен - но тут же осознал, что злоба Штыря направлена не на него. На самого сержанта. Бессмыслица.
Но затем смысл появился, ибо лошади снова закричали и помчались так, как никогда ранее. Они бежали быстрее возможного. Постепенно отрываясь от рычащей пенистой стены воды. Омс держался что есть сил.
Он знал о магии Штыря, но весьма смутно. Как он умеет пугать животных. Вот почему Штырь никогда ее не использовал, даже ненавидел. Но Омс никогда не подозревал, что
Лошади мчались, пока на скользких боках кровь не выступила вместо пота. Мчались, пока кожа не начала лопаться, показывая мышцы - вздутые, напряженные - они тоже начали рваться, лопаясь. Лошади мчались, хотя уже трещали кости.
Вскоре Омс стал подозревать, что лошади уже мертвы. Даже уверился. Он держался за поводья, в голове стучало. Долго ли им еще скакать? Это кончится - должно - и что потом? И потом... он снова лишился рассудка.
Глава двадцать вторая
Какой жест найдешь ты, чтобы явить истинный цвет твоей души? Долго ли нам ждать, чтобы ты обрел мужество?
Кожух с Фолибором отловили капрала Снека в отхожем месте. Водичка только что вышла оттуда, радуясь, что из-под сиденья за ней не следили ничьи глаза-бусины. Что за смехотворный мир: тебе нужно проверять, куда отливаешь.
Снек выглядел смущенным. Водичка никогда не смущалась, но видела такое выражение на множестве лиц - особенно перед тем, как втыкала в них нож.
– Это уже похоже, - сказала она, подойдя к троим мужчинам, - на травлю. Что вам сделал бедный капрал?
– Просто нам нужны ответы, - сказал Фолибор.
– Задали один вопрос, всего-то, - добавил Кожух.
– Не думал, что он зарыдает.
Теперь все трое выглядели смущенными.
Вздохнув, Водичка оглядела их.
– Как-то я знала трех мальчишек. Они случайно сожгли конюшню. К счастью для них, пустую, но все равно говорили о повешении по причине, знаете ли, порчи имущества. Игрались с волшебным огнем или еще чем-то. Так они признались, когда я помогла допросу.
Обращенные к ней лица выражали потрясение.
– Ты работала с ножом над тремя детишками?
– возопил Фолибор, лицо всё сморщилось.
– Даже не пришлось, - закатила глаза Водичка.
– Вы не поняли. Тогда просто спрошу: кого ты сжег, капрал?
– Лишь тех, что угрожали выпустить мне кишки, - бросил Снек.
– Дело в капканах.
– Волчьих капканах, - уточнил Кожух.
– У него их были десятки. Ты там была, Дичка. Видела, что случилось. Эти треклятые штуки на волков и даже так, боги подлые, что за жестокое и бессердечное занятие. Против людей - даже Теблоров - это же...
– Губы двигались, но солдат явно не находил слов.
– И я пожелал узнать, о чем он думал, - объяснил Фолибор.
– А он начал рыдать.
– Я не рыдал, Фолибор. Я огорчался. Это другое.
– Бедный Снек, - сказала Водичка.
– Он огорчен. Сами не видите?
Сигнал рога из лагеря за спинами указал,
что пора снимать палатки. Наконец-то город Кулверн был готов их принять. Там не спешили, хотя разведка уже заметила силы Теблоров на подходе.Слыша попытку Водички изъявить сочувствие, Снек взвился: - Это твоя вина, Водичка!
– Моя? Я ничего не сделала, а если что сделала, благодаря этому ты жив. Считай себя счастливчиком - в следующий раз глупить не стану.
– Я пытался рассказать свою историю целые месяцы, будь проклята! Но нет! Ты вечно затыкала меня. Скучно, твердила ты!
– Ох, твоя история. Ну да, она была скучной.
– Откуда знаешь, если ни разу не дослушала?
Она пожала плечами.
– Потому что, Снек, ты сам скучный.
– Моя история, бездушная корова-ассасин, была про капканы!
– Те, что ты везде собирал и таскал с собой? Почему сразу не сказал? Ты не имеешь понятия, какие спекуляции и нелепые идеи ходили среди наших насчет твоих дурацких капканов. Ну, я не думаю, что идеи нелепые. Но остальные - думали!
Снек вцепился в волосы над ушами и потянул, пока лицо не сплюснулось, а глаза не полезли на лоб.
– К тому же, - продолжала Водичка, - это и сейчас скучно.
– Она отвернулась.
– Стой где стоишь, солдат! Это треклятый приказ!
Она снова поглядела на него, удивленная.
– Прикажешь скучать до смерти? Просто подло.
– Я был ребенком, - сказал Снек.
– Играл в лесу за пастбищем, куда мне запрещали ходить из-за овец...
– Вполне понятно, - сказал Фолибор Кожуху, и они кивнули друг другу.
– Боги подлые, Снек, - бросила Водичка.
– Овцы? А ты еще мальчишка?
– Из-за ягнят, чтоб вас всех! Они ведь привлекают волков, верно? И вот я играю, и вдруг лезу на трепаное дерево, как можно выше. А они хотят меня! Слоняются вокруг день и ночь. И мне пришлось... мне пришлось, понятно? Но это было так себе деревце, и ни одна ветка не выдерживала моего веса...
– А ты еще мальчишка?
– нахмурилась Водичка.
– Уверен, что это был не саженец? Если так, он был невысокий. Волки, говоришь? А может, лисы?
– Или щеночки, - намекнул Кожух.
– Разумно, - согласился Фолибор.
– Щенки волков и лис похожи. Думаю.
– Я был раздавлен! До сих пор кошмары мучают!
– Он ткнул пальцем в сторону Водички.
– А тут россказни о Жекках в той армии! Волках! Но ты... ты никогда не видишь кошмаров, верно? Потому что совсем свихнутая!
Она сложила руки на груди, оперлась на одну ногу.
– Один вот сейчас переживаю.
Рог прогудел второй раз, и все повернулись к лагерю.
– Ну смотрите, - застонал Фолибор.
– Все палатки сложены, кроме вон тех. Потому что они наши.
– Поглядите, там Муштраф, - указала Водичка.
– Пытается сложить и их. Управился бы куда скорее, если бы так не ругался.
– И складывал бы по одной, - добавил Кожух, - а не все сразу. А вон Аникс Фро. Она что делает?
– Не удивлен, что Муштраф ругается, - заметил Фолибор.
– Аникс Фро не очень искусна в организации дел. Смотрите, указывает ему на следующую, а прежняя в ужасном состоянии.