Бог всегда путешествует инкогнито

Я не сводил с него глаз. Спустя несколько секунд он скрестил руки на груди. Я за ним. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы установить связь настолько, чтобы другой тоже стал повторять твои движения? Меня захватил эксперимент… Он вытянул ноги. Я выждал секунду и сделал то же самое. У меня не было привычки развлекаться в метро, но это было так занятно… К тому же мне никогда в голову не приходило ставить себя на место такого отличного от меня человека, вести себя как он и смотреть, что из этого выйдет. Он положил руки на бедра. И я положил. Он смотрел перед собой, но, несмотря на то что я сидел прямо напротив, у меня не было уверенности, что он меня видит. Лицо его застыло в неподвижности, и мне никак не удавалось придать своему лицу то же выражение. Так мы просидели несколько мгновений в совершенно одинаковых позах. Его взгляд был непроницаем, но мне казалось, что нас уже что-то сближает. Несомненно, он должен меня чувствовать на одной волне с собой. Он выпрямился на сиденье, я тоже. Тогда он наклонился вперед, на этот раз глядя мне в глаза и явно стремясь войти в контакт, и я почувствовал, что он намерен выразить себя. У меня получилось, мне удалось установить связь с чужим человеком, не сказав ему ни слова, и он мне открылся. О торжество власти жеста над бессознательным! О превосходство тела над словом! Это удивительно, неслыханно! Он мрачно на меня поглядел и сказал с резким африканским акцентом:

— И долго ты так будешь пялиться?

15

В то утро я явился на еженедельное собрание в беззаботном настроении, не ведая о том, что мне предстоит пережить худшие в жизни часы, зато эти часы станут отправной точкой для самых благодатных перемен. Такова жизнь. Хоть и редко, но так случается, что самые тяжелые минуты таят в себе скрытое предназначение нас возвысить. Ангелы рядятся в колдунов и преподносят нам волшебные дары, тщательно запрятанные в мерзейших упаковках.

И поскольку дело обычно касается болезни, неудач или каких-нибудь житейских неурядиц, то люди не выказывают желания ни получить такой «подарок», ни его распаковать, чтобы открылось скрытое в нем послание. А может, надо просто набраться мужества и проявить волю? И бросить то, что не важно? Не требует ли от меня жизнь прислушаться к собственным желаниям и скрытым ожиданиям? Решиться наконец дать ход тем талантам, которыми она меня наделила? И отказаться от того, что не соответствует моим ценностям? Чему должна меня научить такая ситуация?

Когда нам выпадает испытание, мы зачастую встречаем его с гневом и отчаянием, возмущаясь несправедливостью происходящего. Но гнев делает нас глухими, а отчаяние слепыми. И мы упускаем возможность подняться и вырасти. И удары и поражения начинают сыпаться на нас со всех сторон. Это не означает, что судьба на нас ополчилась, это означает, что жизнь снова и снова пытается пробиться к нам со своим посланием.

Зал был набит битком. Осталось всего одно свободное место рядом с Алисой. Она наверняка заняла его для меня. Нас было намного больше, чем на еженедельных собраниях. Раз в месяц назначалось общее собрание всего департамента службы занятости, не только нашего подразделения. Я бросил «Клозе» на столик и спокойно уселся на место. В конце концов, не так уж неприятно являться последним: все тебя ждут.

— Посмотри на Тома, — шепнула мне на ухо Алиса.

Я нашел его глазами.

— А что такое?

— Посмотри получше.

Я наклонился вперед, чтобы разглядеть, но ничего не заметил, кроме обычного надутого и отстраненного вида. И тут я увидел. И не поверил своим глазам. Она лежала на столике чуть поодаль, но всем было ясно, что она принадлежит ему. Новая сияющая авторучка. «Дюпон». Алиса рядом со мной зажала рот и нос ладошкой, чтобы не расхохотаться.

— Приветствую всех.

Мощный, раскатистый голос заставил меня вздрогнуть. На собрание был приглашен Марк Дюнкер, наш президент, он же генеральный директор. Я не заметил, как он вошел. В зале наступила тишина.

— Я не хочу надолго вмешиваться в ваш распорядок дня, — сказал он, — но я бы хотел, чтобы вы ознакомились с новым оценочным тестом, который я привез из одного из австрийских предприятий. Мы открываем в Австрии наше восемнадцатое бюро. Мне известно, что в вашем распоряжении уже около десяти тестов, но этот отличается от остальных, и я хочу его вам представить лично.

Нас разбирало любопытство: что он там еще откопал?

— Мы все хорошо знаем, — продолжал он, — что гораздо труднее определить характер кандидата, чем его квалификацию. Все вы специалисты в той области, куда производите набор, и умеете задавать нужные вопросы, чтобы выяснить, обладает ли кандидат нужными навыками. А вот действительно ли он может все, что декларирует, выяснить трудно. Я уже не говорю о том, что девяносто процентов кандидатов в числе своих недостатков называют перфекционизм и постоянное переутомление. За воображаемыми достоинствами и призрачными недостатками бывает трудно разглядеть истинный облик кандидата и его реальные способности. Тест-вопросник поможет оценить, обладает ли кандидат главной чертой характера, необходимой для большинства ответственных постов, а в особенности для руководящих. Я говорю о вере в себя. Эту черту чрезвычайно трудно выявить на собеседовании. Я знаю людей, прошедших все этапы собеседований и показавших себя весьма уверенными в себе, но как только они оказывались на предприятии, то пасовали перед первым же, кто над ними подтрунивал. Можно строить из себя супермена на собеседовании и чувствовать себя не в своей тарелке, оказавшись лицом к лицу с группой, которой тебе предстоит руководить.

— Все, что ты говоришь, верно, но, как правило, те, кто не уверен в себе, держатся неуверенно и на собеседовании.

По аудитории прошел шепот. Это высказался один из молодых консультантов, только что пришедших в фирму. Конечно, все консультанты между собой называли друг друга на «ты», однако наш патрон никогда не опускался до такой фамильярности. Но был порядочным лицемером. Другое дело Марк Дюнкер: тот требовал респекта от подчиненных.

— Мы с вами вроде бы коров вместе не пасли, месье.

В подобных обстоятельствах он всегда отпускал такие реплики. Я наклонился к Алисе:

— Он знает, что говорит…

Она фыркнула. Фостери одарил нас ледяным взглядом.

Не дав себе труда ответить на реплику консультанта, Дюнкер продолжал:

— Тест, который я предлагаю вам, призван расставлять людей по местам, ибо для него требуются по крайней мере три человека. Но это необязательно должны быть консультанты. Вы вольны пригласить кого угодно, — добавил он с ухмылкой.

У нас разыгралось любопытство. Мы задались вопросом, что бы все это значило. А он продолжал:

— Тест основан на том положении, что истинная уверенность в себе не зависит от мнения окружающих. Это свойство личности, укорененное в человеке. Оно обычно связано с непобедимой верой в личность, в ее ценность и возможности, и никакие критические высказывания со стороны не в состоянии его поколебать. Напротив, необоснованная или наигранная уверенность в себе не выстоит в условиях враждебной среды, и человек утратит изрядную часть возможностей… Но я слишком долго говорю. Наглядная демонстрация лучше любых разговоров. Мне нужен доброволец…

С едва уловимой усмешкой на губах он обвел взглядом зал. Все глаза сразу же либо опустились в пол, либо с отсутствующим видом уставились в пространство.

— Идеальным был бы кто-нибудь из подразделения бухгалтеров, поскольку мне нужен человек, владеющий математикой.

Половина аудитории расслабилась, половина еще больше напряглась. Мы чувствовали себя как в тисках. Он выдержал долгую паузу, и мне почудилось, что в его глазах мелькнуло садистское удовлетворение.

— Кто вызовется?